Скачайте сотни оформленных аудиокниг бесплатно и легально

Марианна Тютюнник

Написать личное сообщение

Этот пользователь является автором книг под именем Марианна Тютюнник.

Марианна Тютюнник ЭФИРКА Мемуары провинциального радиодиджея г. Тюмень Глава 1. Было, да сплыло Никогда не могла понять – почему это все (ну, или почти все) прогрессивное человечество воспринимает работу на радио как какое-то диво дивное, как высший пилотаж. Вот на акробата выучиться – это да, это тебе не кило ирисок сожрать. Стать крутым физиком или там математиком – тоже, знаете, не каждому дано. А за пультом сидеть и кнопки вовремя нажимать – по моему глубокому убеждению, этому и макаку научить можно. А вот разговорный момент на радио – это совсем другая фишка, и я заявляю со всей убежденностью: научиться именно этому – не-воз-мож-но!!! Это либо дано, либо нет. И не говорите мне о том, что можно выучиться, скажем, петь, не имея врожденного слуха и голоса, - ну, можно, алкаш вон под забором тоже поет, ну и юля? Петь под водочку в теплой компании, или петь на сцене так, чтобы люди в зале смеялись и плакали – это две большие разницы. То же и с «говорильней» на радио. Сразу замечу: говорильня говорильне – рознь. Новости по бумажке тебе и уборщица прочитает (при условии, что она не страдает размягчением головного мозга и имеет элементарное представление о дикции и ударениях), а вот вести интерактивные программы, то есть общаться с дозвонившимся в эфир слушателем «вживую», без шпаргалки, да не просто вести, а так, чтобы народ бросал дела и делал матюгальник (простите, я хотела сказать - радиоприемник) погромче – вот это уже искра божья. Слава богу, таких людей среди радиоведущих становится в масштабах страны все больше – чего, увы, пока не скажешь о нашей матушке-Тюмени. Менталитет, что ли, у тюменцев особый – типа, реальные пацаны попусту не базарят, или в чем все-таки здесь дело – не пойму. Выходишь на улицу – кругом полно молодых, симпатичных, открытых лиц, парни шутят, девчонки хохочут – вроде все правильно. Вот только где оно, «племя младое, незнакомое…»? А-у-у! Где наши, родные, доморощенные суперведущие, такие же, как на московском «Русском радио», да на нашем же родном «Авторадио», только в белокаменной, где??? А я, кажется, знаю, где. И отнюдь не в Караганде и даже не на созвучных территориях. Скорее всего, талантливые люди, наделенные искрой божьей, успешно трудятся где-нибудь в отделах продаж, в маркетинге, в рекламном или в собственном бизнесе, да в том же загадочном для многих пиаре. Да мало ли мест, где, уж извините, деньги платят – а не выдают дважды в месяц от мертвого осла уши, как на подавляющем большинстве тюменских радиостанций. Попробуем разобраться в этом явлении прямо сейчас, пока я не забыла, о чем речь повела. Знаете ли вы, сколько годков, к примеру, известным и популярным ведущим московского «Авторадио» - Мише Брагину и Захару? – Открою величайшую тайну – да уж дело-то к сороковнику идет. У ребят высшее образование, колоссальный опыт работы, опять же семьи и дети. А на «Русском радио»? Утреннее «Подсолнух-шоу» ведут г-н Чижов (уж не обессудьте, но имени его я не помню – зато он в отместку спокойно может забыть мое – причем вместе с фамилией) и умница, красавица, к тому же, если я ничего не путаю, мама двоих детей и к тому же начинающая, но весьма перспективная актриса – да, да, я говорю именно об Алле Довлатовой. И вы думаете, эти люди стали бы вот уже много лет, изо дня в день вставать в 5 утра и корячиться у микрофона для того, чтобы их «весь город знал по голосу»? Да чихать им на известность – деньги платите, вот и весь пирог с изюмом. А пресловутая известность является в данном случае чем-то вроде попутного газа (ага, отсвечивает и правда здорово), причем она, известность эта самая, приходит не ко всем ведущим радио, даже и столичного, а лишь к тем, кто ее заслуживает. Вот, к примеру, очень известная, к тому же изрядно раскрученная столичная радиостанция «Европа плюс». Спору нет, слушается она легко и непринужденно, музыка там весьма и весьма… (за исключением махровой попсы, но это уж мои проблемы: не нравится – не слушай). Однако я под дулом револьвера не назову ни одного ведущего этой радиостанции – ну, не приживаются у меня в голове эти имена, бо зацепиться ухом не за что. Юмор – на уровне «Ты не писай в мой горшок…», диалоги ни о чем, поэтому хоть утарахтись эти мальчики и девочки на «Европе» - а креатива-то (в моем доме не выражаться!) – ноль! Хотя, как я подозреваю, им это дело опять-таки «по бороде» – лишь бы бабки платили. В Москве заурядный «топтун кнопок» на эфирном пульте, даже если он не выходит голосом в эфир, а просто загоняет в этот самый эфир музыку, джинглы и рекламу, получает за свою работу от семисот баксов в месяц. Во всяком случае, именно эту цифру называли мне мои столичные друзья, имеющие непосредственное отношение к тамошним СМИ. А теперь умножьте эту сумму на 30 (ну, что в рублях получается?) и прикиньте в уме, сколько бабла может в златоглавой получать реальный раскрученный ведущий – а там, простите, чмо никто раскручивать не будет: скажем дружно – нафиг нужно! А вот за талантливыми, креативно мыслящими людьми идет в так называемом реальном времени чуть ли не охота. Вспомните Ксюшу Стриж: положа руку на яйца, девушке уже, как говорят в народе, «под сраку лет» (пардон), но, тем не менее, ведущая она классная, неординарная, тембр голоса узнаваемый, так же, как и манера речи, умная она опять же – и поэтому востребована будет вплоть до пенсии. Это в Москве. А что у нас в провинции? – А вот что: многопрофильный радиоведущий, который крутится в эфирном кресле, аки удав на вилах, обязан уметь очень много чего: и рекламу выдай без «косяков» и вовремя, и погоду прочитай бодрячком, жизнерадостно и позитивно, и свежую дорожную информацию подай интересно, с огоньком. А если нет этой информации на пейджере или, в свете новых технических веяний, на мобильнике в виде СМС-сообщений – никого не волнует: бери где хочешь! Звони друзьям-автомобилистам, в ГАИ, в дорожные службы и т.д. Я это называю: «хоть из задницы доставай, но чтоб было!». При этом учтите, что эфира никто не отменял, и все звонки и запись инфы с телефона следует производить параллельно с контролем эфира – ну, чтобы песенки по радио непрерывно звучали, реклама вовремя выходила и т.д. Да еще и эти самые песни ставь то с дисков, то с компьютера (если диск во время эфира «виснет», то есть скакать начинает), и не забудь задушевно, но с юмором (представляете сочетаньице? – примерно как панихиду отслужить так, чтобы никто не заплакал) провести программу по музыкальным заявкам. Еще изволь интерактивную игру (с приемом телефонных звонков непосредственно в эфир) провести так, чтобы от звонков слушателей отбоя не было, да не забудь про спонсора игры доброе слово молвить. И умей выдать новости и прочую лабуду – представляете, сколько операций выполняет такой ведущий в течение рабочего дня? На нашем тюменском «Авторадио» обычно на выдаче новостей задействованы двое – звукарь и непосредственно «чтец» этих самых новостей. Работают они в связке, во время эфира обмениваются только знаками – мол, сейчас в эфир пойдет следующая новость, перебивка с музыкальным фрагментом или информацией и так далее. А еще «бывали дни веселые», когда в связи с временным отсутствием на рабочем месте ведущего новостей, или еще почему-либо, мне или, к примеру, Мише Смиляну приходилось изображать из себя «Пантин Про-ви два в одном», иначе говоря, читать новости, сидя в звукорежиссерском кресле, попутно выполняя функции звукаря – ведь оформление эфира никто не отменял! Честно говоря, проделать такую работу одному и к тому же ровно, без косяков – это тебе не гайку закрутить. Впрочем, зайдите как-нибудь к нам в студию – увидите сами, сколько и каких движений выполняет человек за пультом во время вроде бы банального трехминутного выпуска новостей в прямом эфире. А теперь еще представьте, что такой работник получает (в лучшем случае!) восемь, ну, максимум десять тысяч рублей в месяц. Представили? И прикиньте, как он должен прожить с семьей на эти деньги целый месяц. При этом обычно девичья фамилия его жены – не Рокфеллер и даже не Абрамович. А еще ему, ведущему то есть, как и всем нормальным людям, приходится платить за жилье, часто съемное, а иногда и выплачивать кредит на покупку, скажем, холодильника или автоматической стиральной машинки – согласитесь, в наше суматошное время это не роскошь, но необходимость. Вот и бегут со всех тюменских радиостанций прямо-таки впереди собственного визга талантливые, одаренные, с искрой божьей парни и девчонки - в основном из тех, « кому за тридцать», а то и раньше. Вот и кулдыкают невнятно, верещат визгливыми пионерскими голосами и завывают в эфире, аки тать в нощи, третьеразрядные безголовые мальчики и девочки, которых устраивает зарплата в пять- шесть тысяч руб. в месяц, ибо та самая соображалка, позарез необходимая хорошему ведущему, еще находится у них в зачаточном состоянии – как, впрочем, и большинство собственных эфирных программ в нашем городе. Зато звездности тем самым мальчикам и девочкам ох как хочется! И невдомек им, несмышленышам, что в эфире, как и на любой умственной работе, позарез нужен тот самый «опыт – сын ошибок трудных», без коего звездности им не видать, как собственного копчика без зеркала. Не зря в народе говорят: каков поп – таков приход. Если у радийного начальства подчас не хватает мудрости (или щедрости?) платить своим талантливым (обращаю внимание, именно талантливым) сотрудникам не рядовую зарплату, а «авторский гонорар», то есть нормальные деньги по индивидуальному договору – будьте уверены, в большинстве случаев конечный радиопродукт будет похож на то, что в прессе интеллигентно именуют красивым и загадочным словом «фекалии». На тюменском «Авторадио» довольно долго существовали (именно существовали, потому что жизнью, с материальной точки зрения, это не назовешь) талантливые, одаренные, с искоркой ребята; однако все это происходило только потому, что они искренне любили свое дело и делали его очень хорошо - за весьма, кстати, небольшие деньги. И – хочу сказать, что финансовая ситуация на нашем «Авторадио» еще обстояла неплохо – особенно на фоне других тюменских радиостанций. В основном это происходило потому, что умные ведущие не щелкали клювом во время своей смены, не бегали на перекуры и не гоняли чаи, а «садились» на халявный телефон, который наличествует в любой эфирке, и неторопливо и обстоятельно обзванивали тюменские фирмы и предприятия с предложением разместить рекламу на «Авторадио». И часто случалось так, что кто-то заинтересовывался этим предложением, ему высылался прайс, и – пошла писать губерния! Рекламой у нас не подрабатывал только ленивый. Давайте подсчитаем вместе: к примеру, есть у меня три-четыре фирмы, которым нравится, к примеру, наше утреннее шоу (в разные времена оно носило названия «Гонки по вертикали» и «Забег в ширину»). Так вот, одна фирма, заинтересовавшись предложением «из первых рук», покупает у меня спонсорство утреннего шоу в целом, на два часа прайм-тайма, другая – конкурс «Бардачок» или «Перевертыши», что ежеутренне проходят в рамках означенного шоу, и еще две конторы, не заморачиваясь, размещают свои аудиоролы просто в рекламных блоках. За месяц реально было таким макароном подзаработать дополнительно к зарплате ведущего еще семь процентов от суммы каждой рекламной сделки – то есть агентские. Принес на предприятие, скажем, пятьдесят рекламных тыщ – три с половиной твои, развел крутую фирму на большой объем рекламы, скажем, на сотню в месяц – дополнительно к основной зарплате получи агентские семь штук и распишись. Но – в настоящий момент даже эта лафа кончилась, и поэтому все талантливые энтузиасты почесали репы и по-тихому свалили туда, где хоть и нет творчества, зато есть реальное бабло. Жрать, извините, всем надо. А теперь позвольте вместе с вами трепетной рукой перевернуть несколько пожелтевших от времени страничек, повествующих о светлой и незабываемой истории тюменского «Авторадио». Глава 2 О названиях и потаенном смысле Была, если помните - да наверняка помните! - у нас на родном тюменском «Авторадио» абсолютно уникальная, изумительная, дивная программа, правда, с диковатым таким, козьим (извините за тавтологию) названием – «На хрена козе баян?». Слово «козий» иногда почему-то употребляют в значении «поганый, нехороший». И мне, как филологу, всегда было интересно, чем провинилось перед людьми это мирное и полезное парнокопытное - ну да бог с ним. Кстати, закрыл эту программу, если верить слухам, один бывший регионовский мудозвон от рекламной службы, по фамилии Тисков – но об этом я расскажу позже. Начнем, перекрестясь, с самого названия программы. Допустим, вы ни разу в жизни не были в Тюмени, не настраивали приемник на волну 100 FM и тем более не набирали заветный номер эфирной студии «Авторадио» - 41-85-13. Вот что подумает, по-вашему, нормальный чел, услышав, что интерактивная программа на радио называется «На хрена козе баян?» Согласитесь, скорее всего, он решит, что на этой радиостанции работает стадо потомственных олигофренов – и, кстати, в чем-то будет прав. Ну какой, скажите мне, идиот придумал название для программы, даже просто содержащее вопросительную интонацию? Вы можете себе представить, как выглядел бы выпуск региональных новостей с названием «На черта лысого вам новости?» (как вариант - «На хера вам столько знать?») или программу по музыкальным заявкам «Ну и какого ляда звонишь?». Причем в тюменской интерпретации – скорее всего, с ударением на первом слоге в слове «звонишь». Лично я, уж извините за нескромность, всегда выступаю за предельную ясность и «прозрачность» в данном вопросе - иными словами, название программы должно быть информативным, то есть из него должно быть понятно, о чем, собственно, повествует эта самая программа. Назвали бы ее простенько и со вкусом – что-нибудь типа «Толкучка «Авторадио» или «Купи-продай» - и не спрашивали бы меня серьезные люди в доверительной беседе, какой клинический идиот придумал вышеупомянутое названьице. Кстати, если вы живете в Тюмени или ее окрестностях -вы не обратили внимание на один немаловажный момент? – При сумасшедшем рейтинге данной программы, причем, что является по-настоящему уникальным моментом, среди огромного количества радиослушателей абсолютно разных возрастов и социальных групп, никто из рекламодателей НИ РАЗУ не согласился стать ее спонсором – когда вопрос касался именно спонсорства и именно этой конкретной программы. Между прочим, если вы не в курсе, люди с баблом – тоже реальные, живые и разноплановые люди. Кто-то из них серьезен до безобразия, кто-то, напротив, любит свежий ядреный анекдотец травануть, да и водочки жахнуть, но – при всей своей непохожести все рекламодатели в один голос говорили мне одно: «Марианна, ты классно ведешь эту программу, мы ее всегда слушаем, но ты же понимаешь, что название этой программы отрицательно повлияет на имидж нашей фирмы, поэтому ее спонсорами мы не будем даже за мешок пшеницы в блокадный год – а уж тем паче за наши кровные баблоиды». Вот вам живой пример того, как маленькая, казалось бы, деталька не дала взлететь красавцу-авиалайнеру. Следовало сделать-то самую малость – сменить идиотское название на что-либо более удобоваримое, и наверняка тут же нашелся бы спонсор, приносила бы эта программа реальный доход компании (и, кстати, реальную отдачу рекламодателю) – и живехонька-здоровехонька была бы программа до сих пор. И всяческие тараканы в человечьем обличье не посмели бы крошить батон на самую рейтинговую интерактивную программу в нашем городе, добиваясь ее закрытия. И ведь добились-таки, волкодавы. Но – об этом позже. Стоило, ох, как стоило давным-давно переименовать эту пресловутую программу, полностью сохранив стиль и концепцию – и жизнь ее сложилась бы совершенно по-иному. Правда, нет в нашей жизни худа без добра: есть в этом названии – «На хрена козе баян?» - и еще один деструктивный момент, волшебным образом трансформировавшийся в конструктивный: произнесенное по радио слово «хрен» подчас творит чудеса – народ настолько радовался этому полузапретному ядреному словечку, достаточно регулярно звучавшему в святая святых – в радиоэфире! – что забывал об очевидном дебилизме всего остального. Вот тебе и российский менталитет. А сама программа действительно была уникальной по ряду моментов – полезность сочеталась в ней с развлекательностью: человек, дозвонившись в эфир, либо предлагал на продажу немудреный скарб – диванчик там, комод бабушкин, колясочку для двойни и так далее – либо изъявлял желание приобрести что-либо (как правило, по дешевке) – поюзанную плиту для дачи, трухлявенький телевизор для нее же, тюк войлоку или мешок картошки, не суть. Развлекательным же моментом было то, что ведущие (мы с журналистом дружественного печатного издания Серегой Ханиным), вступая в диалог со слушателем, предлагали ему расхваливать свой товар, попутно вставляя веселые реплики и комментарии. Вот парочка перлов. Слушательница: - Продаю кофемолку. Очень полезный предмет: в ней можно кофе молоть, можно сахарную пудру делать, можно…. (пауза в эфире). Ханин (флегматично): - Носки стирать… Виртуальная продавщица, видимо, обладает живым воображением, потому что явно представляет себе процесс и сначала замолкает, а потом заразительно хохочет. Или вот еще момент. Дозвонился мужик, что называется, от сохи – даже связь была настолько специфически-периферийная, с гулом и потрескиванием, что мне сразу вспомнились строгие тонкогубые телефонистки, истошные крики «Девушка, Смольный!», подвиги советских связистов в годы войны и торжественная закладка первого телефонного столба на Чукотке. Но – вернемся к программе. В радиоэфире бодренько звучит следующий диалог: Мужик: - Вот, продаю лошадь. Лошадь хорошая, работящая, молодая, всего два года ей. В хозяйстве самая нужная животина. Звоните, кому надо. Я: - Телефон-то ваш назовите! Мужик: - А, телефон! 777-333. Я: - Хороший какой телефон! Очень удобно копытом набирать… Согласитесь, что вот так, с шутками-прибаутками, с песнями-танцами и товар улетал со свистом, и народ, слушающий программу, заряжался бодрым настроением. Забавно, что именно эту программу слушали, что называется, «всей республикой» - в автобусах, кафе, на рабочих местах, в магазинах и простенько, со вкусом – дома. Слушали даже те, кому и под страхом публичного четвертования не приходило в голову что-либо продавать и покупать по радио. Слушали, обсуждали, хохотали, цитировали. Кстати сказать, каждую программу мы с Серегой Ханиным начинали со своеобразной поэтической дуэли – каждый зачитывал четверостишие, посвященное этой программе. При этом последняя строчка каждого четверостишия должна была оставаться неизменной, как силуэт Эйфелевой башни над Парижем. Эта строчка – правильно, «На хрена козе баян?» (и как только вы догадались?). Не знаю, писал ли Серега свои вирши заранее или придумывал их уже на ходу, в студии перед самым началом проги. Я же просто забывала про это дело каждый раз – и мне, честно говоря, приходилось практически через день импровизировать чуть ли не с чистого листа. Благо опыт стихоплетства какой-никакой имеется: в институте мы на лекциях развлекались тем, что писали стишата с определенным набором слов, с определенной рифмой и т.д. К тому же к слову «баян» эту самую рифму подобрать – раз плюнуть. Вот, выдаю с ходу: кафтан, бурьян, Коран, буран, хулиган, карман, наркоман, болван, кардиган, пропан (это газ такой) и т.д. Получалась этакая веселая белиберда, вроде: Я на грядке утром рано Тещин выдергал бурьян А сейчас звоню в программу «На хрена козе баян?». Или вот еще: Просыпаюсь я на даче Денег нет, и пуст стакан Позвоню-ка в передачу «На хрена козе баян?» Иной раз получался прямо-таки древнегреческий гекзаметр, а вирши отличались подлинной глубиной философского осмысления мира: Я раздружился с друзьями навеки – Не очень хорошие они человеки, Но радио включаю я на 100 FM- В «На хрена козе баян» дозвонюсь без проблем. А «открышка» самой программы звучала тоже в стихотворном варианте и выглядела так: Если дети дома плачут, если муж, поганец, пьян – Позвони на передачу «На хрена козе баян»! Мы ваш домик не заложим, и взаймы не сможем дать, Но зато мы вам поможем все, что хошь, купить-продать! Пусть вирши и немудреные, но, согласитесь, вызвать улыбку и даже здоровый смех им вполне было под силу. А что может быть важнее для ведущих, чем изначально позитивный и веселый настрой аудитории? Впрочем, чего это я расхвасталась? Ведь верно говорят: хочешь узнать все объективно о себе – спроси друзей. Поэтому предоставлю слово Ивану Камельских, который много лет, трудясь в газете «Тюменские ведомости» локоть к локтю с Серегой Ханиным, был добрым другом всей нашей авторадийной тусовке. Позволю себе привести здесь текст Ваниной статьи, которая появилась в означенной газете в сентябре 2003 года. Ну, блин, дают! Вот уж ляпнут, так хоть стой, хоть тут же со стула падай. А вообще, лучше программу "Авторадио" "На хрена козе баян" с Марианной Тютюнник и корреспондентом "ТВ" Серегой Ханиным слушать лежа - это высший пилотаж. Для непосвященных объясняю: "На хрена козе баян" - программа бесплатных частных объявлений. Народ либо звонит по телефону 41-85-13 и дает объявления в прямом эфире, либо отсылает их на пейджер: 32-28-96, абонент "Баян". Так вот, существует эта радиопередача уже давненько и пользуется нехилой популярностью в народе. В этот раз решил я послушать программу изнутри, то есть прямо из студии. Начиналось все тихо и мирно. Тютюнник с Ханиным расселись на двухметровом расстоянии друг от друга, нацепили наушники, Марианна легким движением руки по пульту выпустила себя и Серегу в эфир. Поехали. Первый звонок. Мужику явно не повезло - так много хотел продать, что, пока объяснял все, связь прервалась, даже телефона после себя не оставил. Второй звонок. Радиослушателя Серега узнал уже с первых двух слов - постоянный "продаватель" - все никак ружье продать не может, а тут еще "москвичонок" решил спихнуть. Третий звонок. Тут Ханин взвился, весь подобрался, фыркает, плечиками подергивает - девушка звонит, шубу песцовую предлагает. Ну а Серега: - Песец - хороший зверь, не вышаркался еще? А Марианна вообще добила своим вопросом: - Не пришел еще полный …? Эфир катится дальше. Вроде бы и времени толком нет, но Ханин успевает и в носу поковыряться и рожицы покорчить, а Тютюнник и прическу поправить, и парой словечек с Серегой перекинуться. Пришло время читать пейджер. Тут-то мне Серега и рассказал веселую историю, пока Марианна с пейджером общалась. Есть, значит, у Тютюнник то ли традиция, то ли привычка прятать пейджер под пятую точку, чтобы в эфире не слышно было, как он пищит. Ну и однажды, не знаю, как уж так получилось, но пейджер переключился на вибрацию. Чем все это закончилось, история умалчивает, но ясно одно - было весело. Послушаешь "Баян", так чего только не продают: и с газовыми плитами звонили, и с гаражами, и с колесами, и с цветочками... И откуда у народа столько добра понакопилось? Бывают веселые объявления: к примеру, Сереге в этот раз предлагали сварщиком стать - говорят, одухотворяет такого рода работа. А чуть попозже позвонила тетенька и предложила какую-то то ли дифинбахию, то ли дифинбафию, в общем, цветок модный. Ведущих вначале это слово просто в шок повергло, и Тютюнник после непродолжительного молчания выдала версию: - Это вы так своего шефа называете? Но бывают и грустные звонки, от которых в студии даже тишина наступает. Позвонила молодая девушка - цветы надо продать, оказалось, это внучка своей восьмидесятидвухлетней бабушке помогает. Грустно порой, что люди в таком возрасте должны еще что-то делать, дабы обеспечить свою жизнь - не хочется так жить. Стрелка часов неумолимо приближается к трем часам дня - времени окончания передачи. Но за те пару минут, которые оставались до конца эфира, ведущие успели поспорить на пузырь о том, с объявлением "покупки" или "продажи" позвонит человек. Победила дружба. Серега напоследок пококетничал с молоденькой радиослушательницей, а Тютюнник рассказала о том, что муж у нее не только храпит, но еще и перегаром отдает. В общем, потешные они ребята! Спасибо Ване Камельских за вполне реальную и объективную картину нашей тогдашней эфирной жизни. А сейчас позволю себе ма-а-а-ленькое лирическое отступление. Я уверена на все 150 процентов: если что и спасет Россию от глобальных катаклизмов, то это здоровое чувство юмора, присущее нашему человеку, его жизнерадостность и неистребимый оптимизм. Давайте вспомним, сколько на нас экспериментировали все, кому не лень – хрен бы уже с ними, со столыпинской аграрной реформой, крепостным правом, продразверсткой и другими самодержавными и коммунистическими извращениями - вспомним хотя бы блаженной памяти перестройку. Бухло перестали продавать? – Да фигня из-под коня, самогонки набодяжим! И ведь бодяжили – даже в домашних условиях гнали «на чашку», то есть без участия самогонного аппарата, из всего, что подвернулось под руку – от томат-пасты до мороженой картошки (вроде бы ее в начале процесса следовало сложить в полностью герметичный полиэтиленовый пакет, таковой плотно завязать и положить на теплую батарею – дабы забродило). Ввели талоны на водку, колбасу, на крупу и мыло? – Да и хрен бы им на воротник! – а мы сядем и филигранно переправим с помощью лезвия и тонкого пера слово «крупа» на……… догадайтесь с трех раз, на какое! – Правильно, «водка». Оно в хозяйстве как-то нужней. К слову, светлая и конструктивная мысль переправить название одного продукта на другой принадлежала мне (странно, не правда ли?). За осуществление моего «ноу-хау» с энтузиазмом взялся художник предприятия, где я тогда трудилась в должности выпускающего, что ли, редактора, или старшего технического, толком не помню уже. Вот так, работая в тандеме (я таскала из дому талоны, художник их «дорабатывал») мы и прожили самое безалкогольное время – причем будучи, сообразно национальному рецепту хорошей жизни, сытыми, пьяными, да и нос в табаке. Элементарный рецепт самогонки я освоила чуть позже (в знак протеста!) – он был самый простой, без змеевиков и автоматических таймеров. Кстати, в научной лаборатории, где тогда трудился мой первый муж, тамошние лабораторные мужики, недолго думая, в рабочее время автоматизировали весь процесс изготовления зелья (зря, что ли, академии кончали?) – и мирно сидели, играли в примитивный «тетрис» на столь же первобытном компьютере, в радостном ожидании конечного продукта. Так что, друзья, мы нигде не пропадем! Жаль только, что накрылась медным тазом самая народная программа с самым зубодробительным названием – «На хрена козе баян?» И самое обидное, что вопрос о ее закрытии вынес на совет компании один «мудила из Нижнего Тагила» (прости, славный рабочий уральский город!) – он возглавлял в те времена рекламный отдел, и его, видите, ли, возмущало, что в кассу предприятия (то бишь «Регион-Тюмени») не поступает ни копейки, хотя в эфире идет, типа, голая реклама. А реклама в программе, знаете, шла примерно такая: «Я - одинокая женщина, инвалид, дети разъехались, помочь мне некому, ищу порядочную женщину для совместного проживания и помощи по хозяйству. Отзовитесь, добрые люди». Или: «Я - мать-одиночка, младшему ребенку полгода, может, кто продаст недорого или подарит моему малышу ходунки, очень надо!!!» Самое забавное, что этого чертоглота, по слухам, вежливо и крайне деликатно (умеют ведь, когда не надо!) выперли с «Региона» за финансовые нарушения. Перевожу с русского официального на русский разговорный: безбожно пиздил, сучий хвост, рекламное бабло, поступавшее «черным налом» от жирных фирм - за что и был с позором изгнан с работы. Про позор, кстати, знал лишь узкий круг ограниченных людей. Тем не менее людям тюменским успел-таки этот конь тряпочный с фанерной задницей «на посошок» изрядно подгавнить, особенно бабушкам и прочему малоимущему люду – программу-то все же закрыли! Фиг теперь продашь через радиоэфир детский стульчик для кормления или траченную молью кацавейку за 100 рублей, которые пойдут детишкам на молочишко. Ухнула программа, как пресловутая анекдотическая бомба в деревню Большие Гавнищи. Светлая ей память (и деревне тоже). Глава 3. Портретная галерея Чем дальше уносит поток времени год открытия «Авторадио» в Тюмени, тем, увы, реже вспоминаются люди, которые, так сказать, стояли у истоков. А ведь люди достойные, интересные, своеобразные, да и профессиональные, черт побери! Вспомните хотя бы Наташу Питкевич, чей неповторимый голос вначале зазвучал на «РадиоS – Nostalgie» - вспомнили? Хотя нет – вру, еще раньше он звучал на незабвенном «Диполь-Патруле» - наверняка помните эти звездные времена: даже я помню, хотя о ту пору в Тюмени бывала лишь наездами. Итак, Наташа Питкевич. Натали - красавица, умница, к тому же обладательница уникального - жизнерадостного, позитивного и одновременно волнующе-женственного голоса. Да с ее фотомодельной внешностью и редким обаянием и умом надо в телевизоре работать, а не на радио! А за ее авантюрный, непредсказуемый характер лично я снимаю перед ней шляпу вместе с париком – хотя бы взять историю о том, как Наташа поехала в Англию по приглашению великобританского жениха – типа, замуж выходить. Замуж за англичанина она решила-таки не выходить, зато на родине Конан Дойля и Оскара Уайльда погостила от души, на халяву опять же – что ж, молодцом! Сейчас Натали вновь пребывает в своем амплуа жизнерадостной красотки – ее великолепный голос слышен нынче на радио «Диполь FM». Сергей Буйнов (звукорежиссер эфира) – тоже начинал трудиться все на том же радио «Ностальжи» (простите за мой французский). На первый, неискушенный взгляд, Сергей кажется мрачноватым человеком, этаким раком-отшельником, по уши погрязшем в работе. Но с течением времени начинаешь замечать, что человек он добрый и симпатичный, да и чувство юмора у него своеобразное: оригинальное и тем не менее ясное и понятное - для тех, кто хочет слышать и понимать. Ольга Дашкова (ведущая эфира) – милый человечек, медик по образованию. Оля не теряла профессиональных навыков и во время работы на «Авторадио» - она так здорово вкатывала по необходимости коллегам уколы (без отрыва от производства), что комариный укус казался во сто крат больнее. А ее нежный голосок и сейчас звучит на волне «Авторадио», но уже в рекламных роликах. Вот я и подумала: а не вспомнить ли нам, други, поименно всех (или почти всех), кто сподобился поработать в нашей команде - хотя, положа руку на душу, никакой команды на «Авторадио» сроду не было, да и сейчас нет и в помине – так, стадо разобщенных индивидуумов, мнящих себя звездами или мечтающих о том, чтобы начать мнить себя звездами. О причинах этого явления мы поговорим позже, а пока я лишь констатирую факт – и, кстати, в приватных беседах наши ребята со мной в этой оценке согласны: в плане дружного коллектива единомышленников все у нас на данный исторический момент обстоит, как и с самого начала, хуже некуда. Впрочем, возможно, я просто сегодня не выспалась, поэтому слегка зла. Не спорю, почти со всеми на «Авторадио» у меня изначально сложились добрые, доверительные и вполне ровные товарищеские отношения. Но – нет амуниции, нет и войска! Вот и у нас, извините за неровный почерк, все время хоть что-то, да через жопу: и встречаемся, и общаемся, и время от времени выпиваем (достаточно разухабисто и звездно: как говорится, есть что вспомнить на свалке) – а нет того волшебного чувства единения, нет КОМАНДЫ. Или это я, может, совсем заскорузла и ни черта не понимаю уже. Далеко не все, чей голос звучал на волне 100 FM, заслуживают моего уважения, теплого отношения и восхищения – не говоря уже о любви. Вашего уважения и любви, возможно, и заслуживают – да сколько угодно, ведь о вкусах, как известно, не спорят. Поскольку я сижу на пятой точке в кресле эфирной студии давно и с переменным удовольствием (если помните, собственно «Авторадио» появилось в Тюмени в начале осени 2000 года – так вот, я в это кресло уместилась несколько раньше), то, как ветеран Куликовской битвы, могу, в принципе, перечислить всех поименно – но стоит ли? Остановимся, пожалуй, на нескольких личностях, уже поуходивших с «Авторадио», неважно, вольной волею или нехотя. Среди этих людей, как и везде, есть бублики, а есть и дырки от бублика. Начну, вопреки традиции, с хорошего. Владимир Фатьянов. Кристальнейшей души человек, умный и великолепный во всех смыслах собеседник, обладающий неповторимым бархатным тембром голоса, от которого млели и текли тетки от тридцати до ста тридцати. Дядя Вова, как мы его называем в глаза и за глаза (причем по взаимному согласию), чувствуя себя на волне приснопамятного радио «Ностальжи» как рыба в воде, оказался, увы, невостребованным на «Авторадио» именно как ведущий – здесь нужна другая энергетика, другой стиль общения, другой язык. Хотя музыкальный формат Фатьянов чувствует так тонко, что ему впору открывать курсы имени самого себя и за бабло учить мелких сопливых диджеев, вдумчиво объясняя им, почем фунт килек в базарный день. Перед этим человеком я готова ежедневно и прилюдно снимать шляпу вместе с париком. Именно Владимир Фатьянов открыл для меня ни с чем не сравнимый вкус и неповторимые последствия пития водки с пивом – этому священнодействию меня обучили в пору моей стажировки на радио «Ностальжи». Ощущения, надо заметить, незабываемые – особенно наутро, когда начнешь его с того же коктейля. Как говорят в народе, «утром выпил – день свободен». Сейчас Владимир Николаевич ведет на областном радио программу «Ностальгическая нота» - об исполнителях и композиторах прошлых лет. Фатьянов - это воистину человек- энциклопедия, только музыкальная. А его домашней фонотеке позавидует, пожалуй, и столичный музыкальный архив. Все никак не могу у дяди Вовы переписать песню в исполнении Ободзинского «Что-то случилось этой весной» - помните такую? Если честно, сама не помню (потому что просто не знала) – просто услышала эту щемящую мелодию по телевизору, в программе, посвященной Ободзинскому. Дядя Вова – ровесник моей тетки Надежды, маминой сестры, которая в моем дремучем питерском младенчестве пыталась, и небезуспешно, приобщить будущую супердиджеиху тюменского радиоэфира (это я о себе, ибо скромность – кратчайший путь к неизвестности) к новинкам зарубежной музыки – ну, не перла ее, тетку то есть, российская эстрада семидесятых, и все тут! От тетки я узнала имена Николя Дюбарри, Сальваторе Адамо, Тома Джонса и много кого еще. Услышав года четыре назад у меня дома, на затертой-запиленной кассете (чуть ли не МК-60 – помните такую?) песню на французском языке в исполнении страстной дамы (не помню, как ее зовут, вроде Катрин какая-то) с великолепным голосом – песня называлась «Се ляй лямор» (опять-таки извините за мой французский, но песня про любовь), - так вот, Фатьянов был настолько изумлен, что готов был тут же или жениться на мне, или удочерить, я так и не поняла. Он сказал, что услышать у людей моего поколения такую архаичную запись – это похоже на культурный шок. Я ответила, что, мол, это я у тетки своей переписала, еще в школьные времена. После этого дядя Вова напрочь забыл про меня и, вероятно, стал мечтать жениться на моей тетке. Узнала прямо сейчас, что Владимир Николаевич вновь лежит в больнице – сердце. Боже, помоги ему, дай здоровья и долгих лет! Этот удивительный человек настолько молод душой, что, глядя на него, я уже не боюсь становиться старше – ведь не обязательно с возрастом превращаться в махровую зануду и задалбывать молодежь пыльными фразами типа «Я знаю, я жизнь прожил…» Ну, прожил, и что? Вот великая заслуга – пропердеть на какой-нибудь бумажной работешке до восьмидесяти лет. В чем заслуга-то? Что кеды не двинул лет в сорок? Так, знаете ли, наша медицина – тоже не хрен собачий. Фатьянов, даже когда доживет до ста пятидесяти, под угрозой немедленного расстрела ни в жизнь не скажет: «А вот я в ваши годы, бывало, как взмахну шашкой – и ну гонять белых!» Он скажет: «Привет, анекдот новый слышала? Как нет? Ну, слушай!». И через пару минут окрестности огласит мой серебристый хохоток. Удивительным для меня оказалось еще и то, что мы с Фатьяновым были коллегами и в прошлых наших жизнях – оба мы, каждый в свое время, не без успеха трудились преподавателями. Может, на пенсии дружно возьмемся за старое? А то вот помрем – и кто из вас хоть что-нибудь сделает для российского хип-хопа? Но, как говорю я обычно в эфире «Авторадио», едем далее. Рустам Мулачанов – во всех отношениях примечательный и даже замечательный человек, которого и поныне многочисленные друзья и знакомые вспоминают, без тени иронии, добрым словом. Рустам, или, по- эфирному, Руст – это человек, который, как в анекдоте, помните? – «Она везде живет, а я нигде». Так вот, Руст ухитрялся работать везде (а иногда и жить тоже), чаще всего одновременно, частенько засиживаясь над наиболее интересными ему проектами допоздна. При этом у меня всегда было стойкое ощущение, что свою зарплату вместе с халтурами он регулярно и с чувством выполненного долга перечисляет в Фонд помощи африканским беженцам. А как иначе объяснить хроническое и перманентное безденежье у человека, который постоянно работает, причем явно «не забесплатно» и к тому же умеет в нашем радиоделе практически все? Вот, к примеру, я умею (из того, что люди делают на радио) топтать кнопки на пульте (но, повторюсь – этому и макаку научить можно), умею читать и выдавать в эфир новости (причем иногда приходилось это делать одновременно – за звукаря и за ведущего), умею придумывать и вести интерактивные программы (игры, викторины, «поздравлялки» - программы по музыкальным заявкам), делать «горячие» репортажи, писать рекламные тексты и работать с рекламодателями. Рустам умеет все это, за минусом работы с рекламодателями. Зато он делает шикарные, порой уникальные аудиоролы, прямо-таки авторской ручной работы, а еще он пишет музыку и делает аранжировки. На моей памяти товарищ Мулачанов неоднократно отхватывал разнообразные призы - за самые оригинальные, остроумные, запоминающиеся и т.д. аудиоролики рекламного характера. И это было в то время, когда мы еще не знали слово «креативно», а говорили просто и общедоступно: «Круто!» И при этих талантищах его любимой фразой на моей памяти была: «А давайте что-нибудь выпьем! Только у меня денег нет». В переводе с их творческого звукорежиссерского на наш пошлый диджейский это значит примерно следующее: «Тютюнник, выпить хочешь? – Так наливай!» Причем никто не был на него в обиде – колхоз, как известно, дело добровольное. Не хочешь – не проставляйся, хочешь – погнали наши городских. Если где-то, когда-то, зачем-то начиналась спонтанная вечерина (ну, типа, давно не виделись, а не бухнуть ли нам по этому поводу?), пилот Руст, как он себя называл в эфире, частенько возникал на ней буквально из ниоткуда. Помните детскую книжку про вредного маленького сказочного персонажа Ангинку, который живет в третьем стаканчике с мороженым? Ну да: съешь первый стаканчик – ничего, съешь второй – тоже еще ничего, а вот навернешь, перекрестясь, третий – там-то Ангинка и живет. Так вот, мне почему-то представлялось, что Руст живет в третьем стакане со спиртным – неважно, каким. Только, бывалоча, разольешь по третьей – и он, как черт из табакерки, выскакивает откуда- нибудь: «Че, все пьете? Ну, наливайте…». Сподобился Рустам Мулачанов потрудиться на нескольких тюменских радиостанциях. На «Радио-7» он вел шикарную программу «У всех на ушах», помните? Я – да, помню очень ярко и свежо, потому что с этой программы, собственно, и началось мое, тогда еще заочное, знакомство с Рустамом. Мы с мужем тогда жили в деревянном бараке на Лесобазе, и каждое субботнее утро у нас в семье начиналось с «Радио-7», которое в тот период гремело и звенело (и было почему! Вспомните, какие люди тогда работали на «семерке»), и с программы «У всех на ушах». Суть ее была в том, что друзья (родные, коллеги и т.д.) звонили на радио и «за кадром» рассказывали ведущему (Русту то есть) о том, что их знакомый, например, Петя Жиров, на днях купил телевизор (варианты – вернулся из турпоездки в Эмираты, подарил жене шубу, записал сына в секцию у-шу и т.д.). Исходя из этой информации, Руст придумывал розыгрыш и звонил тому человеку, чьи координаты ему оставили заботливые дружбаны. Фишка была в том, что жертва розыгрыша (тот самый Петя Жиров) не знала, ясный пень, о том, что она оказывалась в прямом эфире, в то время как Руст по телефону убедительно втирал, что купленный накануне телевизор, дескать, имеет редкий дефект – после пяти дней работы он начинает косячить - изображение в нем переворачивается, и смотреть его можно будет, либо стоя всей семьей на голове, либо перевернув долгожданное приобретение «с ног на голову». Далее разыгрываемому предлагалось, не выпуская из рук телефона, включить приемник и настроить его на волну «Семерки» - тут-то все и выяснялось. Было очень живенько и весело. И, чтобы вести такую программу в живом эфире, без «подстав» (то есть не «разыгрывать» тех, с кем заранее обо всем договорился и выучил слова, а все «по честнухе»), как раз и надо было обладать той самой «искрой божьей». У Руста она была (и есть). Мастерство, знаете ли, не пропьешь. У нас на «Авторадио» Руст поработал «неуловимым мстителем» – внештатным звукарем – около трех месяцев, причем видели мы его весьма эпизодически, и, что совсем невероятно, он в кассу за зарплатой не пришел ни разу – так она и ухнула неведомо куда (зарплата, а не касса - касса по сей день на месте, слава богу). Рожденный и воспитанный в Тюмени, Рустам, вопреки традициям и окружающей среде, вырос истинным космополитом – человеком, который готов любить весь мир, но при условии, что мир примет его таким, каков он есть. Руст говорил, что его предками были священнослужители Аллаха – муллы – и его фамилия это подтверждает. Его имя – Рустам – как он говорил, в переводе с тюркского означает «рыцарь». Ну что ж, по его поведению и характеру похоже, с одной маленькой поправкой: он - рыцарь-флегматик, спокойный и невозмутимый, как дохлый лев. Он никогда не ощущал себя ни татарином, ни русским – он просто жил среди нас, не заморачиваясь этими ненужными моментами – и абсолютно правильно делал. Сейчас Руст проживает, как я слышала, в стольном граде Сургуте. У него есть жена – экзотически-красивая восточная девушка по имени Алтынай, и ребенок. Слава богу, человек нашел наконец-таки личное счастье – а ведь бабы на нем всегда, сколько моей памяти хватает, висли гроздьями: ему, по-моему, просто было лень их отгонять, вот и поживал человек то с одной, то с другой упорной девушкой, не изъявляя, впрочем, желания жениться. Этакая добродушная флегма, жутко талантливая, но абсолютно непрактичная. Одной из знаковых мулачановских фраз была такая: «А давайте сегодня соберемся и похохочем!» И если вы подумали, что в этой фразе сокрыто деликатное предложение собраться и «дунуть», то вы глубоко заблуждаетесь. Удивительно, но факт – этим мы не грешили никогда (во всяком случае, совместно). А означала данная фраза (в рустовском исполнении и понимании) всего-навсего предложение встретиться, попить пивасика и поупражняться в остроумии. Будучи человеком спокойным и незлобивым до крайности, Руст никогда не провоцировал конфликты и, насколько я помню, не участвовал в них. А вот приключения для него как-то сами находились – для этого ему достаточно было просто выйти из дома. Вот один простой и немудрящий пример. Как-то Руст собрался ко мне в гости. Жили мы тогда с мужем в поселке Энтузиастов на Лесобазе – красиво звучит, не правда ли? Между собой мы называли это милое местечко, где стоял наш двухэтажный деревянный барак, улицей Мутантов – если вы бывали на Лесобазе, особенно в пятницу вечером, то согласитесь, что название – точно в десятку. Так вот, приехал Руст к нам в гости, и вот незадача - хозяевов-то дома нету! Что делает краса и гордость звукорежиссерского цеха? – Садится на ступеньках в подъезде, открывает принесенный с собой пузырь и начинает бодро угощаться в ожидании возвращения хозяев. Угощаться, очевидно, пришлось долго и самозабвенно, ибо нас дома не было, дай бог памяти, суток трое. Дело кончилось тем, что наш сосед, парень лет двадцати, пожалел бедолагу и позвал к себе в квартиру – отогреться, составить компанию, и так далее. Руст незаметно как-то прижился там, у соседей, на пару дней, ну, а в благодарность……извините, но факт есть самая упрямая в мире вещь – так вот, в благодарность, или как это у них там называется, Руст……..трахнул соседскую сестру (причем, как мы поняли, по ее инициативе – ну, или, во всяком случае, по взаимному согласию). После чего у них завертелся непродолжительный романчик, и ко мне в гости они с соседкой уже приходили парой. Трогательно было наблюдать, как моя соседка ревновала Руста к только зарождавшемуся тогда роману с его нынешней женой. Судьба господина Мулачанова в лице хрупкой девушки с экзотическим именем Алтынай тогда снимала жилье все на той же на Лесобазе, в частном доме. Насчет ее имени я, бывалоча, по-доброму подкалывала Руста: «Не было ни гроша, да вдруг Алтынай!» - намекая на известную пословицу. Ревнивая соседка, со своей стороны, никак не могла (а может, не хотела?) запомнить не совсем привычное для русского уха имя счастливой соперницы – она упорно считала, что счастливицу зовут Алсу. Иной раз, когда Руст собирался на улицу – звонить из телефона-автомата (в те приснопамятные времена и обычных телефонов-то на деревянной Лесобазе не было и в помине, а уж о сотовых позвольте деликатно промолчать), его подруга замечала ему вслед: -Вот, опять своей Алсучке звонить побежал! До чего язвительными могут быть женщины, когда на горизонте возникает хотя бы туманный и нечеткий силуэт соперницы! Впрочем, как все они ухитрялись уживаться с Мулачановым – лично для меня загадка столетия. Раз я застала Руста в своем лесобазовском подъезде, спящим на разломанной картонной коробке прямо под дверью моей квартиры. Уж не знаю, каково приходилось древнегреческому бочкосидельцу Диогену, - а Руст не находил в этом спартанском времяпрепровождении ничего сверхъестественного (кстати, все, кто его знал, тоже). С Мулачановым постоянно случались какие-то приключения, которых другие мужики целенаправленно ищут на свою жопу годами – причем без малейших усилий с его стороны. Все всегда было очень мило и трогательно, и никто на него не был в обиде. Светлый человечек, что и говорить. Жанна Прусакова – эту мадам вы наверняка помните по искрометным эфирам, как, вероятно, помните и того, кого означенная мадам, вероятно, избрала своим наставником и учителем – и насрать, что он умер несколько тысяч лет назад: его звали Герострат. Даже бритому ежу понятно, что разрушать – оно завсегда проще, нежели строить. А негатив – он, сами знаете, частенько запоминается сильнее, чем позитив, ибо такова человеческая природа. Науке неизвестно, додумалась ли означенная мадам до этого сама (что вряд ли), или идею «ломать – не строить» ей подсказал кто-то более умный, но результат, как говорится, «на лице»: недоумевающие слушатели и, мягко говоря, массово хренеющие рекламодатели, которые в приватной беседе зачастую спрашивали меня: «А эту вашу больную деушку… Жанна, кажется, ее зовут…. Нельзя ее… куда-нибудь деть? А то рекламу че-то у вас размещать, пока она всякую ерунду (мягко выражаясь) несет в эфире, ну совершенно не хотся…» Кто бы спорил. Моя лучшая подруга, прекрасный, веселый, неординарный, я бы даже сказала – эксклюзивный человек, певица с шикарным голосярой (может, знаете ее? – Ольга Орлова ее зовут), так вот, она мне рассказала такую фишку. Когда я уехала в очередной отпуск, вести незабвенную программу «На хрена козе баян?» посадили в эфир Прусакову. И хозяйственная Ольга, занимаясь на кухне нехитрыми домашними делами, параллельно (или перпендикулярно, не суть) слушала радио, по которому как раз шла вышеупомянутая программа. И конечно, г-жа Прусакова не упустила случая, дорвавшись до эфира, продемонстрировать все лучшее в себе – благо есть перед кем выпендриваться: по статистике, тогда аудитория тюменского «Авторадио» насчитывала едва ли не четверть взрослого работоспособного населения нашего города (и это без учета пригородов, которых тоже до фига!). Но я слегка отвлеклась от темы. Итак, вернемся к личности г-жи Прусаковой, причем в изложении человека, замечу, стороннего и не имеющего ни малейшего отношения ни к радио вообще, ни к «Авторадио» - в частности. Боже, как Оленька Орлова виртуозно и одухотворенно материлась, рассказывая мне по моем возвращении из отпуска о стиле общения красотки Жанны со слушателями! Звонит, говорит, мужичок в эфир – мол, баню хочу продать. Как добрые люди делают? – показывают товар, так сказать, лицом. Ну, а по радио, раз показать не получается, про него рассказывают – и какой этот товар хороший, и полезный, и при этом недорогой. А ведущие - они на то в эфир и «посожены», чтобы людям помочь: рассказать об их товаре самое лучшее, где подсказать, где вопрос нужный вовремя задать, а заодно, с помощью необидных шуток и доброжелательных комментариев, привнести в беседу положительные эмоции и, следовательно, способствовать быстрой продаже. Вот, говорит Ольга, как бы ты сделала – я знаю. Спросила бы, каковы размеры баньки («ух ты! Три на пять? Да у меня в квартире зал меньше!»), напомнила бы слушателям, что «баня парит, баня правит, баня – мать вторая», да вдвоем с Серегой Ханиным, с шутками-прибаутками, сожалея, что сами купить не можете («не при деньгах нынче»), вы вдвоем махом бы сосватали баньку какому-нибудь любителю русской парной и дачного отдыха. Что делает в эфире мадам Прусакова? – Спрашивает, давно ли мужик продает баньку (да какая разница? Он тебе за постой, что ли, задолжал?) и, узнав, что уже две недели, интересуется: «А что же так долго продать не можете? У вас что, там мох по углам растет? А может, у вас в бане кикиморы-мохнатки водятся?» Мужик в шоке, видимо, поперхнулся телефонной трубкой, так как после деликатного и, что немаловажно, остроумного Жанниного вопроса в эфир понеслись короткие гудки… Вот тебе и позитив в эфире – хавай, дядя, не обляпайся. К вопросу об общей культуре. Терпеть не могу баб, которые на публике строят из себя эстетствующих интеллектуалок – типа, мужнин хрен вилкой заправляем, так как ЭТО руками трогать – фи! При этом ведут себя абсолютно по-колхозному при людях, с которыми бок о бок трудятся. Наша подруганка – как раз из этой деревни. Сколько раз я наблюдала воочию, как эстетствующая Жанетта орала на кого-нибудь в офисе «Авторадио», а иной раз и визжала, как пилорама на морозе. А уж постряхивать пепелок и затушить жирный хабарик в офисной чашке, из которой всякое быдло, вроде меня, по недомыслию и скудоумию кофе пьет – это уж для Жанны как «жопа» в эфире сказать – эстеты, бля! А ведь Господь дал Жанне Прусаковой удивительной чистоты и глубины голос неповторимого, чарующего тембра. Им бы, голосом этим, фильмы о бессмертной любви озвучивать, им бы слово правды нести в народ – а она несла в эфире этим «волшебным голосом Джельсомино» всякую ахинею (и это еще мягко сказано). По этому поводу мне вспоминаются слова одного из героев нетленного шедевра советской литературной классики «Поднятая целина». Обращаясь к местного разлива куртизанке Лушке, стойкий и верный сын советского народа укоризненно ей выговаривал: «И сама ты хороша, и нога под тобой красивая, вот только не туда ты этой ногой ходишь, факт!» Цитирую по памяти, поэтому прошу пардону за огрехи, однако параллели в поведении двух дам - книжной и абсолютно реальной – согласитесь, прослеживаются невооруженным глазом, факт! Вспомнилось. Мишка Смилян с Серегой Решетниковым – оба в то время диджеи «Авторадио», к тому же давние корефаны, не разлей вода – решили провести вечер в приятной компании друг друга. А чтобы не было пресно, сподобились метнуться за пузырем в ближайший к Смилянячьему дому лабаз. Заходят. За окнами, извините за неуместную романтику, тает теплый весенний вечер. В магазинчике мирно и ненавязчиво мурлыкает радио – идет вечерняя программа по заявкам с ведущей Жанной Прусаковой «Транзитный пассажир». Симпатичная соседка-продавщица, прекрасно знающая, где и кем работают Смилян и Решетников, радостно приветствует веселых авторадийщиков и карабкается на полку за увесистой бутылкой «Покровской». В этот спокойный и конструктивный момент, как рассказывал мне позже здорово приподохуевший со всего этого Смилян, ведущая вечерней программы Жанна Прусакова, до этого момента мирно общавшаяся в эфире с собеседником, вдруг с присущим ей бронебойным энтузиазмом ни к селу, ни к городу взревывает в матюгальнике: « И даже - трещины во влагалище!!!» Немая сцена. Спектакль «Ревизор» отдыхает. Продавщица, едва не уронив вожделенную емкость, кувыркается со стула. Мишка и Сережка густо краснеют и, потупив очи, мечтают немедленно провалиться сквозь землю (желательно, вместе с бутылкой) от неуемного чувства сопричастности и неистребимой гордости за коллегу по радиоцеху. Потом выяснилось, что базар в эфире зашел у Жанны с собеседником и навовсе за какие-то неприличные болезни – из тех, что ниже пояса. Опустим даже тот незатейливый момент, что разговоры на подобные темы в программе по музыкальным заявкам так же уместны, как гроб в зале бракосочетаний. Но даже если ты и затрагиваешь в эфире (а не в пьяных посиделках с разбитными разведенками) как-то невзначай, раком-боком, эту деликатную тему – так не в таких же, простите, выражениях! Да и вообще, некоторым озабоченным ведущим я бы просто и жестко, в приказном порядке запретила бы подобные разговоры в эфире, а особенно – шуточки «ниже пояса». Для подобной веселухи приглашай друзей на кухонные посиделки – и хоть ушутись в усмерть на животрепещущую тему «сиськи-письки». Слава богу, к настоящему моменту подобные озабоченные, т.е. сексуально недоудовлетворенные, горе-звезды напрочь перевелись в нашем тюменском радиоэфире. Есть, согласитесь, чему порадоваться. Растем, блин! А тогда, знаете, после таких жизнеутверждающих эфиров в исполнении всенародной любимицы (как, очевидно, только она сама и считала) Прусаковой зачастую народному возмущению воистину не было границ. Мои друзья, между прочим, люди умные, успешные и практически все с высшим образованием, да еще и не с одним – даже будучи незнакомы друг с другом, буквально хором обозначили свое отношение к «любимой» суперведущей в ипостаси интимного радиодоктора. Звучало это, невзирая на дипломы, доходчиво и по-сермяжному просто: Если у девушки (уж извините за прямоту, ибо я цитирую) передок чешется – следует незамедлительно сходить по известному всему городу заветному адреску (ул.Республики, 1), где еще со времен покорения Сибири Ермаком расположен тюменский кожвендиспансер. Но ни в коем случае радиоведущему не следует грузить широкую тюменскую общественность своей сексуальной озабоченностью. Воспроизвожу эти слова с чувством глубокого удовлетворения (но не того, о котором подумали бы некоторые радиозвезды прямого эфира – догадайтесь с трех раз, кого я имею в виду!). Вы, конечно, можете мне возразить по существу. Ну, типа, если люди обсуждают – значит, задевает за живое; не нравится – переключите приемник; ведущие должны быть разноплановые, ну и вообще... Не спорю, однако мы же априори принимаем постулат о том, что в эфире материться и находиться в пьяном виде ну категорически низзззя! Согласитесь, что подобное поведение ведущего так же недопустимо, как мат в эфире и прочие нарушения общепринятых норм поведения. И уж коль скоро мы берем за образец столичных ведущих (что правильно) – ну-ка, назовите мне трех московских или питерских радийщиков, услаждающих народный слух подобными экзерсисами!.. То-то. Порой, во время вынужденного (ибо надо же знать, что происходит в эфире, да и спонсорскую рекламу отслушать, знаете, тоже иной раз надобно) прослушивания прусаковских эфиров, я частенько ловила себя на мысли (по Фрейду), что в детстве девочку Жанну, наверное, нещадно лупили за невинные вопросы из серии «откуда дети берутся?», что и трансформировалось в ее взрослой жизни столь ужасающим образом. Природа, как известно, не терпит пустоты. Теперь она большая девочка и не только знает, откуда дети берутся, но и со всем миром хочет этим знанием поделиться. Вот только забывает поинтересоваться: а ему, миру то есть, оно вообще-то надо? Хотя….. может, это я, вредная и завистливая сука, дышать ровно не могу из зависти к головокружительной прусаковской радиокарьере? – Что-то я подумала-подумала и поняла: знаете, было бы чему завидовать. Славы Герострата (применительно к данному случаю - ярлыка сексуально неудовлетворенной тетки, которая готова чуть ли не материться в эфире, лишь бы обратить на себя внимание) лично мне и даром не надо. Звездеть на пустом месте, используя для этого примитивный эпатаж – для этого много ума не требуется. Давайте лучше обратимся к фактам – они, как известно, самая упрямая в мире вещь. К примеру, ты работаешь водителем – значит, просто обязан уметь крутить баранку, ведь так? А ежели ты, скажем, пекарь – то всенепременно умеешь булочки делать, хлеб и прочую сдобу. Согласитесь, если чел работает на радио не один год, и даже не два, то он должен, как порядочный трудоголик, освоить работу за эфирным пультом, так? А если умеешь только языком чесать – так на селе учителей не хватает. Когда же до Жанны попытались на редакционной летучке в крайне деликатной форме донести эту мысль, - сия сверхновая тюменского эфира заявила: «Не так уж я и плоха, чтобы другие не могли за меня фишки на пульте подвигать!» Типа, не царское это дело – за пультом корячиться: вот прикажу – ну, и далее по тексту. Вот от чего человек не умрет и даже не захворает – так это от скромности и самонедооценки (понятно, о чем бишь я?). Ну да фиг с ней, не знаю, как другим, а мне вот плюнуть ей вслед – и то жалко. Михаил Смилян. Вот о ком можно и должно поговорить с чувством, с толком, с расстановкой. Человек, наделенный от природы уникальным «радийным» голосом, как мне кажется, порой страдал от того, что его по голосу ни на улице, ни в компании не узнавали – в данном случае голосовая идеальность работала не на имидж человека, а наоборот – на обезличку. Меня по голосу узнавали в общественных местах регулярно и с удовольствием - на улице, в магазине, а уж в такси - это как бог свят. Я же молча ездить не приучена, причем в такси мы с Решетниковым, автовладельцы со стажем, ездим только тогда, когда к своему личному рулю закон запрещает прикасаться даже метровым пинцетом. А в нетрезвом состоянии мы, как и большинство людей, становимся прямо-таки до безобразия общительны, а один раз даже пели в такси матерные частушки – вероятно, как альтернативу звучавшему в салоне «Авторадио»: известно, что водители всех рангов в большинстве своем слушают именно «первое автомобильное». Так вот, и меня, и Серегу Решетникова водители частенько опознавали по голосу, а вот Мишку Смиляна – ни фига. И это при том, что Михуэль – остроумный и эрудированный собеседник, с которым вести в паре утренний эфир было сплошным праздником – за редким случаем, когда ему, видимо, всю ночь напролет снилась (не к ночи будь помянута) донна Жанна Прусакова в неглиже. Насколько я знаю, Смайл любил Жанетку примерно такой же чистой, трепетной и пламенной любовью, как и я – тем паче что поводов для любви у него всяко было больше. Например, заботливая Жанночка любила писать Мише надушенные розовые записочки следующего содержания: «Миша, может, потому, что ты недавно у нас работаешь – ты не знаешь, что на «Авторадио» есть такая ведущая – Жанна Прусакова и такая программа - «Транзитный пассажир». Так вот, если у тебя стиль жизни – все делать через жопу, то это не значит, что надо херить анонс моей программы в эфире». Замечу – я цитирую, ибо злобный Смилян, конечно же, показал мне этот шедевр эпистолярного жанра, а на память я жалуюсь только тогда, когда норовят бесплатной работешки подкинуть – я ее сделать отчего-то постоянно забываю. А случилось-то что? – Да ничего. Просто Миха пару-тройку раз не выпустил в эфир анонс программы по заявкам (с Жанной в роли приглашенной звезды). Анонсы эти, надо сказать, из-за своей продолговатости и нудноватости энтузиазма у людей, знающих о том, каким должно в идеале быть радио и каким – анонс программы, почему-то не вызывали. Кроме того, существовала (и по сей день существует) в эфире «Авторадио» острая необходимость красиво и элегантно сводиться на московский эфир, причем делать это нужно строго по времени. Ну и вот – тогда Миха просто не уложился по времени в рекламный блок. Его, блок то есть, формирует рекламная служба, а она прокосячила, и блок рекламы получился очень большой – соответственно, сорокапятисекундный анонс прусаковской проги был в этом блоке так же уместен, как гармошка на похоронах. Мишка, ясный пень, в таких случаях анонс херил (элементарно не выпускал в эфир), и это – повсеместно принятая, нормальная практика: за анонс бабло спонсорское не плочено. А звезду давила жаба – мол, он, козел, меня сосчитал! (или не сосчитал, не суть): главное, обидели детку – не дали конфетку. И Нюся строчила Михуэлю стилистически безукоризненно выдержанные, гламурно-салонные записочки. Так вот, после прочтения подобных нежных посланий Михуэль преисполнялся к Жанне еще более сложной гаммой нежных чувств (я это называла «чтоб она тебе почаще снилась» - не гамма, но Жанна). Очевидно, после таких эротически-волшебных сновидений он приходил на работу злой, как черт, и мы ухитрялись вне эфира сцепиться пару-тройку раз, причем без всякого повода. Со стороны это выглядело, наверное, комично – сидят ранешеньким утром в студии два хронически недосыпающих черта и, пока в эфире звучит очередной шлягер, истово и от души кроют друг друга и по матушке, и по батюшке. В самый разгар виртуозного обмена любезностями (филологи мы, в конце концов, или где?) Смилян, глянув на пульт, отрывисто говорит: «Восемь секунд». Это значит, что через восемь секунд в эфире должна быть или очередная интерактивная игра, или тематическая рубрика «живьем» с двумя развеселыми ведущими – Смиляном и Тютюнником. Все, ругань махом обрывается – и через мгновение мы в эфире: «Доброе утро всем, кто настроился на волну хорошего настроения – это волна «Авторадио»! С вами Михаил Смилян и Марианна Тютюнник, продолжаем просыпаться и настраиваться на то, что день будет результативным и удачным, как никогда!» Энергетика бьет через край, все довольны, все смеются. Вот черт, сбили меня с мысли – раздался, как всегда не вовремя, звонок в дверь, смотрю в глазок: сосед-алкаш. - Че, говорю, надо-то? – Сто граммов, говорит, распить. А сам уже мяукнуть не может. Вот оно, народное признание, будь оно неладно: в нашем доме, по-моему, даже тараканы знают, в какой квартире живет Марианна Тютюнник, которая «выступает на радио». Почему выступает – я не знаю: я же не пою, не показываю фокусы, не кручу сальто, не становлюсь на «мостик» - хотя на мостик как раз могу, но какой смысл вставать на мостик по радио? - Это примерно то же, что зарплату получать по телевизору. Ну, живет и живет, и хрен бы с ней, с Марианной Тютюнник – так, наверное, рассуждают здравомыслящие люди. А вот наш спецконтингент, в основном алкаши и гегемоны, почему-то считают, что я прямо-таки обязана, в благодарность за то, что они меня знают, работать клоуном двадцать четыре часа в сутки. «А скажи че-нибудь смешное, а? Гы-гы-гы! Ну шутку расскажи какую-нибудь!» От этих предложений я начинаю сатанеть и медленно превращаться в пупырчатого ящера! Ну объясните мне, пожалуйста, почему никто и никогда не просит соседа-препода почитать вечером во дворе лекцию, повара – сварить борщ и нажарить котлет по-киевски, а мента – проверить у всего двора документы? Почему именно работник радио (да еще, что вдвойне обидно, не каждый) вызывает такое всенародное желание заставить его пройтись колесом и скорчить рожу? Этот феномен мне непонятен, хотя порой бывает весело – и не только мне. Но вернемся к Мише Смиляну. Фамилия у него уж больно хороша и неоднозначна – тут тебе и тень улыбки (smile, поясняю для тех, кто не знает английского, и есть улыбка), и прямой намек на его тяготение и даже причастность к средствам массовой информации (сокращенно СМИ, улавливаете?). А из-за весьма характерного окончания Мишкиной фамилии мы единогласно зачислили его в «хачики» и даже предлагали сделать пластику носа – а то уж больно он у него славянский, весь имидж портит. Мне рассказывали, что в незапамятные времена, будучи студентом-младшекурсником, Мишка очень хотел работать на радио – и его никуда не брали: не могли разглядеть будущего супердиджея в этом высоком худеньком пареньке с неуверенной улыбкой. Будущий звездец тюменского радиоэфира трудился даже в должности секьюрити в каком-то учреждении (интересно, в каком салоне пошили на эту шпалу форму охранника?). Но, как гласит народная мудрость, терпение и труд что-то где-то там протрут – и Смилян начал свою радиокарьеру на «Семерке», затем получил пре

Пожаловаться на пользователя