--------------------------------------------------------------------------
Мария Юрьевна Семенова - Мадлен
--------------------------------------------------------------------------
Скачано бесплатно с сайта http://prochtu.ru
Мадлен
Всё началось несколько лет назад. Я до сих пор что-то помню смутно, а некоторые моменты, наверное, всегда будут стоять перед глазами. Помню, что работал тогда с Мадлен. Она была моя напарница и моя любовница. У нее были иссиня- черные длинные волосы. Когда Мадлен их распускала и расчесывала, казалось, что они жили своей жизнью. Они были постоянно в движение. Ползли вниз под натиском щетки, спускались всё ниже и ниже. Видя, как Мадлен укладывает их перед зеркалом, я всегда замирал. Я был заворожен их водопадом.
У Мадлен не было плохих привычек, типа чавканья за столом или храпа, но жить с ней было невыносимо тяжело. Впрочем, как и без неё теперь. Оня была тяжелым камнем. Наверное, даже надгробной плитой, которая давила меня своим присуствием. А присуствие Мадлен я ощущал постоянно. Даже когда моей любовницы не было рядом.
Помню, как Мадлен умерла. Мы наблюдали за объектом. Это было несколько недостроенных зданий. Не знаю, чем они должно были стать. Ну там, супермаркетами или каким-нибудь офисным безумным бардаком, где восьмичасовой день тянется бесконечно, как жевательная резинка. Эти постройки так и не выросли. То ли из-за недостаточного финансирования, а может из-за грунтовых вод.
Строительство заморозили. И теперь они представляли собой железо-бетонный пустырь, стоящий на окраине. По идее, их охранял сторож. Но когда полмесяца назад на территории стройки нашли смердящий истерзанный труп, сторож перестал выходить по ночам. Вместо него на недостроенные объекты смотрели прожектора. Они глотали мрак и в их мертвом свете танцевали одинокие ночные бабочки.
Дикие заросли можжевельника, подпиравшие дырявый и косой забор, стали нашим местом для наблюдений. За четыре ночи мы усвоили одну простую истину: водонепроницаемый коврик, полтора литра кофе с бутербродами делает это задание не таким уж несносным. Но в ту ночь нам не повезло. Пошел ливень. Внезапный, холодный и колючий он сразу же уничтожил уютный пикничок и аппаратуру. Мадлен побежала к машине за новой. Ей надо было преодолеть пятьсот метров вниз по насыпи, пересечь дорогу, ведущую на стройку, а там уже в полнейшей темноте пулей проскочить разбитый, колдобистый пустырь к реке, где и стоял наш фиат. Мадлен выбралась из можжевельника и стала аккуратно спускаться вниз по склону, но подскользнулась и покатилась по грязи. В биноколь я увидел как ее рот был забит земельным комом, а волосы удушающе схватили её спину. Мадлен стояла на четвереньках, когда я расмотрел свет приближающихся фар. Забыв об осторожности я встал и стал кричать. Но мой крик съел дождь. Наверное, это было отчаяние неизбежности, потому что я уже знал, что случится. На черном фоне вспышки пламени, глухой и слабый ответ пистолета Мадлен, снова ослепляющий огонь и черный мерседес, развернувшись, исчез во мраке. Я бежал и падал. Подымался, видя только её. Мне казалось, что она шевелится. Но потом видел, что это барабанящие капли дождя дарили мне глупый мираж и надежду на то, что всё будет хорошо. Она умирала. В глазах уже не было ни боли, ни страха. Губы безвучно зашевились, когда моё лицо попало в её поле зрения. Я наклонился и услышал: «Верни меня к жизни». Я бессильно смотрел на изрешеченный живот и грудь, а когда перевёл глаза снова на её лицо увидел черную точку-бинди на лбу.
Было очень тяжело возращаться в нашу квартиру на пятом этаже. У Мадлен оказалась так много вещей, которые вновь и вновь рассказывали мне о нашей совместной жизни. В шкафу я натыкался на её спортивный костюм и сразу же вспоминал как мы бегали по утрам. В ванной глядя на её крема и прочую дребедень, я слышал, как она просила меня не сливать всю горячую воду. Ну а на кухне я просто возненавидел кофе-машину, потому что из нас двоих только Мадлен была активным фанатом кофеина.
Борьба между прошлым и настоящим пришлась аккурат на начало июня. Я ещё тогда поссорился с нашим арендодателем. Он забросал меня упрёками, мол слишком много я выбрасываю хлама в мусорный контейнер, не успевают вывезти. Я пропустил мимо ушей его нотации и в тот же вечер вынес всю обувь Мадлен и её любимое кресло на помойку. Когда квартира фактически засветилась своей пустотой, я почувствовал свободу от Мадлен. Домой приходил поздно лишь поспать и принять душ. А когда выдавался редкий выходной, старался улизнуть из города.
К середине августа настоящее победило. По-крайне мере тогда я думал именно так. Пока однажды не проснулся с ощущением, что дома кто-то есть. В спальне стояла старая кресло- качалка, оставленная ещё прежними жильцами. Когда к ней подходишь, скрипит половица, а когда накатаешься вдоволь на этой развалюхе, она продолжает ещё какое-то время свои взад-вперёд уже без твоего участие.
Я открыл глаза от звука половицы. Кто-то невидимый задумчиво уселся в качалку, поджав ноги. Недвижимо. Так обычно делала Мадлен. А потом резко встал, и кресло легко вспорхнуло.
В подземке, когда на поворотах на доли секунды в поезде гас свет, на меня смотрела Мадлен. Её лицо то появлялось на стекле, а то я просто ощущал её незримое присуствие.
Ночью мне часто снился один и тот же сон. Я лежал в постеле с моей погибшей любовницей. Она сврелила меня колючим, злым взглядом, а потом черные змейки её волос ползли к моей шее, чтобы заобнимать меня до смерти. А Мадлен в это время злорадно хихикала и из её рта вываливались комья грязи.
Мне стало страшно. В детстве родители всегда закрывали на ночь дверь моей спальни и оставляли меня в мучительной темноте наедине с моим страхом, который вырастал каждый раз в новое чудовище. С моих ладошек испарялись остатки какого-либо благорозумия и коварный мозг сочинял ужасную сказку, используя в качестве декораций мою комнату. Я был парализованым кроликом и сейчас. А моим удавом была Мадлен. Моё сердце сжималось от гнетущего ожидания чего-то злого и казалось, что вот-вот не выдержит.
На работе это, конечно же, отразилось. На мне ещё была тень недоверия после убийства напарницы. И тут новая лажа. Я оплашал со слежкой за одним бегунком. Так мы называем того, кто за дозу готов искать новых клиентов и оставлять настоящих продавцов в тени. Короче, моего бегунка застрелили быстрее, чем я успел понять, кому он относит деньги. Наш шеф был сердит на меня настолько, что следующим моим заданием стало протирание пыли с вещдоков. Теперь мои коллеги старались не смотреть в мою сторону, когда сдавали что-нибудь мне под опись.
Я ходил на исповеди к психологу. Рассказывал ему, то что должен был чувствовать скорбящий, но крепкий духом сотрудник Бюро Наблюдения по Предотвращению Особо Опасных Преступлений. И следовал его советам. Да, идея избавиться от всего того, что мне напоминало о Мадлен, тоже принадлежала психологу.
Когда всё пошло наперекосяк, я снова отправился к нему. Я понимал, что всех моих проблем он не решит, но заполненный до краёв горечью и страхом, я хотел получить объяснения, которые бы хоть как-нибудь устаканили мою жизнь, помогли сложить пазл моего сознания. Но вместо этого я узнал много нового о необычайном случае лунатизма, о котором мой док радостно делился с кем-то по телефону. Напутствовал меня напоследок он так: «Вы бы отдохнули: поспите, погуляйте, сходите куда-нибудь, а лучше уезжайте из города. Насчет отпуска не переживайте. Я могу написать служебную записку шефу.»
В супермаркете разглядывая на полке любимые йогурты Мадлен, я понял, что мне её не хватает. Этакая собачья любовь, симбиоз. Мадлен пустила корни в меня, заякорила раз и навсегда, и её выброшенное барахло никак не меняло положение вещей.
В тёмной квартире я прошёл к шкафу в спальне и нащупал на верхней полке пистолет. Мадлен бы понравилась моя символичность. Вот так, как и она, буду красоваться с кровавой бинди на лбу. Не получилось захлопнуть шкаф, что-то встряло между дверцей и платяным нутром. Я нащупал пухлый блокнот. Ах, Мадлен, ты оказывается была сентиментальной. Но нет. Разглядывая в свете ночника рисунки и сумбурные корявые записи, я понял, что читаю её сны. Все наши встречи, разговоры, даже её смерть и моё давящее одиночество посетили её в призрачных видениях намного раньше, чем это произошло в реале.
Мои руки дрожали. Я боялся последней страницы. Как-будто на ней будет мой приговор. Но как ни странно, на чистом листе было лишь одно предложение: «И он уснул.» Уснул? И это всё? Я посмотрел на пистолет, а потом на выключатель. Сердце приняло правильное решение и я закрыл глаза.
--------------------------------------------------------------------------
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на http://prochtu.ru
--------------------------------------------------------------------------