Присоединяйся и играй с нами! - Александр Николаевич Бобриков


Александр Николаевич Бобриков - Присоединяйся и играй с нами! - Александр Николаевич Бобриков

Скачано с сайта prochtu.ru

* * *

« … а кто мою дочь от Кощея освободит, тому отдам ее в жены. И полцарства в приданое подарю. Подпись: Царь-государь. Число, месяц, год. Писано во дворце царском со слов царя. Читано по городам да весям доверенными лицами. Да славится царь во веки вечные, и да приумножатся богатства его».

* * *
Указ этот царский вышел после того, как во дворце произошли события, о чем и сказка. А именно: царь решил выдать замуж свою дочь. Что о ней можно сказать? Да, собственно… принцесса как принцесса. Вопрос о ее внешних данных рассматриваться не будет. Пока не будет. У каждого свои идеалы красоты. К которым и время надобно привыкнуть. А так - девушка вполне созрела, на выданье. Не ангел, но и не дура, не злыдня откровенная. В народе ведь как принято? Принцессы – они или лапушки нежные, или дуры вредные. Так эта принцесса – она нормальная была: и сиропа, и колючек в меру. Человек как человек. Росла под присмотром нянек - и вот пришло время. Королевичей да царевичей заморских во дворце образовалось – много. И то: не каждый день царь жалует половину своей территории. Вот и понаехали. На что они претендовали - на руку принцессы или на полцарства – спорное и туманное состояние мыслей и чувств каждого претендента. Да и как понять, кому что надобно? Вот и опустим это уточнение. А там вот еще что накануне произошло: разговор царя с дочерью.

* * *
Он ей, мол, пора уже и определяться да замуж выходить.
А она ему:
- Да не хочу я замуж! Ишь, чего удумал: дочь родную первому встречному отдать, будто вещь ненужную! Да еще в придачу к полцарству, будто так не возьмет никто…
А царь ей, мол, не первому встречному, а посмотри, сколько тут знатных женихов!
А она ему:
- А как же любовь?
А он ей, это, мол, не важно, да и не в этом счастье.
А она ему:
- А в чем счастье?
А он ей, мол, счастье в том, чтобы государство богатело да укрепляло свое влияние в регионе, и чтобы еще много чего важного.
А она ему:
- А вот не пойду замуж ни за кого! Не хочу быть призом лотерейным со всеми моими достоинствами и прелестями.
А царь ей, мол, ты в зеркало-то смотришься хоть иногда, или совсем ничего там не видишь?
*
Намекает ей, мол, не такая уж она, как ей мечтается… да и прелести-достоинства у нее не вполне… Так вот и обидел походя девушку. Не по здоровому уму этак вот поступать – откровенничать с женщинами, мол, не вполне вы… по каким-то там критериям… и не ерепеньтесь, коли к вам из-за моря женихи скопом да поодиночке едут! Ишь, разбрасываются, роются! Так можно и всю жизнь искать да выбирать, пока и выбирать-то не из кого будет. Мол, вы о себе завсегда такого мнения, что прям смех порой разбирает! Ну, и прочее в том же ключе. Одно слово: хоть и высшего ранга чин, а брутальность так и кажет себя. Много таких. Повнимательнее, так и куда уши ни направь – везде услышишь подобное в общении, вот как тут: «…в зеркало когда смотрелась, что там увидела»? Хорошо еще, не назвал каким-нибудь чучелом безмозглым. Такое тоже нередко из открытых окон слышится на всю улицу. Так что, и он был человек как человек, хоть и царь… как царь…
* * *
С другого боку ежели глянуть, так вовсе и не глупый человек. И голова под короной не мелких размеров. Да вот незадача: у него, как у каждого чиновника такого ранга, советников не счесть кормилось рядом. Вот они и советовали ему, кто во что горазд сколь чего напридумывается. Мол, чем больше насоветую – из общего вороха хоть какая мысль да сгодится. А как и сами они, прямо скажем, мудростью не блистали, то и советы давали соответствующие. Нет, по уму-то они вполне годились на роль советников узкой специализации: по экономике, по политике, по другим государственным вопросам. Но вот… как бы это помягче… мужской коллектив свои особенности имеет. Не приветствовалось женщинам среди бояр-советников являть себя. Те все при бородах, а ежели чистое лицо среди них засветится – это как? Считается, что мужчине такое в обиду, как намек, мол, морда твоя небритая. А так – и сойдет. А раз постоянно сходило, то и женские вопросы решались в государстве «чисто конкретно по-мужски». Царь-то вдовцом был, давно уже. Опять же, повезло или не повезло – вопрос неоднозначный. Кому – как. И принцессой он, как объектом воспитания, практически и не занимался. Все не до нее. Опять же, не педагог по жизни, скорее противоположного направления представитель. Типичный к тому же. Да и ей со временем стало не до родителя. А как? Слыхала, что во дворце некий гражданин доводится ей родным батюшкой. А видит она его раз в год по праздникам. Да и определение «батюшка» - оно ведь ни о чем. Матушка вот – это да, это серьезно: она и вынашивает, и рожает, и выкармливает, и нежит–лелеет чадо ненаглядное. А этот… гражданин мужеска полу… получил удовольствие на пять минут – и что? Только и матушки у принцессы не было. Тут уж точно не повезло. Бывает ведь и такое… ситуация как ситуация. Ну, и вот. Срок вышел - налилась принцесса. А тут только и понял царь, что дочка-то… выросла! Однажды как-то этак встрепенулся – а она уж вот, практически и готовая. Со своими советниками потолковал, они ему и понасоветовали премного. Он выбрал из вороха глупостей одну, что поумнее других казалась, да и решил: а пора ей уж замуж! А что она сама хочет, как сама свою жизнь видит, к чему стремится – про то царю и не ведомо. А ему и не надо вникать: решил – и все тут. Слово родительское, особенно когда родитель царем считается – оно пусть и не всегда дельное да умное, но зато крепкое. Сказал – как гвоздь в стену вбил. Да еще портрет свой на него повесил. Вот и попробуй, вытащи этот гвоздь. И вопреки желанию принцессы решено было собирать отовсюду женихов числом поболее. Мандатную комиссию организовали. Конкурсы всевозможные приготовили. И здравость в этаком состоянии присутствовала: кого одного выберем – тот и жених принцессе, да царю наследник. Ну, и полцарства сразу, без разных там задержек да заминок. Все без обману. И порешили прилепить этому делу государственную важность. У царей ведь что ни делается – во всем разумеется важность. Любое действие царя – важное, государственного ранга. Даже когда царь чихнет ненароком – ах ты, как он важно нос ублажил! Консилиум тут же собирается и решает: чих этот от простуды, или как подтверждение некоему факту? Вот и в данном моменте важность определили наивысшей степенью. И указ разнесли по городам и весям. По странам и континентам. Понаехало царевичей с королевичами. Далее там разные процедуры бюрократические, политесы да ритуалы всевозможные. А принцесса носик наморщила, губки надула: на женихов и смотреть не желает. Только свое и твердит: нет да нет. А тут и приключилось…

* * *
День прошел в хлопотах, другой… еще сколько-то прошло. И вот однажды - гости из-за стола встать не успели - а уж принцессу так утомили, что она в свои покои закрылась, да плакать улеглась, прям в чем была. Так ей все в тягость ощутилось! В подушку уткнулась, слезы льет, видеть никого не желает. Да все повторяет, мол, хоть бы меня кто украл из дворца! Пусть хоть кто, только бы подальше отсюда… Ну, и накликала! Как там все было с подробностями – никто не видел. А только среди темной ночи загремело за окнами, зашумело, да смех раздался: и не злодейского тембру, а будто сарказм в нем. Да еще по мелочи добавилось: двери дворцовые с петель посрывало да стекла из окон повылетали. Не особо дворец-от сам пострадал. Более по самолюбию царскому прошлось. А как все улеглось – кинулись няньки в покои принцессы. А ее, голубы, и след простыл. И только на стене комнаты огненными буквами надпись сверкает. А надпись вот какая:
«Дочку твою я в замке своем определил. Ей у меня вольнее будет. И не тебе решать ее дела сердечные. А вздумаешь воевать со мной - я тебе такое шоу пиротехническое устрою, что мало не будет. С тем и оставайся, царь-государь. А звать меня Кощей».
А рядом как бы приписка, будто шпилькой нацарапанная:
«Сам виноват, папочка любезный. А я тебе говорила, что не хочу замуж. Не послушал дочь – вот и ублажай своих гостей без меня. Твоя дочь, принцесса. А принцам передай: тьфу на них со всеми ихними регалиями».

* * *
Царь, узнав утром о случившемся, наскоро циферки в уме поперекидывал, сальду к бульде прицепить попробовал – а не цепляется. Дебет с кредитом посводил – ан и тут не сводится как надо бы. По всему выходило в минуса. Так-то, может, и не кинулся бы тревогу объявлять, да ведь убытки определяются плана материального. Ну, и морального тоже. Кощей его своей хулиганской выходкой так унизил – плинтус над короной определяется. Пока еще как абрис, но ведь шила-то не утаишь? К боярам-советникам обратился, мол, совет давайте. Ну, те и дали. Какой уж надумали – такой и дали. Вот и… впрочем, остальное – обычные стандартные пути решения проблемы. Опять указ царский, опять «кто выручит… тому и женихом быть… да плюс полцарства…» Мандатную комиссию, конечно, за ненадобностью распустили. Не до разбора характеристик претендентов, ежели некого замуж выдавать. Конечно, тут же и другие желающие в солидном количестве добавились. И все как один - молодцы, да такие прям добрые! А их, толпу эту, ежели по характеристикам в комиссии разбирать – веки скончаются. Все вымрут по причине глубокой ветхости. Один Кощей и выживет. А тогда кому огород городить? Так и решили свободный набор устроить. Каждому обещано было все, что положено. А более всего по сердцу молодцам пришлась улыбка добрая с царского лица. Нарисованная или искренняя – тут уж кому как показалось. И то: завсегда приятно от набольшего благожелательность на себя примерить. Враз личная значимость до небес надувается…
* * *
Вышли из замка добры молодцы да и двинулись на поиски Кощея. Кто куда: одни наобум, другие наугад. А которые - куда конь пошел. Все в разные стороны. И только один из дворца будто вышел, да тотчас и вернулся обратно. Царь к трапезе готовился, и нежданное появление его удивило. Даже раздосадовало. Он на трон уселся, корону на лоб сдвинул:
- Зачем вернулся? Или передумал с Кощеем драться?
- Драться – дело привычное, да не про то речь, - молвил добрый молодец. – Кулаками без ума махать – пользы в том мало. Ты вот, царь-батюшка, сам-то почему не хочешь с войском на Кощея пойти?
- Сам? – удивился царь. Ему такое и в голову царскую не пришло. А бояре-советники не надоумили. А как признаться? И не для того, чтобы перед молодцем оправдаться. Этого-то не было. Себе бы подсказать, чтобы уже в своих глазах не упасть ниже подвала. И нашелся-таки царь, ведь политика – дело привычное, а там только и приходится, чтобы в свободные уши словами дуть да из лапши веревки плести:
– Так ведь мне надо о государственных делах думать. Не ровен час, соседи вздумают войной на нас пойти – вот и ждем, стережемся. Для того и войско наготове завсегда.
- Ага, - кивнул молодец, - понятно. Только вот…
- Что еще? – недовольно поморщился царь, поглядывая на накрытый стол.
- Не понятно мне вот что: как ты легко обещаешь половину царства тому, кто принцессу домой привезет. Или не жаль половины земель?
- Вот ты о чем… - задумчиво произнес царь, - Вообще-то, тебе и не надо понимать, что царь замыслил. Твое дело – указ исполнять. Или прикинуться глухим да своими делами заниматься. Но раз ты – мой подданный, то и дела твои – это в первый ряд мои дела. А мои первостепенные – принцессу искать. Вот и отказаться ты не имеешь никакого права.
- Ты, ваше величество, осторожно откровенничай с этим прохожим, - вступил в разговор набольший боярин-советник, что в фаворе у царя числился первым номером. – Кто знает, зачем выспрашивает? А может он подгляд иноземный? Воспользовался ситуацией – да и затеял дело недоброе. Видишь, провоцирует тебя на деяния, коим премного довольны будут враги наши.
- Да ничего я не провоцирую, - отмахнулся от него молодец, как от мухи-жужжалки зеленой. - Мне оно и без надобности. И не отказываюсь я. Но можно делать без ума, а можно и ум подключить. Вот и хочу узнать, чем помочь поспособнее да попроще.
- Это я положительно принимаю, - одобрил царь. – А непонятность в чем?
- А вот: пошто царь готов легко расстаться с тем субъектом собственности, что охраняет его войско? Тут ему жаль куска земли, а тут готов половину земель своих отдать первому глянувшемуся. Да еще и принцессу в тот подарок добавить.
- И что такого? Жалеет царь дочь свою, вот и назначил награду за ее освобождение, - снова встрянул боярин.
- А ну, как никто из женихов не сможет ее из полона Кащеева вызволить? – не унимается молодец. - Так и будешь выжидать? Этак можно и не дождаться. Или сам к тому времени помрешь, или принцесса в плену Кощеевом от тоски зачахнет. Да и молодцев не напасешься, ежели Кощей их станет одиночно изводить. Скопом-то способнее было бы на Кощея идти, а ты, вишь, их в свободный поиск направил, кому как удумается.
- Да ты сам вперед думай, что говоришь! – возмутился боярин. Но царь его остановил жестом. Затем встал с трона, по залу прошелся, в окно посмотрел, задумался… А потом и говорит молодцу:
- Ну, допустим, тут я не сообразил. Да и вот эти, - он кивнул на сидевших вдоль стен советников, - не подсказали. Тоже, видать, не сообразили.
Царь вернулся на трон, окинул взглядом присутствующих, да и молвил:
- А сам что можешь посоветовать? Или – так, пустые слова говоришь?
- Отчего же пустые? Могу и совет дать, только бояре твои обидятся на меня. Сам ведь знаешь, как бывает: конкурентов никто не любит. Тут и вражда закулисная, и возня подковерная, и подставы вредные для каждого, кто к тебе поближе окажется.
- И то верно, - согласился царь. – А мысль твоя - она дельная?
- Дельная, не сомневайся, царь-батюшка.
- Ну, а коли так, говори, не бойся никого. Ничего тебе эти… - он кивнул в сторону бояр, - …не сделают. А попытаются – я их быстро по одной половице маршировать научу!
- Ты прикажи им выйти пока, а, царь? На всякий случай, чтобы не встревали, – попросил молодец. – Да и секретность соблюсти не мешает. А то ведь в уши влетит – а там и с языка спрыгнет, да и пойдет катиться в разные стороны, куда ветер подует.
- Ишь ты, скрытный какой… - царь вздохнул, задумчиво поскреб щеку, - … ну, изволь. Будь по-твоему. Только вот, - он жестом осадил вздумавшего было перечить самого прыткого боярина, - смотри, молодец! Ежели слова твои пустыми да глупыми мне покажутся – я ведь и палача кликнуть могу. Так что не обессудь, сам напрашиваешься: или на награду, или на плаху. Выбирать далее уже мне. Так что, прогонять бояр?
- Прогоняй, не сомневайся. Слово мое будет умное, а дело – полезное.
- Ох, молодец, рисковый ты парень, - покивал царь. – Люблю таких: или все, или ничего…
- …или пень в кустах, или голова на кресте! – услужливо подсказал боярин-советник.
- Что? Какой пень? – вскинулся царь. – Опять умничаешь не к месту? Что сидим, ушами прядем? – это он уже ко всем боярам обратился. – Вон пошли. Да далеко не разбегайтесь, в приемной подождите. Пошевеливайтесь, толстозадые! Нечего тут… на паштеты царские облизываться.
Бояре с мест подпрыгнули да из зала заспешили. И только исподлобья на молодца зыркают. А тому и дела до них нет. Подождали они с царем, пока все бояре уберутся. А царь и говорит:
- Эк все обернулось… Что и напланировал – все навыворот. Да и время идет… принцесса незнамо как и где… и обед вон стынет. Что у тебя, говори, не томи.
- Да дело-то простое, царь-государь. Ты войско держишь на границах - от соседей недоброго ждешь. Потому и посылаешь принцессу из полона вызволять - кого попало. А с ними и богатыри твои первые на это дело подписались. Ты же не мог этого не видеть?
- Не слепой пока. И что?
- Кощей – он, по твоему разумению, совсем драться не умеет? Да и бессмертный. Как его победить? А ну, как всех твоих лучших поединщиков изведет?
- Ну, положим, про то без тебя предполагалось, - недовольно проворчал царь. – А что сделано, то и сделано. И слово мое крепкое. Я его уже дал.
- Глупость исправить – тоже дело славное. Возьми слово обратно, признай ошибку – тебе же от этого польза.
- Да будет уже наставлять меня! – вскинулся царь. - Ты дело говори, а там и посмотрим.
- Да дело-то - проще простого. Ты ведь полцарства все одно потеряешь. Не враги отберут, так сам в приданое его пожалуешь. А ну, как твой будущий зять в аппетитах раздобреет и захочет всем царством завладеть?
- А он и будет владеть всем, когда помру. Кому же и оставить все после себя? Ему, да дочери. Что тут не так?
- Да что… Все не так. Отделишь ты половину царства. Две будет. А как управлять этими половинами? Ты будешь по-своему управлять, а зять – по-своему? А не сойдетесь вы во мнениях? А заспорите? Так и до неприязни близко. А там уж и до войны гражданской рукой подать. Об этом не подумал?
- Ишь ты… - опешил царь, - … а ведь правда твоя, не подумал… да и бояре мои, советники, не подсказали. Вот незадача!
- Да не кручинься, царь, не печалься. Есть выход из этой ситуации.
- Точно есть? – обрадовался царь. – Так говори, что тянешь!
- А вопрос еще один задам?
- А давай!
- Да вот… - замялся молодец, - … дело-то деликатное, понимаешь…
- Ох, какие мы! То напрямки – а то нос в пол уткнул. Говори уже, чего там…
- Царь, а ты как дочь замуж хочешь выдать? По любви? Иль в первый номер корысть свою в этом поиметь не прочь?
- Вот оно что… - царь посопел, посопел, но уж если ввязался в разговор, деваться некуда. – По любви оно добрее бы… да ведь у нас, царей, принято выгоду во всем цеплять.
- Что перевесит, то и благо, - понял молодец. – Тогда тебе ведь без разницы, кто Кощея победит? Так?
- В принципе, так. Уж кто самого Кощея убьет – тот, точно, не простой молодец, а добрый! И смел, и в делах ратных умел. Да и не без ума.
- А ну, как принцесса его не полюбит? Тогда что? Или так сойдет?
- А что? Не она первая этак вот замуж идет. Стерпится - слюбится.
- А не проще вообще хитрые петли не плести?
- Ты о чем это? – не понял царь.
- Да о том. Лишнего тебе зачем на все примерять? Коли уж без разницы, кто зятем твоим станет, ты дочку за Кощея и выдай. Он ее у тебя украл – да и пусть женится на ней. И полцарства ему отдавать не надо: он ведь не по закону встрял в очередь. А после твоей смерти царство принцессе по наследству перейдет, как закон гласит. И станут они с Кощеем этим царством править. Будто вместе, а там сами разберут, кому что. Вот все само и образуется. И суеты меньше, и зять не прост. А уж соседи-то хвосты и подожмут. Кому охота на самого Кощея нарываться? Он будто в стороне, а по факту – все одно ему тут править. Не нынче, так когда срок подойдет. А, царь?
- Ух, ты… эва как загнул… за Кощея… - царь в недоумении корону снял, на руке покрутил, затем спохватился, снова ее на голову пристроил, на молодца глянул. – Вот ты предложи-и-ил… Ну, насоветовал…
- А что не так? – не моргнув глазом, спросил молодец. – Чем зять не хорош?
- Дык, ведь не принято этак вот… за Кощея-то. Он ведь не просто… это… как его… - запутался царь в своих мыслях.
- Не принято, говоришь? Так ведь это и славно! – молодец, похоже, даже и не смутился. – Ты первый и утрешь нос всем нерасторопным. Сам прикинь, какого союзника приобретешь! Да не просто союзника, а еще и родственника! И дочка твоя за ним будет, как за стеной каменной. А помирать станешь – царство в надежные и умелые руки перейдет. А то ведь, мало кто тебе в зятья достанется, если все по совету бояр случится. А ну как он в делах государственных полный пень? Ты еще не остынешь – а соседи тут же и отвоюют у такого царя все земли, что ты сохранял да приукрашивал. Считай, что ни сделал полезного – все прахом пойдет. Или, как в народе говорят: что жил – то и зря.
- Да… задал ты мне задачку, молодец… - задумался царь. – С одной стороны, вроде и дочку жалко: ей ведь с этим иродом век вековать. А с другой стороны: зять-то и впрямь перспективный. Ох, не знаю, не знаю… как быть, что делать…
- Ты, царь, пока раскидываешь – время-то идет. Да и не похож ты на любящего родителя, ежели для тебя в первую голову – выгода, а все остальное в хвосте дальней очереди затерялось. Или я чего-то не понимаю?
- Ладно, допустим, согласен я выдать дочь замуж за Кощея. А все одно надо к ироду идти да мое предложение передать. Да и другие молодцы уже за дело взялись.
- А ты гонцов пошли во все края и на границе предупреди учинить остановку всем, кто по указу твоему спешит. Да не мешкай. Будто объявляешь полную мобилизацию по причине подготовки к военным действиям. А прочие, мол, указы отменяются по причине их меньшей важности. И кто из молодцев не откликнется да на сборы не явится – быть тому в опале. Вот и возвернутся богатыри ко двору. А как не явиться? Устав обязывает.
- А иноземным я что скажу? – засомневался царь.
- А ты им так и скажи, мол… - молодец к уху цареву приник и пошептал.
- Эва… - царь опешил от неожиданности, - … прямо вот так? Открытыми словами?
- А они тебе – кто?
- Никто, вообще-то…
- Так и вот. Ты ж царь? Или им должен чего? А, да, - стукнул молодец себя по лбу да улыбку ироничную явил, - я ж запамятовал! Они ж на полцарства твои настроились, ты ж им обещал. Да еще трон твой на прочность своим задом проверить не успели, а хочется!
- Как это – трон? Ты что такое городишь? Над царевыми планами потешаешься? – вскинулся царь. – Они принцессу из полона выручать отправились!
- Ага, принцессу… - усмехнулся молодец. – Это они тебе сказали да клятвенные заверения предоставили?
- А у тебя, конечно, свое соображение имеется, да, умник?
- Естественно, имеется. Они ведь принцессу-то в глаза не видели – она от них под вуалью укрылась, как говорят. А полцарства – вот они, у всех на виду. И ты не обольщайся: не принцесса им нужна, а именно приданое.
- Экий ты, право… - вздохнул царь. – Все тебе не так да не этак. А сам-то пошто не поехал… за полцарством?
- А мне оно не надобно. Суета лишняя – полцарством управлять. Мне и так жить на свете хорошо, без таких должностей.
- Ну, допустим, - молвил царь, - поверил я тебе. Принял твою точку зрения на мою заботу. И что дальше? Говорить – у меня и без тебя есть кому. Вон, сам же видел, полный штат советников. Один другого умнее. Да от их разговоров мухи только дохнут в палатах – одна польза. Самому до всего приходится доходить. Ты давай уже дело предлагай. Мол, так надо поступить, да еще вот этак.
- Да легко, царь-батюшка. Если будет на то воля твоя царская, я сам к Кощею и пойду. Да не с мечом, а с посланием от тебя.
- Вот оно что! – догадался царь. – Хочешь посланником моим стать при дворе Кощея?
- Ага, - согласился молодец.
- Эва как! – одобрил царь. – Я сразу понял: не прост ты, молодец. Тоже свою корысть в деле имеешь?
- А как же? Конечно, имею, да только корысть корысти не ровня бывает. У одних она в том, чтобы зятем твоим стать, да полцарства прихватить. А у меня – делать то, что мне по жизни любо. Советы, вот, добрые да полезные давать нуждающимся в них. Ты ведь нуждающийся? Вот и я тут.
- А знаешь что, молодец? – в один миг принял решение царь, будто кто его в бок толкнул. - А пошлю я тебя к Кощею. И грамоту выдам, что, мол, направляю тебя переговоры провести да предложение Кощею сделать. Ну… - добавил он, - … и еще благословение мое отцовское им с принцессой передам через тебя. Стало быть, поедешь посланником в царство Кощеево. Или как?
- Поеду, если повелишь, - согласился молодец.
- А и велю! Собирайся в путь–дорогу дальнюю, а я пока распоряжения необходимые отдам. Эй, бояре! – позвал царь громким голосом. - Давайте уже, заходите, хватит у дверей подслушивать, да в дырочку подглядывать. Слушайте царский указ… два указа…

* * *
Вот и отправился молодец в царство Кощеево. И грамота царская при нем. А в грамоте говорится, что молодцу каждый обязан помогать да все, что молодец ни скажет – исполнять. Это в местном царстве. А уж как до царства Кощеева он дойдет – тоже есть грамота: мол, посланник от царя к Кощею с предложением мира и сотрудничества, да еще и благословение отцовское несет передать лично в руки. Сильные грамоты, нечего тут сказать. Оно, конечно, для разбойного люда даже и такие грамоты – не указ, а только молодец-то тоже не прост. Мало, что умен, так и силушкой не обиделся. В лобешник кого кулаком стукнет – у того уши враз отлетят. Да и меч имеется в ножнах. Кладенец или не кладенец – про то нечего сказать: может и да, может и нет. Но острый, крепкий, надежный. Да только он молодцу будто как атрибут: это положено так, чтобы и меч был, и лук со стрелами. Вот и у молодца все это было. И конь, конечно, лихой был. Как без коня-то? Не пешим же идти за тридевять земель? На коне, конечно, способнее.

* * *
Долго ли, коротко ли, ехал молодец… Да что я все «молодец» да «молодец»! Иваном его звали. Так и в грамоте прописано было, мол, посылает царь посланника своего, Ивана сына Иванова по прозвищу Иванова, к царю тамошнему Кощею со словом и делом… и далее по тексту. Но про то сказ впереди будет. А пока, вот: ехал Иван полем, лугом, дорогою проторенной да проезжей, по местам, населенным людом разным. Особенного такого ничего с ним не происходило, не случалось. Да и что может произойти, если земля вокруг – своя, родная, грамота в мешке – царская, надежная, да и сам Иван видом своим внушает уважение всякому встречному каждому. И вот доехал Иван на коне своем до леса дремучего. А граница аккурат по опушке определена. Здесь еще все нашенское, а только шаг в лес сделай – уже чужбина. Да только молодцу все одно: не праздный гуляка он, а посол царский. А к послам завсегда отношение особое. Вот и не смутило его, что он запросто через границу перешагнул. Да и далее двинулся. Дорог-то в лесу не то, чтобы совсем нет, да только прямых – нет. Нет и указателей, каким путем до замка Кощеева добраться. Но если хочешь куда добраться – доберешься, лишь бы желание было. А оно было. Вот и двинулся Иван по первой же встречной дороге. Не то, чтобы уж совсем она была хоженая да езженая, но и это его не смутило. В своем-то царстве тоже не каждая дорога – скатерть. Тоже, в основном, только направление ею обозначено, а ям да ухабов на каждой - немеряно. Впрочем, коню все одно, как идти да где идти. Наездник уздечкой направит – конь и двинется в ту сторону. Это не на телеге по канавам трястись…

* * *
И вот встретился Ивану на пути перекресток таких направлений. А там указатель-камень. А на нем неровными буквами написано: «Прямо пойдешь – так и будешь идти, пока совсем не заплутаешь. Направо пойдешь – еще больше петель-кругалей наплетешь, а все одно заблудисся. А вот ежели налево – тогда к бабе попадешь. Ягой прозывается». Иван, конечно, сразу коня налево повернул да к Яге направился. Ехал, ехал, и выехал на поляну. А там дом стоит… Что? Какие курьи ножки? Причем тут они? Наслушались глупостей разных от болтунов праздных…. курьи ножки, понимаешь… Дом как дом. Бревна в земле сваями утоплены, на них нижние венцы образованы, а выше и сам теремок. Старенький, правда, но крепкий еще, справный. Банька рядом. Озерцо с ключом-родничком. Да и вокруг дома поляна такая вся ухоженная, прибранная. Огородик при доме, небольшой, но тоже справный. Особенных заморских каких растений в огороде не было, но то, что было – росло и цвело в полную силу. Ну, еще у дома, как положено, ступа с помелом. На дубу столетнем, что возле самого дома, вороны черные стаей разместились. Другая живность тоже присутствовала: зайцы, там, по поляне скачут, белки на деревьях… Лес как лес. Поляна как поляна. Дом как дом. Ничего такого особенного. Кроме одного: будто строился весь ансамбль не одним мастером. Будто много таких участвовало. А кто, когда – никаких надписей на стенах не осталось. А ведь и сама Яга никому про то не сообщала никогда, мол, дом-от мой таким-то мастером сложен… Да кому дело? Кто да что возводил – про то никому не интересно. Вот ежели сломать что – тут же и знают все, мол, пришел… увидел… победил… А Яга не на руинах обитала – в избушке-теремке справном…

* * *
Кстати, о ней особенно сказать надо. Это только в сказках–страшилках Яга будто злая бабка в одном экземпляре, которая всякого, кто к ней пожалует, через печку – да и на обеденный стол. И кто такое придумал? Сомнение западает вот в чем. Одна такая Яга в свете обитает, или в разных местах другие живут – про то никто не ведает. И она будто то там, то еще где появляется в одночасье. В тех лесах у нее дом, в других тоже. Тут ее злыдней почитают, а тут добром поминают. Логичной последовательности в этаких байках не присутствует. Будто кто просто так языком чешет, для красного словца. И то: не рассказчик, ежели не приврет. Вот и… рассказывают не последовательно. А ну, как разные бабы такие есть? И каждая при своей территории? А уж кто на какую попал, тут другие загадки разгадывай – не все угадаешь. Да и не вяжется многое со многим в тех да этих рассказках. Первое недоумение: допустим, вот бабка старая, а вот молодец под потолок росту. Кто кого переможет, ежели дело до скандала с рукоприкладством дойдет? Колдовством бабка брала? Пусть так. Но тогда как совместить те да эти рассказы, мол, кому помогала бабка добрым советом, а кого и в печь? Что это у нее за фейс-контроль такой был особенный, ежели кто хорош, а кто не хорош? Или, как левая пятка зачешется – то пришелец злодейских намерений, а когда правая – приветить надлежит. Так, что ль? А даже если кого и саживали на лопату да в печку налаживали – он ведь уже ничего никому не расскажет, так? А прочие, кто у Яги гостил, ничего плохого о ней и не говорили. Наоборот, словом добрым поминали. Она, по воспоминаниям, путника и в баньку, и накормит-напоит, и спать уложит. А после молодцу еще и клубочек путеводный подарит, мол, ступай за ним, он тебя и приведет, куда надо. И что так о Яге нехорошо некоторые отзываются? Врут, поди, на все стороны. Сами-то не видали ее, не общались, а все одно глупости разные повторяют: злая, злая… А в миру все бабы против нее сплошь с ангельскими крылышками, что ли? А то, что нога, мол, костяная у нее, так это разве к худу? Ежели с ортопедом каким пообщаться, так он утвердит, мол, ноги – они у всех из костей первоначально. Оно – так и задумано творцом. Это змея на брюхе ползает, ей ноги без надобности. А у прочих всех, кто ходит ногами, ноги костяные. Кроме тех, конечно, у кого они деревянные. А ежели такое определение насмешное потому, что данные конкретные ноги на выставку не годятся, так разве у всех ноги такие прям точеные-холеные, что глаз не отвесть? Тоже ведь, у кого одна – косолапая, а другая – непроэпилированная. Об таком состоянии в приличном обществе воспитанные люди даже и не заикаются. Даже и внимания не обращают. А кто видит, замечает, да еще на весь свет об этом кричит – этот или дурень пустой, или на службе в скандальном заведении кормится да всякую чушь людям втюхивает через грамоты продажные. Но на таких разве ж обижаются? Так, в рожу когда плюнут да скажут пару слов непечатных в его сторону – всего и делов. А для кого и такое действие – ниже своего достоинства, он и не оглядывается, не в обиде. И то: ежели на каждого тупого попугая обижаться – никакая обижалка не выдержит, перегорит до срока от высокого напряжения. Вот и эта Яга была нормальной, как прочие бабы. Опять же, определение это – не однозначное. Для кого ведь баба – это в смысле не молодой уже, даже где-то старый человек женского пола. Для других – типа бабушка. А для иных баба – она и есть баба. Равно как и мужик – он мужик и есть. Но тут тонкость одна имеется. Опять же, не каждый понимает. Но есть и такие, что видят и чувствуют эту грань между, к примеру, определениями «мужик» и «мужчина», равно как и между «баба» и «женщина». А Яга – она кому баба, а кому и… Возраст ее здесь не рассматривается. Допустим, кто из последних ее встречал, могут сказать, мол, она – старая и злая. Так ведь не родили ее такой! Она ведь тоже через разные жизненные циклы прошла. Все другие тоже так вот: изначально молодые да приветливые, а чем старше становятся – тем более меняются. А в какую сторону – тут от многого зависит. Одна добреет с годами, другая наоборот. А кто и сказал, мол, злая да старая – тут ведь на любителя. Одному молоденькие желаются, другому интересны постарше. А которые из мужиков и вообще на зрелых западают. Мало что ли примеров таких? Вот и… не однозначно все. По всему выходит: в разных краях разные гости с разными такими бабами встречались. А свелось все к единому.

* * *
А Яга, к которой Иван пожаловал гостем нежданным – она была еще вполне… Впрочем, тут надо самому с ней повидаться, познакомиться, пообщаться. В баньке попариться тоже, понимаешь… Ну а там уж и ярлычки цеплять. Кому как покажется. Да что тут толковать? У каждого свои мозги, свое сердце, свое чувство и понимание жизни. Кто как что видит – так об этом и говорит. А еще непохожесть ее на прочих баб в том, что те – где обитают? Чем дышат? Что пьют? Какие душевные признаки обозначают? А про макияжные атрибуты – так вообще и не говори! Ежели мазаться чем попало – куда и вид моложавый пропадает… А обозначенная Яга – она при стабильной экологии обжилась. Воздух в этих местах прозрачный, вода ключевая да травы здоровительные, банька отменная. Да и витамин натуральный в каждом лакомстве живом, не в пакете на развес. Тут хоть сто лет живи – а по виду так и не дашь. Да и активность проявляет завсегда: не в игрушки играет с разными тренажерами, а натурально. Вот и не обвисает на ней ничего, не выпячивается. Станом с ней меряться – иную размалеванную кралю завидки так хватят, что последняя штукатурка с лица отпадет. Сорок тебе пять, или сто сорок пять – ягодка как есть. Без всяких лишних процедур. У иных, даже у тех, кто еще в зрелость не перешагнула, натурального своего к ее годам уже не остается – а она как была в первозданности, так и продолжает. Да и внутренний мир Яги этой – светлый да незлобивый. Такая-от эта Яга обнаружилась. Вот и… ничего про нее более не стану объяснять. Какая есть – кому-то и в радость. А если не в моем вкусе – это еще не повод для оскорблений женского достоинства. Да и иконы у всякого – разные. А я дальше рассказывать стану.
* * *
Вот выехал Иван на поляну. Огляделся. К дому подъехал, спешился, коня к дубу привязал: мало ли, как тут заведено? А ну, как конь по грядкам начнет ходить да чего-нибудь съест не того? Сам может и не отравится чем, а стройность в посадках нарушит. Не дело это – хозяйскую стройность в посадках рушить. Вот и укрепил Сивку к дубу. А там и травка густая была, так он и пощипал. Травке-то что, она ведь сама по себе растет. Да и польза: лишний раз нагибаться да пропалывать – Сивка и помог. Спешился Иван, да в двери постучал. И вышла к нему Яга. Иван увидел – онемел, задышал только чаще… Потом-то освоился, да все одно: нет-нет, да щеки румянец тронет… Думал, к бабе древней идет по указателю, а тут… и женщиной-то не назовешь, более видится девицей, хоть и не совсем уж молодухой. Щеки румяные да глаза блескучие – они и старую молодят. А тут и не старая даже. А что имя у нее Яга, так кому какое по нраву. Иная и страшнее своего имени, а другая – как ни назови, все одно прелесть…

* * *
Далее – все, как положено. Очень коротко передам основные моменты:
Яга – Ты откуда такой красивый да справный?
Иван – Еду я к Кощею с миссией.
Яга – А с головой дружишь, или как? Кощей тебе враз ее отвернет, если что заподозрит не ладное. Иль не боишься?
Иван – Дык, посол я, от царя. Вот, везу царское предложение о сотрудничестве, да и благословение отцовское…
Яга – Ишь ты… такого еще не было на моей недолгой памяти - а склерозом я пока и не собиралась хворать.
Иван – Все когда-то впервые происходит…
Яга – И то разумность говоришь. А от меня-то что надо?
Иван – Так я… это… вот, по дороге ехал, да и приехал сюда. А что, не ко двору?
Яга – Да нет, нормально, гостям я рада завсегда, да только никто не захаживает. Отчего ж не встретить по-доброму первого гостя? Устал, поди, с дороги-то? Проголодался…

* * *
Дальше все так пошло, как… пошло. И помог ей Иван по хозяйству: воды набрать из родничка, да там еще с каким делами. А за работой и поговорить о разном успели, да и глянуться друг дружке тоже. А после и банька у них была, и стол накрытый, и мед-пиво. И прочие рассказы обо всем. Никто ведь их не торопил, вот и простое общение произошло, легкое да приятное. И спать к ночи Ивана Яга уложила… Дом ее – не гостиница, так что и кроватей было одна всего, зато мягкая да удобная…

* * *
Наутро Иван проснулся – а в доме уж от пирогов да шанежек дух витает ароматный да аппетитный! И то, после вчерашнего-то короткого общения как иначе могло быть? Доброе отношение – оно завсегда сторицей воздается. Опять же, личная симпатия не на последнем месте. Бывает ведь так, что иные много лет в глаза друг дружке заглядывают – а не видят там ничего радостного и удивительного для себя. А другим и одного взгляда изрядно, чтобы в груди екнуло… Позавтракали с аппетитом. Стол прибрали. А сами друг дружке улыбки дарят. Вышли на улицу, на травке понежились… А потом Яга и говорит:
- Так ты все ж таки к Кощею пойдешь?
- Конечно, пойду, - отвечает Иван. – Я ж не на прогулке, миссия у меня.
- Понимаю, что ж… - вздохнула грустно Яга. – Дела у вас, мужиков, на первом месте. Это нам, бабам, дом да очаг охранять. А вас завсегда куда-то тянет, влечет.
- Да будет тебе, - отвечал Иван. – Чай, не навек. Еще и заверну к тебе…
- Ох, не надо обещаний таких вот, - осадила его мечты Яга. – Все вы так говорите, а на деле… А ты коли решил – не отступай от своего. Бабы таких-от более всех и любят, решительных да самостоятельных. Помогу тебе… да будет уже глазами меня буравить, засмущал окончательно… слушай вот инструкцию. К Кощею путь не простой, да не близкий. А и дойдешь – так не просто к нему в замок проникнуть…
- Это, слышь,- остановил ее Иван, - ты что ли не поняла? Я ведь не драться с ним иду. Я ему весть добрую несу.
- Ах, ты… - всплеснула Яга руками, - … что-то я нынче с утра вся такая разобранная… думаю о своем… Тогда все проще простого. Дам тебе клубок. Иди за ним – он тебя к замку приведет. А там уж сам определишься, как да что. Только, вот, совет тебе еще один вдогон.
- Давай, - согласился Иван, - советы добрые мы завсегда жалуем.
- Ты когда к Кощею попадешь в замок – особо не удивляйся ничему, а будто все так и должно быть, как есть, даже если и не так все.
- А зачем это? – не понял Иван.
- Зачем, зачем… Долго объяснять. Ты ведь не дурак? Это если бы Иван-дурак здесь был, я бы ничего такого не сказала. У дураков особенное восприятие окружающего мира, им такие подсказки и ни к чему. А ты Иван-посол. Тебе, стало быть, и информацию даю более полную. И не спрашивай, откуда знаю. Просто вот так… знаю, да и все тут. Главное, ты себя не чувствуй врагом Кощея. Не думай о нем, как о злодее. Просто представь, что пришел в гости к хорошему другу.
- В нашем царстве такого не заведено, - признался Иван. – У нас принято чуть что – мечом грозить.
- Так я и говорю: там у Кощея многое тебе покажется странным. А самая странность вот в чем: как ты сам думаешь – так и о тебе думают. Как ты к окружающим – так и они к тебе. Как ты себя во всем ощущаешь – так оно и является. Это у Кощея тест такой для посетителей. Не каждый ведь с добром приходит, вот и получает то, чего сам желает другим. Кощей-то не любитель мечом размахивать, ему более занятно, когда гость сам себя проявляет да сам на себя и навлекает, чего желает. Драться захочет – ан и получи. А с добром - вот и откликнется.
- А я этак вот завсегда, - признался Иван. – У меня другого и нет. Потому и вызвался посланником быть. А то ведь кто знает, чем все обернулось бы.
- Так ты, стало быть, хоть и посол, а все одно – из дураков? – кольнула Яга словом шутейным.
- Про то не ведомо мне, - заулыбался Иван. – Сам не думал, а в глаза никто такого еще не говорил. Иные умники косятся, а все одно, с уважением. Не знаю… - он сжал кулак, повертел его перед собой, порассматривал, - … может, причина в чем другом?
- Мне это в радость и удовольствие, - одобрила Яга. - А вот тебе и клубочек. Иди, Иван… - Яга глаза утерла кончиком платка, - … может, и вспомнишь когда обо мне…
- Ну-ну, не надо слезы лить раньше времени, - попытался успокоить ее Иван. – Как знать, что там дальше будет? Вот, и не загадывай. Я до Кощея доберусь, с ним вопросы порешаю, а там… видно будет. Ну, давай клубок, да пойду я дальше…
- А вот еще, Иван… - Яга смутилась, а все одно вопрос явила, - … я как тебе глянулась? А то кличут бабой, а мне и не понять: баба – будто старая, или просто баба…
- Какая ж ты старая? Вот удумала! – Иван аж оторопел. – Да ты еще – вполне! Даже и более того. И кто придумал этак-то? Эх, встренулись бы – дал бы я ему… понятия!
- Не врешь? – ее лицо светлое еще более зарделось.
- А зачем? Что вижу – то и озвучиваю. Погоди, я тебе подарочек организую с разными женскими причиндалами – так еще и сама удивишься…
Попрощался Иван с Ягой - хорошо так расстались, душевно - да и двинулся в путь-дорогу, в замок Кощея.

* * *
Долго ли, коротко ли, довез конь Ивана до замка Кощея. Описывать все, что на пути с Иваном приключилось - лишнее. Все ж, не путевые заметки это, а незатейливая сказка. Много чего случилось. Много кого встретилось. И не все гладко да ровно было. Не все к Ивану по-доброму поначалу тянулись. Лесные жители – они как и прочие равнинные да горные. Тоже не все на один характер. Кто привык стороной обойти, кто напрямки прет. А кому так и потешить прыть свою бойцовую в удовольствие. Которые с Иваном миром расходились. А кому пришлось и уши свои в траве поискать. Разные ситуации – а в окончании завсегда и общий язык находился, и замирение проходило, и помощь кому какая нужна была – так оказывалась. А с кем Иван и чарку делил, хлеб переламывал. Дорога как дорога. Путь как путь. Приключения как приключения. Это пока лес не вполне дремучим являл себя. А позже настоящие дебри выстроились стеной непроезжей да непрохожей. Не будь клубочка путеводного, так хоть как напролом иди – не пройдешь. Одно слово – стена сплошная. А клубочек то туда, то сюда, то этак вот сторонкой да вокруг чего-то, а конь, как привязанный, за ним. Иван ему и не мешает, уздечку даже отпустил. Так вот и проникли сквозь чащу дремучую. А как проникли – за ней открылось пространство безмолвное. Ни встречных, ни поперечных – совсем никого. Тишина вокруг. Только веточки под копытами коня похрустывают, да дыхание лошадкино слышится. Не в тягость, не до хрипа, а все ж дышит лошадка. Вот и слышно - такая вокруг тишина стоит. И дорога одна перед ними – прямая да гладкая. А повдоль – красота, словом не передать.

* * *
И вот доехал Иван до замка Кощеева. Так-то ничего себе замок, видный такой, хорошенький, солидно сделан и добротно. А что не показательно для подобных фортификаций: ни рва глубокого с водой вокруг, ни стен заоблачно высоких, ни башен с бойницами – ничего этого и не было совсем. Просто будто дворец стоит посреди гладкого поля, а вокруг – сколь глаза достанут - парк ухоженный. А в нем деревья да кусты аккуратные с плодами да ягодами при прочих цветах, дорожки ровные, разные фигуры каменные вдоль дорожек стоят, фонтаны струями красуются. Дворец как дворец. Парк как парк. Фонтаны как фонтаны. Все красивое, все глаз радует Только вот, пусто в парке. Никого людей нету. Никто по дорожкам не прогуливается, на скамеечках удобных в беседках тенистых не сидит, на качельках не качается, фонтанами не любуется. Да и птицы не поют, бабочки не летают, кузнечики всякие не стрекочут…
«Будто вымерли все люди, что ли… - подумал Иван, - … или их тут никого никогда и не было? А для кого тогда вся эта красота?»
Но тут думай - не думай, а надо бы и Кощея как-то уже повидать. А это - в замок идти, не мешкая да времени не тратя на любование окрестностями. А и идти – легко да просто: никто подступы к замку не охраняет, никто Ивану копьями не грозит. Будто иди себе спокойно да ароматы цветочные вдыхай. И мысли у Ивана такие же, под стать окружающим его прелестям. Только одна маленькая мыслишка таится в глубине да все норовит высунуться со своими предостережениями, мол, не забывай, к кому пришел…

* * *
И то, Кощеева репутация далеко по миру разлетелась. Никто о нем слова доброго не молвит, а только всё «злодей» да «душегуб»! Можно подумать, в мире никого нет, кроме Кощея, на кого можно этак же пальцем указать. Будто все поголовно цари да короли в розовых штанах ходят да на дудочке играют! Никто будто ни с кем не воюет, никто никого не притесняет да не угнетает! И что якобы все люди своих королей да царей хвалят, осанну им поют! Никто будто бы про правителей своих худого не скажет, мысли темной не услышит в себе. И будто вообще во всем мире всегда и везде - «мир-труд-май-жевачкаклубничная-помадаотмерикей»!!! И только один изверг на весь мир имеется, и он – это Кощей. И кроме него никакого зла в мире и нет… будто бы. Только и есть, что посреди уютной идиллии образовался этакий символ всемирного зла – Кощей Бессмертный. Сам такой есть, или определил кто его таким, типа назначил быть – это уже не вопрос. Это – философия.

* * *
Ухмыльнулся в усы Иван мыслям своим, да и подошел уже к воротам в главный терем. Их-то много теремов других было в дворцовом ансамбле, а центральный терем – самый видный. Вот в него и пошел Иван. Да и ворота сами раскрылись.
«Это потому, - подумал Иван, - что я не опасался, как стража меня не пустит да начнет пропуск выспрашивать. А нормально так-то. Доброе Яга сказала: как ты думаешь – так и тебя принимают».
Вот вошел он внутрь, а там – коридор длиннющий да широкущий, да в него множество дверей выходят. И все закрытые. А что да кто там за ними – не ведомо. А и не страшно совсем. Сверху будто свет проникает, в окна какие мозаичные: он переливается разными бликами, и то так светится пространство, то этак иначе. А в целом – красиво да приятно глазу. Идет Иван по коврам да по сторонам с интересом поглядывает. А посмотреть есть на что. Картины разные, одна другой замысловатее. Вазы всякие напольные да наподставочные красуются. Прочие такие же произведения лепных да резных искусств формами причудливыми радуют. Одно слово: в музеях такого не встретишь, а тут – запросто. Репутация у Кощея хуже некуда, а вкус художественный – иному ценителю от зависти икать, не проикаться. Заулыбался Иван от мыслей таких, да и то правда истинная: он не играл в доброго посетителя, он таким и был. От природы, аль от родителей как-то передалось, что у Ивана как видится – так и думается. А как думать, если видится хорошее да пригожее? Так вот и думается. А как думается, так и чувствуется. Да и Яга подсказывала, мол, ты как подашь себя – так и ответится тебе. Могла бы и не подсказывать - Иван-то все равно по-своему все исполнить горазд был. Но, как говорится, добрый совет завсегда лишним не бывает. Мыслишка-то темная исподтишка нет-нет, да уколет, мол, не забывай, к кому пришел… Да к кому? К Кощею. А кто он, что он – Иван в точности и не знал. Слышать – слышал, а сам не встречал. А у него правило такое было: пока сам не увидишь, не узнаешь – не придумывай чего нет. Может, совсем ничего такого не присутствует, а всё - небывальщина да лясы досужие. Известно ведь: на каждый роток не накинешь платок. Вот и… пусть кому надо – чешут языки о всякие небылицы. Иван сам увидит – тогда убедится. А пока не увидел… А диву даваться впору: дворец светлый, пространства в нем много - и никто не ходит, не топает, не смеется да не разговаривает. Или… как-то… не так Иван все разумеет? Да конечно же, Яга ведь упреждала, мол, не так видится, как кажется, и не так на самом деле, как думается. Заулыбался Иван от своих догадок и сказал громко да внятно:
- Я – Иван, посол царя, с доброй вестью пришел. Здрав будь, хозяин. В миру нашем тебя Кощеем величают, так ты уж не обессудь: я так же тебя звать стану. А ежели тебе это прозвище не по сердцу, ты только скажи, как к тебе обращаться. Да и укажи, куда мне пойти, где присесть, если твое разрешение на это будет. А нет – я послание царское тебе передам да благословение его родительское. И откланявшись, отбуду обратно.
Сказал Иван слова эти – да и замер в ожидании. А перед ним бесшумно открылись двери самые большие. Иван принял это как приглашение и двинулся вперед. И вошел в зал, а он - будто в размерах невиданных, аж потолок едва угадывается в вышине да стены едва определяются по сторонам. А впереди, будто далеко-далеко, что-то такое видится, будто на трон похожее. А есть на нем кто, или нет – не разобрать. Сияние некоторое там присутствует, а более ничего такого. Иван остановился, не знает, как себя определять в этом пространстве. А голос – он будто со всех сторон раздался – и говорит ему без угрозы, будто даже с приязнью:
- Пришел-таки, Иван – посол царский.
- Пришел, - отвечает Иван.
- Приглядывал я за тобой. Поведение одобряю и ничего худого не скажу. А пришел – так располагайся. Гостем – не гостем, а ежели и впрямь с добрым словом – то будь пока посетителем. Там разберемся, как тебя определить. Да ты присядь, чего напрасно пол ногами давить.
Иван оглянулся по сторонам – нет никаких стульев. Да не долго недоумевал - вспомнил опять наставления Яги, мол, тестирует Кощей посетителей способом своим хитроумным. А загадки Иван еще мальчишкой разгадывать страсть как обожал. И ответил:
- Благодарю за приглашение. Креслицу удобному желательно тут быть, я б в него и присел.
Сказал – а вот уже и стоит. Креслицем не назвать, но как стул – да, вполне. Иван и присел. Светлый сам в душе и довольный. Пусть и не на полный размах, пусть вот так с краешку, но все же радостно ему, что начал тонкости местного характера понимать, суть ухватывать.
- Удобно сидеть-то, или как? – снова голос раздался.
- А благодарствуйте, хозяин. Как есть удобно.
- Изрядно, - ответил голос. – Не часто к нам этакие захаживают. А чего, говоришь, от меня надо?
- Грамоту царскую вручить, да на словах добавить.
- Грамоту – это дело. Завсегда, если еще и печать имеется, грамота вес имеет. А на словах – тоже не слабый довесок. Пишется-то всегда по шаблону, а слова – они живую струнку передают. Ну-с, почитаем грамоту…
Иван глазом не успел моргнуть, как свиток вылетел у него из мешка да птичкой взвился ввысь. А и улетел куда-то туда, вперед, где будто трон в сиянии виделся. А Иван – он и не удивился. Яга упреждала, конечно, да оно не так уж и в надобность. Иван-от сам не шибко замороченный был разными правилами: мол, это так должно, а вот то – этак, и никаким отклонениям от явленного быть не надлежит. Он нутром своим понимал, что многое людям видится не так, как оно есть. Люди – они ведь кто на один глаз слаб, кто на другой, а иные вообще на оба. А и видят – будто одинаково, да все равно каждый по-своему. И кого ни послушай – тот будто один и видит правильно, а остальные – так, подглядывают. Иван и сам глазастый был. Чего ж на других-то оборачиваться, если своим глазам доверяет пуще прочих правил? Вот и сгодилось. И еще Иван подумал, что ежели грамота этак вот летает – ему даже и проще: самому не надо идти в ту сторону, где и видится трон. А так – раз, да и упорхнуло послание царское. Да и не подзывал его голос этот. Во и не след против воли хозяйской самовольничать. А и так хорошо: путь не близкий остался за спиной, Иван приустал чуток, посидеть на стуле – это не на лошадке в седле подпрыгивать. Отдых даже молодцу доброму нужен, ежели путь-дорога не день, не два, а много более. Вот и устроил себя Иван на стуле, да и отдохнул чуток. А тут и началось.
- Да, послание стоящее: интересное да выгодное, - молвил голос. – А на словах чего добавишь?
- Да любое. Только спроси. Так-то особенно ничего не говорилось мне о добавке к посланию, но ежели что надо пояснить – тут мне царь препятствий не указывал. А посему я готов рассказывать про любые дела.
- То есть, ты не против порассуждать запросто обо всем, что мне интересно?
- Да, конечно. Даже и в удовольствие мне этакое общение.
- Ты, Иван, понимаешь, что если я начну выспрашивать тайны какие – тебе деваться-то некуда, придется не таиться и все на чистоту выложить? – в голосе уже прослушивается легкое любопытство. А Ивану и дела нет до интонаций:
- Ежели царь мнит тебя наследником своего трона – какие ж тайны могут быть?
- А ну как я предложение царское не приму, а твои признания против царя и поверну? Может, мне более по нраву царство не в наследство получить, не как приданое, а, к примеру, завоевать? Тогда что запоешь?
- Да что… - Иван только плечом шевельнул, - … твое дело и право. А смысла в этом я не понимаю. Зачем тебе? Так, потешиться военными действиями? А оно тебе в радость, разве? Говорят о тебе, мол, горазд на баталии. А я чувствую – врут. Что тут хорошего: людей жизни лишать? Они, люди-то, не при деле царском. Просто живут, как могут, да и всех объяснений. Людям – что царю оброк плати, что другому кому. Радости мало. А деваться и некуда. Воевать, конечно, проще, чем землю пахать. Да только если все за мечи возьмутся – кто армию кормить станет? У соседей силой, разве, припасы отбирать? Так и они, соседи, на такие дела горазды. Вот и будут все у всех всё подряд силой отбирать. Что тут хорошего? Глупость сплошная да разорение люду простому. А я тебе так скажу. Ежели ты примешь царское предложение, да границы царства нашего определишь, как свои собственные – соседские цари на наши территории и думать забудут смотреть. Тебе все одно, на каком троне сидеть, а нашим людям защита да мир. А уж оброк – он как был, так и будет.
- Умные ты темы затрагиваешь, Иван. Тут подумать не помешает. А пока, что ж, приму к сведению. А еще что сказать имеешь?
- Еще? – Иван понял, чего от него ждут. – А еще хочу добавить, что ежели принцессе замуж не в радость – царь ее неволить не станет. Так и все одно: ты ее из дворца умыкнул, да еще послание принцесса оставила, видать, ей самой любо так вот. Ну, и пусть оно и будет, как она сама хочет. А ежели ты готов принцессу в жены взять, так и смотри сам, как с ней договориться.
- Замуж, замуж… - в голосе явное неудовольствие. – Я принцессу не для того в свой замок пригласил, чтобы неволить. Сама пусть и определяется. Тут тебе встревать – не надо.
- А я и не встреваю. Так, сказал – что думал. Без мыслей тайных.
- Ну, и ладно тогда. Принцесса сама решит, как да что. Кстати, а ты сам с ней побеседовать – как?
- Да не знаю. Ежели пожелает – я с радостью. А так – не особо напрашиваюсь.
- А ты принцессу-то сам видел когда?
- Нет, не видел.
- Ага, вот значит как. А в женихи все ж набивался. Или что?
- Да не набивался. А к царю явился – изначально решился предложить свое разумение в помощь.
- Изначально? – голос явил удивление. – А поподробнее об сем давай?
- Изволь. Я ведь как сам для себя определил: ежели царь в драку пошлет – я в сторону отойду. Мне драться – без радости. А вот ежели глянется ему мое предложение – я двух зайцев словлю. Первый – тебя вот увижу своими глазами, а то все только слухи со стороны.
- А чем слухи тебе не хороши?
- А они не всегда то, о чем подразумевается.
- Это понятно. А второй заяц?
- А второй – страсть моя тайная. Хотел я мир повидать. Томительно в одних краях век вековать.
- Ишь ты, как завернул! Любопытный, стало быть?
- Не так, - снова принялся за объяснения Иван. – Любопытным носы в дверях щемят. А я так выстроен. С ранних лет тянет меня новое узнавать. А так – и сидел бы на печи да тараканов давил от скуки.
- Ага, вот это яснее проявляется, - голос явно выражал полное удовольствие. – Да только туда ли явился? Я ведь душегуб безжалостный, так обо мне молва идет по землям. А ты сам в логово мое и заявился. Или грамота твоя такую силу в тебе являет, будто защита она от моей воли? А ну, как порву я грамотку да и тебя изведу? Не боишься?
- А что тут бояться? Все когда-то помирают. А на печи, или в пути – тут не все одинаково. Кому и так любо, а по мне способнее в пути.
- Вот теперь я в полных понятиях. Побудь пока гостем в пространстве нашем, а мне надо думу поразмышлять. Да ты не робей, ощути вольность да и займись чем…
Тишина наступила. И неясное сияние вдали закрылось. Сидит Иван – не ерзает. Так, выжидает. Долго ли, не долго – а чего впустую сидеть? Ну, и поднялся он да решил пожелать себе чего интересного. Вот, оголодал в дороге. Не худо бы и за стол присесть да умять чего. Представил Иван, как рядом с ним стол, а на столе чего из еды. Не многое представил, так, лишь бы голод унять. А тут обернулся – а оно уже и есть. И стол вот, и на столе не пусто. И снова мыслишка проявила себя, мол, не забывай, куда пришел…
Иван не долго в размышлениях пребывал. Отмахнулся от сомнений да и присел за стол. И то правда: пожелай Кощей Ивана извести – так бы уже и сделал. А так вот сидит Иван за столом да еда перед ним. А наказ изнутри - не забывать – это осталось, но уже перевернулось иначе. Понял Иван, о чем ему интуиция подсказывала. Не о том, что бояться надо каждого темного пятна, а наоборот, радоваться, что с новым столкнулся. Интересно же – новое чего познать! Да он и поел того, чего подавалось. И насытился. А потом решил в сад выйти. Не каждый день перед тобой такая красота открывается, что можно смотреть – не насмотреться. А по коридору пройти - можно и на картины да на статуи полюбопытствовать. Тоже ведь приятность для души. Вот и загадал он выйти обратно да там и подождать решения Кощея. А уж как тот порешит – его забота. Ивану что? Сам подрядился – не на кого пенять. Вот и прогулку совершил по коридору. Там рот пораскрывал от удивления, а там – поулыбался. И вышел на свет под солнышко. По саду походил – дорожки ровные да гладкие. В фонтан ладони окунул – будто прохладой овеяло. Устроил себя Иван в беседке резной на скамейке затейливой, да и задумался о своем. Мол, в таком-от месте занятном непременно быть способно праздным гуляющим. А их и нет. А что так? Для чего-то оно все явлено? Или так у Ивана видится, что мимо смотрится? Как там Яга наставляла? Как захочешь – так и увидится? Как представишь – так и явится? А когда представляет он, будто один тут – вот и в одном лице. А ежели глаза закрыть, да не верить тому, что привычно представляется – как оно все обернется? Да и закрыл глаза Иван. И просто уши открыл. И сказал себе, мол, пусть оно все как есть, так и явится ему. Без того, что, мол, не может быть этого. Ан и может? Вот и пусть. И только подумал так – и затих, прислушался. И чем дольше слушал, тем явнее слышал некий шум-гам легкий да тихий. А все громче да звонче он. А вот уж в полную силу зазвучало. Открыл глаза Иван, а тут такое…

* * *
Будто в парке людно настроенном он. А люди, что здесь радость от присутствия принимают, такие все светлые да будто премного довольные. И дети малые на диковинных аппаратах едут вперед-назад. И еще пузыри у них разноцветные на бечевках по ветерку плещутся. А и постарше кто – они то парами прогуливаются, то в группах. Да и разговоры негромкие ведут. А там смеются весело. Будто ярмарка, только без торговых рядов. А если где и есть товар, так не на продажу, а так бери да радуйся. И говор… будто чужого плана, ан и понятны слова диковинные: как сказал одно слово – а понятность на полную фразу. Да будто еще слышит мысли чужие Иван, а те все светлые, спокойного содержания. И Ивана не то, чтобы совсем не видят, а просто мимо проходят, смотрят на него с улыбкой, а и не пристают со своим присутствием. Никто и не думает в его сторону худого да сердитого. Так, прогуливаются, будто ему не чинят препятствий, чтобы и он тут себя вольготно ощущал. Чудно все… А еще чудится молодцу, будто он как во сне, но и не спит. Будто он и не вполне сам по себе, а как-то вот этак. Вспомнил, как Яга упреждала: не все так, как видится. Вот и себя он ощутил не как себя-Ивана, а будто он еще кем-то был, но забыл об том. А вот это его состояние – как игра в Ивана, пришедшего посланником в это царство. Но присутствует грань невидимая, или стена какая между ним и его таким ощущением, и не дают они в полную ясность вернуться. Иван отстранился от своих раздумий – и сразу легче ему стало себя осознавать. Хорошо вокруг! Спокойно так, безмятежно…

* * *
А вот уже снова глаза раскрыл - девица к нему в беседке успела присоседиться. Красавицей писаной не назвать, а приятная да милая пуще иной красавицы разрисованной. Присела на скамеечку да и молвит:
- Не меня ли ожидаешь, Иван, царя посол?
- А тебе как ведомо? – удивился Иван.
- А знаю, - улыбается та. – Я тоже не всегда тут, а бываю, когда желание является. Вот недавно снова объявилась, - а в глазах искорки лукавые, будто играет в игру какую.
- А звать тебя как? – любопытно Ивану, кто это к нему подошел да за какой надобностью.
- По-разному кличут. Только имя редко называли, все более принцессой величали.
- Так ты и есть та самая царя нашего дочь? – просветлел Иван.
- Та самая и есть. А ты здесь - меня сватать Кощею?
- Да я… - смутился Иван, - … меня будто батюшка твой отрядил миссию справить.
- Так вызвался-то сам? – не унимается принцесса.
- Сам, отказываться не стану. Но есть еще причина.
- Ох, Иван, как ты просто так говоришь об этом, - засмеялась принцесса. – А меня и не спросил.
- Так я и не виделся с тобой прежде. Как узнаю, чего тебе мило? А все одно, чем впустую молодцам с Кощеем ссориться, я и надумал миром все закончить. А сватать – ты сама знаешь про себя, а царь и не неволит. Как вы с Кощеем сойдетесь – так и останется.
- Не неволит? А сам женихов напризывал во дворец, смотрины устроил.
- Так не со зла какого, а принято у царей этак вот, - заступился Иван за царя. – Кто ж в будущее заглядывал, что так обернется? А и оттаял после-то, новый указ издал, чтобы не неволить тебя, а сама как хочешь, так и останется.
- А останусь здесь пока, - принцесса будто цветет от удовольствия, что сама знает свое, а другим про то и не надо знать. – И никто меня здесь не неволит, как любо – так и выбор мой. А хочешь, я тебе устрою показ всех прелестей, что явлены в этом пространстве?
- Хочу, - загорелся было Иван, но тут же и спохватился. – А мне Кощей позволение на это будто не давал. Ждать – указал, а когда призовет – не ведомо мне.
- А ты не опасайся, тут все запросто. А понадобишься – так и узнаешь способом удивительным. Здесь все иначе, чем в родных наших краях.
- Ежели так, покажи что есть, - согласился Иван. – Любо мне видеть эти картины приятные. Народ будто на праздник собрался, а и я хочу быть со всеми.
- Тогда вставай, да тотчас и прогуляемся, - утвердила принцесса.
Вот и пошли они по дорожкам, да смотрели во все стороны. А принцесса указывала ему на те да на эти удивительности. Долго гуляли, не долго – а свет не убавляется: будто и не солнце, а и не ночь. И людей не убавляется. Дивно… Притомился-таки Иван – в пути не помнил себя, а тут и ноги уж гудят, отдыха требуют.
- Мне бы где прилечь хоть на малый срок, - молвил он, и тогда принцесса привела его в уютный домик, где и тихо, и свет яркий глаза не колет.
- Тут бы и остался, - не раздумывал долго Иван. – Знатные покои!
- Затем и пришли, - успокоила принцесса. – Располагайся, где глянется. А как срок настанет – от сна освободишься, и пора придет службу исполнить.
- А ты как? Или проводить тебя?
- А я сама пойду по своим желаниям. Свидимся позже.
С тем и ушла принцесса. А Иван по сторонам повертелся, видит – лежанка манящая, да такая на вид мягкая, что ложись да и засни. Он и улегся. Да и в сон провалился – усталость взяла свое. А как уснул, тут и приключилось наново…

* * *
- Эй, богатырь, хватит бока мять. Время бодрствовать…
Голос знакомый. Иван глубоко вздохнул – сон прогнал. Глаза открыл, улыбнулся да и вскочил с ложа. Потянулся – хрустнуло где-то.
- Ох, и приключение я сейчас испытал – чудо как занимательно! И видится все не так, как есть, а будто сквозь сонную пелену. Будто во сне – а как наяву сон.
- Да будет уже язык выворачивать! – его собеседник смотрит, как на небыль какую. И посмеивается.
- А ты попробуй сразу перейди на привычный слог, - Иван посмотрел по сторонам, отметил знакомые детали интерьера, и человека узнал, что был рядом, за пультом. – Я привык не только слушать этот голос, но даже и думать начал на этом наречии. Будто голос невесть откуда звучит – как сказку читает, а я в этой сказке живу. Будто голос комментирует каждое действие – а оно и проявляется, как о нем говорится. Да и слог необычный.
- А в прошлый раз, когда сказочником был ты сам, такие звуки издавал – будто комар пищит. Тоже забавно было слушать.
- А там все будто бы так и было, о чем я в тот раз рассказывал. Обычная речь тамошних аборигенов.
- Что дальше? Так все оставишь, или вернуться хочешь и продолжить игру?
- Конечно, вернусь. Там еще многое не завершено. Да и свою роль слегка подкорректирую. Есть у меня некоторые задумки.
- Тогда отправляйся в зал для общих сборов. Там уже многие дожидаются.
Иван… впрочем, это там, в сказке, он был Иваном, а здесь у него другое имя. И не выговорил бы никто из прежних знакомцев, а здесь все запросто произносят. Но ни к чему – здесь каждый уникален. И не по именам друг друга узнают, а иначе.
Он вошел в зал, и его встретили радостными возгласами. Игроки собрались вместе – такое происходит в определенное время. Он присел в удобное кресло. Поулыбался в ответ на улыбки. И началось…

* * *
- … как обычно, можете высказать свои пожелания, добавить новые фрагменты в прежний сценарий. Автор ждет вас в своем пространстве. Впрочем, вы все это сами знаете, а я всего лишь выполняю действия согласно инструкции. Ваши паттерны готовы к продолжению прежней игры, но вы можете перепрограммировать их. Желающие сделать это – после обсуждения отправляйтесь в студию. Остальные могут пока отдохнуть от этой игры и заняться своими делами…

* * *
- Если хочешь, можем остаться в твоем доме в лесу.
- Хочу, но не навсегда. Давай побудем там, а потом будто отправимся путешествовать?
- С удовольствием! Сам хочу повидать разные уголки этого пространства. А приключений напридумываем?
- Давай! Только чтобы настоящие приключения были, интересные и непредсказуемые. Хочу новых впечатлений.
- Тогда надо к этому сценарию Кощея подключить. Пусть он меня отправит… куда-нибудь зачем-нибудь. А я тебя будто с собой возьму.
- А давай предложим принцессе, чтобы она с нами там подружилась? Вместе и будем путешествовать, да и жених ей встретится.
- А как же Кощей? Он же ее для себя у царя украл?
- Ты заигрался и забыл, что самого Кощея как бы и нет.
- А давай предложим, чтобы он был? И пусть он потом превратится…

* * *
Внимание участникам! Пройдите в свои кабины для перемещения в игровое пространство.

* * *
- Все всё поняли? Принимается предложение?
- Отлично! Так и сделаем.
- Ну, тогда – вперед!

* * *
- Готов, Иван – царев посланник?
- Да, начинай.
- Провожу синхронизацию… даю отсчет: десять… девять… шесть… два… один… ноль…

* * *
- Богатырь, пора просыпаться. Дело до тебя имеется.
Иван глаза открыл, по сторонам посмотрел, вспомнил: где и зачем. А тут уже и принцесса стоит.
- Что, девица, Кощей вызывает?
- И он тоже. Да и мне ты надобен.
- Только лицо водицей ополосну – и готовый буду на все дела.
Иван вышел на улицу, в фонтан лицом опустился, освежился – и опять хоть на край света. А принцесса ему и молвит:
- Ты когда домой отправишься – передай родителю, мол, дочь к нему позже явится, да не одна уже. Пусть пока ждет да ничего не думает худого.
- Так и исполню, - согласился Иван. – А с кем явишься, ежели не тайна сокровенная?
- Про то пока умолчу.
- Как знаешь.
- Ты тотчас в терем ступай, там до тебя есть сообщение.
Иван и не мешкал. Вернулся в тот зал безмерный, где прежде уже бывал, а пока по коридору с картинами да скульптурами проходил – даже и не смотрел по сторонам. И то: дело прежде всего. Да и вошел в зал. А там уже и поджидали его. На троне сияние явилось, как Иван вошел, да и голос заговорил:
- Послание от царя я принял, ответ надумал. А ответ вот какой: передай царю, что ему надлежит жить по-прежнему, но и не так. Границы его я до времени охраню. Для того есть у меня средство. Соседей ему более не опасаться. Но и самому на земли соседские не зариться. О том и соседи-цари уведомлением повелятся. А принцесса останется здесь, в замке моем. До поры, коей еще не срок. С тем и ступай домой.
- А как передам я послание – далее мне куда?
- А скажешь царю, что возвернуться тебе приказано обратно в царство мое. Так всем удобно: и ты у меня под рукой, и царю спокойно, что когда принцесса надумает вернуться – сопроводишь ее. А сам я к нему пожалую для разговора в свой срок.
- Стало быть, обратно мне собираться тотчас?
- Да, иди. Сам дорогу найдешь, иль опять поводыря искать мне?
- Найду, если не заплутаю, - отвечал Иван.
- Как скажешь.
- Да, Кощей, вот что хотел у тебя узнать: а репутация твоя – она по делу, или так, говорят без причины? – Ивану понятливость полная интересна, а то ведь, будто и до Кощея приходил, будто говорил с ним, а видеть его так и не увидел.
- Ишь, любопытный какой, - голос будто посмеивается. – А ты меньше других слушай, да своей головой глазам работу давай.
- Да я что… Я так спросил. Говорят-то разное, мол, душегуб да изверг…
- Ты по парку прогуливался – много плачущих да стенающих углядел?
- Да все будто празднично настроенные там, - вспомнил Иван. – И нет таких, чтобы о чем печалились.
- Вот и ответ тебе.
- А они у тебя здесь как оказались? Так и живут тут, или ты их, как принцессу, умыкнул из мест домашних? - Ивану все ж любопытно.
- Тебе про то знать ни к чему. Иди уже, да и вот, когда обратно будешь возвращаться – ты не торопись особо, до Яги зайди, побудь там, сколь захочется. А надобность в тебе придет – я сам тебя и призову. Или тебе не любо у Яги гостить?
- Любо… - Иван ушами покраснел, засмущался.
- Вот и живи там, ежели ваше такое будет желание. В свое время опять свидимся.
- Так я и поспешу уже?
- А и спеши. Мог бы я тебя в один миг перенести к царю, да ведь ты не удержишься, к Яге заворотишь. Вот и не мешаюсь вам. А чтобы не заплутал ты, вот тебе еще один клубочек, от меня подарочек. Ты храни его, он тебе в свой срок не раз сослужит службу.
Тут и заискрилось перед Иваном, и упал к его ногам клубок – не клубок, будто шарик светящийся.
- Возьми его, не опасайся, не обожжешься. А как надо направление определить – брось на землю. И еще у этого подарочка есть возможности, но об том убедишься в свое время. А так – храни в суме своей. И ежели что – запомни: в затруднительности обратись на клубок да и вопрос задай – и получишь знание. Ну, ступай, посланник, да вот еще грамоту царю передай…
И снова заискрилось, да и возникла в воздухе грамота. Иван руку протянул – она и сунулась ему. Он грамоту в суму определил, да и клубочек туда ж до времени разместил. А тут и сияние дальнее над троном погасло. Понял Иван, что пора ему домой налаживать дорогу, да и вышел на улицу. А там – нет никого, снова тишина да безмолвие безлюдное. А стоит одна только принцесса перед ним, да улыбается:
- Яга упреждала тебя, Иван, что многое покажется тебе не так, как везде?
- Да, помню я о том. А ты как про Ягу знаешь?
- А здесь все про все знают.
- А тогда ответь мне, девица, Кощей – он кто? Я будто и говорил с ним, а его так и не узрел.
- А Кощея-то может и совсем никакого нету, - заулыбалась принцесса, - а только и есть, что страхи у людей, которые и рисуют им разные ужасы.
- Но ведь в мире говорят, будто он то там, то еще где следы после себя оставил.
- Так это – говорят. А ты не знаешь, как следы нарисовать да еще и запутать? Сотворил ты что-нибудь, а ответ держать не желаешь. Вот и кричишь громче прочих, мол, Кощей налетел да и натворил дел! Вот и живет в землях разных мнение, что Кощей – злодей да душегуб. И кто кого загубил да нарушил привычное бытие – тут и разбираться уже не надо. Одно слово: где какая вредность произошла – везде Кощей виноват.
- А народ тут праздный прохаживался, а теперь вот и нет никого – почему так?
- А вспомни, как Яга говорила: как смотришь – так и видишь. Да и не просто все здесь. Многое ты и не поймешь до срока. А когда срок – тебе зачем знать? Ты идешь по службе? Вот и иди да ничего и не замышляй.
- Все равно, чудно. Место тут странное да занятное.
- А ты сюда еще вернешься, когда срок придет. А пока и не удивляйся, а просто иди домой да и не сказывай никому о том, что видел здесь. Яге скажи, а прочим – умолчи.
- А что так? – не понял Иван.
- А так надобно. Да и не поверят тебе, а на смех подымут. Посланнику в таком состоянии быть ни к чему. Не всё говори, о чем знаешь, да не про все сказывай, что видел. Вот и спокойнее будет всем.
- Ишь, разумница какая! – одобрил Иван. – А сама так и останешься здесь?
- Так и останусь до поры. А там уж и другое что надумаю. Да ты не опасайся: родитель мой не особенно до меня внимание являл. Пусть так и остается все. Ну, ступай, да вот еще своей милой от меня гостинец передай.
И подает суму в объемах не малую. Иван взял суму – а она и не шибко тяжелая, чтобы молодцу не поднять. Да и не просто так ведь взял – Яге приятность передать. И конь уже скачет к нему из-за деревьев. Да справный такой весь определился, круглыми боками раздувается, взглядом блестит. Готов хоть на край земли седока нести. Тоже, видать, отдохнул вволю. Иван на коня вскочил, клубок на землю бросил, а тот и не покатился, а будто полетел над землей. Иван коня за ним направил, да так и выехали они от дворца. Ехал, ехал Иван, а потом оборотился – ан нет ни дворца, ни парка зеленого, будто и не было их. Только лес позади плотной стеной встал. Да и далее там путь перед ними раскинулся, а скоро уж и к Яге Иван показался. А та и ждет его. Увидела – обрадовалась. Ну, и загостился ненадолго Иван у Яги. А пока они там друг на дружку налюбоваться не могут, вернемся обратно, в земли Кощеевы? А тут вот что приключилось…

* * *
- Забавно! Слог интересный получился, я уже и сам привыкать к нему начал, и он мне нравится.
- А мы все привыкли. Твоя сказка – она ведь до всех доходит, все ее слушают да забавность в ней видят превеликую… Вот и я начал на этом же наречии излагать свои мысли.
- Я вас всех тут научу на моем языке общаться!
- А никто и не против. Сейчас – ты, а придет время новую сказку разыгрывать – другой сказочник определится.
- И славно. А я сам выберу себе какую-нибудь интересную роль в новой сказке. А то, знаешь, со стороны наблюдать – это не самому участвовать. Самому-то способнее, а как ты думал?
- Дык, ничего такого я и не замышляю. Это в сказке твоей разумность неопределенная проявляется.
- Дразнишься?
- Да зачем мне? Просто, забавно такими словами играть. А Кощей-от проявится когда, или как?
- Ан и не проявится. Сказка не о нем. Впрочем, как знать… Творчество – сплошь непредсказуемость спонтанная.
- У-у-у… а я уже заждался, когда начнется самое интересное: налетит злодей да повыжжет всё у соседей царя означенного!
- Нет уж, никто никуда не полетит. Так, припугну слегка соседей, чтобы не пытались войска свои задействовать. В моей сказке Кощей – это некий символ за кадром, этакий тормоз для неугомонных, что лучше и не придумать.
- Как знаешь. А принцесса домой когда соберется?
- А она вроде и не собирается… пока. А как соберется – скажет мне, я ей и придумаю приключения. Она сейчас и не принцесса вовсе. В парке встретил – такая вся развеселая, нагрустилась в своей роли. Во дворце-то царском ее никто не веселит, только и дел, что туда нельзя да тут тревожно. Вот и пользуется антрактом, чтобы вволю отдохнуть от своей роли. Это ведь со стороны – забава, а тем, кто участвует – работа. И не всегда легкая да игривая. И ножки надо напрягать, и поплакать натурально, и порадоваться от души. Только все это будет позже. Пока вот Иван к Яге пришел, на этом и акцент.
- А здорово ты придумал: пока на одном фрагменте внимание акцентируешь – все прочие персонажи будто сами по себе, живут, как хочется да можется.
- А так всегда и бывает по наблюдению тех персонажей, о которых идет повествование в данный момент: они ведь только себя определяют, а других, которые не задействованы в этих фрагментах, будто и нет совсем. Придет срок – и о них рассказ пойдет, как основная тема. Причем, обо всех сразу, вместе. Такая вот у меня сказка, и такая в нее игра. Придумал я нечто такое, чего у нас еще не было. И все участники согласны играть по этим правилам. С радостью и удовольствием согласились.
- Ну, давай дальше рассказывай. Мне интересно, что вы там придумали все вместе…

* * *
Долго ли в гостях праздновать, коротко ли, а надо Ивану дело свое исполнять. О том и сказал Яге, а та - куда ж деваться? Иди, мол, конечно, чего там… А сама будто сникла, загрустила. Ивану и самому уходить – не в радость. Дело – делом, а сердце своего просит, и никак ему не разъяснить ничего. Да не долго думал Иван. И говорит Яге:
- Ты как далее думаешь жить: безвыходно из лесу, иль попутешествовать со мной не откажешься?
А Яга ему в ответ:
- Возьмешь с собой – хоть на край света готова.
О чем еще толковать? Вдвоем на коня сели да и поспешили тихонечко в путь – лошадка-то справная была. До этого Иван еще шутки шутил, мол, тебе и транспорт никакой не нужен: села в ступу да помелом помахала – вот и в полете! Яга на него посмотрела, как на больного, и не поняла:
- Причем ступа? Она – чтобы в ней зерно молоть да другие какие ингредиенты размельчать. А помело – дорожки мести, чистоту соблюдать. Ветки вон падают, листья, хвоя – мести чем, если не помелом?
- А ты разве не летаешь с помощью их?
Яга снова на Ивана смотрит – не поймет: и впрямь приболел молодец головой? Про то и забеспокоилась. А Иван пояснил, мол, говорят люди, будто летает Яга в ступе да помелом правит. Яга совсем пригорюнилась, мол, ты, милый друг, слушаешь напраслинные речи, а проще у меня спросить. Так и говори, мол, уже все, что слышал про меня, Ягу, да и не таи в себе такие подозрения. Не чужие ведь уже друг дружке? Ну, и спросил Иван, чего еще не знал, а она ему и ответ про всё дала. Вот так непонятки и прояснились. Ни одной не осталось. Быстро это разрешилось к радости обоих. Да и еще один пример показательный так вот проявился, чтобы уж окончательно увериться всем: не все из того, что говорят разные умники, так и есть. Более придумывают, чем знают доподлинно. И то: чтобы узнать, как все есть, не надо по миру бегать да вызнавать у тех, кто сами-то ничего не знают, а только попугаями прикидываются. Да может и не прикидываются, а не умеют иначе. А всего и делов-то – доверять да и… еще раз доверять. Хочешь про кого узнать – у него и узнавай. Он-то про себя более знает, чем некоторые далекие незнакомые. Ну, вот и посмеялись оба про ступу с помелом, да про другие небылицы, и поехали на лошадке. А ей что? Иди да иди себе, никто ведь шпорами бока не колет, не торопит. Так вот и приехали обратно к царю.

* * *
А в царстве – волнение. Сами-то жители обычно себя ощущают. Живут – как жили. А вот царь в беспокойстве пребывал. А раз царь на месте не сидит – и ближние его окруженцы так же себя являют обществу. Тоже не сидят, а будто производят некие действия. Царь на кого только глянет – тот уже и будто такой весь занятой царскими делами! Каждый себя и показывает с этой стороны. Один советник – книгу толстую листает, будто хочет найти в ней рецепт от беспокойства. Другой в трубу смотрит на небо – там ответы ищет. И остальные – так же вот. Каждый про себя полагает, мол, я полезнущее дело для царя справляю, а со стороны – тупая какая-то суета, да и ничего более. А когда во дворце суета – так и другим покоя не дают. Постоянно то в одну сторону кто бежит, кто в другую. А кто и кругами наворачивает, только бы вид деловой явить. Только бы царь заметил да отметил про себя этакое рвение. А царь будто и не замечает, а все на дорогу в окно посматривает, ждет. А чего ждет – и сам толком не поймет. Принцессу дожидается? И это тоже. А более всего – Ивана, посланника своего. Да и дождался. Однажды так вот подошел к окну – а там Иван на лошадке подъезжает. Да не один – с подругой. Царь-то поначалу обрадовался, что принцесса приехала. А потом присмотрелся – ан нет, не она. А Иван с лошадки спешился, подругу принял, на землю поставил, да и направился во дворец. А подруга осталась с лошадкой, будто на минуточку заехали, и тотчас далее отправятся.

* * *
Вошел Иван в покой, а царь уж к нему чуть не бегом:
- Ну! Что? Как?
- А хорошо съездил я, царь-государь. И грамоту ответную тебе привез. Вот, бери, читай, - да и подает царю грамоту Кощееву. А царь по сторонам посмотрел, на советников позыркал – да и сам принялся буковки разбирать. Как знать: вдруг там секреты какие? А кто посторонний прочитает да узнает – и уже нет секретов. Известно ведь: поделись с кем секретом – а тот его непременно выболтает, не удержится. А как не выболтать? А зачем тогда секреты узнавать, тайны разные, если о них никому не сообщить, тоже по секрету? Самому, что ли, с этим секретом так и быть? Кто и может так, а кого этот секрет разорвать готов – так хочется им поделиться, да важность свою продемонстрировать, мол, а я вот чего знаю, чего никто не знает! Прочитал царь послание Кощеево, задумался… а потом и говорит Ивану:
- Сам-от чего мыслишь о сем послании? Читал, небось?
А Иван простодушно и отвечает:
- Не читал. Но мне и так Кощей на словах сказал, чего сам понимает о тебе.
Царь на советников снова глянул:
- Вон пошли. Мне надо с посланником без ваших ушей потолковать.
Бояре и удалились. А царь и говорит:
- На-ка, почитай. Так тебе Кощей все сказывал, или нет?
Иван взял грамоту, почитал, обратно царю отдал:
- Все так, государь.
Царь и обрадовался. А как не обрадоваться, если Кощей свою помощь явить обещался? Да и принцесса при деле. Царь на радостях и обещал Ивану льгот разных предоставить. А Иван ему:
- Да мне ни к чему. Я обратно тотчас вернуться желаю.
Царю еще более радость: не надо в казну залезать. Спросил только:
- Сам-от Кощей не сказал, когда пожалует в гости?
- Нет. Велел только передать, что с соседями лично будет общаться. На место их воткнет да и так пока все оставит. Только уж и ты, царь, не облизывайся на чужие территории.
- Да понял я, понял. Мне чужого и не надо – свое бы сберечь. А как Кощей обещался сохранить неприкосновенность границ и не допустить демаркационных мероприятий – так и любо мне.
- Так я – пошел?
- А и ступай, посланник.
Так и вернулись Иван с Ягой обратно. Не сразу, конечно. Иван ей экскурсию устроил, показал, как люди живут, да что носят бабы а царстве. Яга все посмотрела, поохала, да и сказала Ивану:
- Ваши дамочки не в пример мне пригожие да нарумяненные. Я рядом с ними – точно чудище лесное нечесаное. Вон и мужики встречные косо глядели, будто оценивали да сравнивали.
- Глупости какие говоришь! – не согласился с ней Иван. – Это они от красоты твоей окосели. Она ведь у тебя не нарисованная, а от природы. А все, что настоящее – то и истинное. А что до здешних девиц - кому-то и такие по нраву, а мне любо, какая ты есть.
- И ты мне люб…
Далее нам не годится за ними подсматривать. Общаются двое – их дела. А мы пока вернемся в царство Кощеево. Там, где никто не видит, такой вот разговор идет…

* * *
- Ты хоть намекни, что задумал.
- А что намекать? Я тебе и так расскажу, если такой нетерпеливый. Ты ждешь приключений по образу и подобию уже сыгранных сказок?
- Да. И надеюсь, что в этой сказке еще больше будет разных кошмариков.
- А не будет ничего такого.
- Вот те на! А что же будет?
- А я задумал такое, чего еще не было. У нас ведь уже многое тут задумывалось, и чем страшнее – тем казалось интереснее. А в этот раз все будет совсем не так.
- А как?
- Что такое «утопия» знаешь?
- Конечно.
- Вот это и будет. Я придумал такую сказку, в которой нет ни войн, ни трагедий, ни природных аномалий. Просто жизнь. Простые отношения. Спокойное бытие всем в радость.
- У-у-у-у… А я ожидал…
- А ты сам посмотри да послушай – вдруг понравится? Такого еще у нас не было никогда.
- Что ж, рассказывай далее…
- Для начала хочу спросить: ты представляешь себе Кощея?
- Конечно! Классический образ…
- А пойдем посмотрим на него в реальности?
- Он у тебя что, не такой, каким его принято изображать?
- Совсем не такой. Он – необычный, не классический. Да вот он, полюбуйся.
- Где? Не вижу. Пустой трон – и все…
- А сейчас?
Трон озарился ярким светом, будто солнце на него присело.
- Вот это – он?
- И да, и нет. Он – разный. Помнишь, принцесса говорила, что Кощей – символ?
- Помню.
- Вот. Сейчас – он такой. Добрый и покладистый, чисто – свет небесный. А вот еще его образ…
В одно мгновение солнце будто взорвалось, и на его месте на троне появилось чудище огромных размеров.
- Ух, ты… Ну и монстр!
- Вот таким он явится царям разных держав. Надо ведь им преподать урок толерантности? А как, если они привыкли повелевать с позиции силы? Вот и пусть знают, что на любую силу другая найдется.
- И что?
- А ты слушай да не пытайся раньше времени все узнать, иначе интерес пропадет.
- Ты меня заинтриговал. Что-то такое задумал, чего и вправду еще не было. Утопия, говоришь? Давай рассказывай. Мне уже интересно!

* * *
Долго ли, коротко ли, но только нагулялись Иван с Ягой по царству местному, да и захотелось им уединиться в лесной избушке. Всегда двоим хочется уединиться, чтобы никто им не помешал о своем помечтать. Да и поехали они. А царь остался ждать весточки от Кощея. Сам не ведает, чем все обернется, потому и в беспокойстве пребывает. Да и дождался. Однажды ночью, когда все во дворце спали беспробудным сном, в опочивальне царя свет замерцал. Сперва слабенько, а потом и в полную силу. Царь спросонья перепугался – будто пожар увидел. А пожара-то и нет. Только светло сделалось в углу. Да и голос заговорил, не громко, а чтобы царь один и услышал:
- Спишь, венценосный? Разбудил я тебя? Ты уж прости мне этакую вольность.
- Да я… нет… что уж… - царь-то все еще в непонятках пребывал.
- Не бойся ты меня, я ведь тебе нынче союзник и защитник. Не узнал, что ли?
- Так ты… Кощей, не иначе? – догадался царь.
- Зови так, - согласился голос.
- А что ж такой ты вот… не в образе своем?
- А ты меня раньше, что ли, встречал?
- Нет, не помню такого, - признался царь. – Да только молва о тебе, будто ты как страшилище костлявое.
- Если тебе надо – я и таким могу стать. Хочешь?
- Нет, - честно признался царь. – Таким ты мне более по нраву. Так это – мне. А как защищать будешь земли мои… наши… если соседи не убоятся тебя?
- А это не твоя забота, - успокоил его голос. – Надо будет – и убоятся. Да еще как убоятся.
- Точно? – царь будто и не поверил: чего тут страшиться, если одно сияние, а ничего более и нету? Так и сказал. А голос ему в ответ саркастически этак:
- Сам напросился. Смотри…
В один миг свет погас, а в углу упирается в потолки высокие… даже и обсказывать не стану! Царь-от в перины зарылся да и дрожит там крупно – как еще сердце не вылетело из груди от страха. Такая вот жуть ему явилась. А в углу снова засверкало, да голос и молвит:
- Поиграли – и будет. Вылезай, царь, из-под покрывал. Не стану тебя более надрывать. Да вылезай уже, чего там. Мы ведь с тобой не враги, мы ведь – союзники.
Царь нос высунул, глянул, а после уж и сам весь показался. А все одно, дрожит, но уже не так крупно.
- Как думаешь, союзник венценосный, - снова ему голос вещает, - цари окрестные убоятся такого чудища, ежели заявлюсь к ним так-от?
- Да хорошо – если не помрут от страха, - подтвердил царь.
- Вот и славно, так пусть и будет. А уж как явлюсь им в этаком виде, да как наедине потолкую с каждым – вот и будет в землях ваших покой да благодать. Только и ты уж будь готов к переменам.
- А что за перемены? – царь уже успокоился да и любопытность явил.
- Перемены грядут кардинальные, и не только в политике государственной. Тебе я позже обо всем доложу, а пока к соседским царям наведаюсь. Ты уж поспи пока, что ли? Утро вечера мудренее…
И погасло сияние. Царь еще поворочался, повздыхал… да так и заснул будто бы. А в других царствах приключилось одинаково. Да вот, пример показательный, чтобы представление явить любопытным. Со стороны-то оно, как завсегда, забавно, а вот царям тамошним - не до смеху. Этакого чудище страху нагнало – и не захочешь, так послушаешься его.

* * *
К ночи, устав от дел своих, уснул и соседский царь сном крепким да спокойным. А только и его разбудил голос. Будто в самое ухо так гаркнул, что у царя весь сон разом отменился. Смотрит царь – а перед ним великанище ужасное стоит. Глаза огнем горят, весь такой решительно настроенный. И говорит царю голосом тихим, будто шепчет хрипло, а от этого еще страшнее царю:
- Слушай сюда, царек. Ежели не признал – я сам представлю тебе себя. О Кощее слыхивал? Вот я и есть Кощей. А ты молчи себе, да внимай. Повторять не буду: одного раза довольно. Будешь послушным – останешься царем. А не исполнишь, чего велю, так и сам править стану в землях твоих. А тебя – не знаю пока, может и в жабу какую обращу. Понял меня?
Царек только кивает да зубами стучит.
- Вот и поладим так. А наказ мой – в следующем. Внимательно слушай да запоминай в точности. Стало быть, так править станешь…
И дал Кощей царьку инструкцию. Тот внимательно выслушал – а куда деваться – да и запомнил все. А после и повторил, что запомнил – так Кощей потребовал. Повторил в точности. И клятвенно заверил, что ни на волосок не отойдет от наставлений, а как сказано – так и исполнит волю Кощееву. Да и посланника, коего Кощей пришлет в свое время, слушать и почитать станет, как самого Кощея. И то: своя-то шуба греет, пока на плечах. А в жабкиной, поди, зябко на болоте квакать… Да и корона привычна на голове. Так и договорились. Пока царек в себя приходил да наставления много раз повторял, чтобы ненароком чего не забыть, Кощей и к другим царям так же вот являлся. Со всеми потолковал. Каждый ему лбом стукнул, что исполнит все в точности. А потом Кощей и к нашему царю вернулся. А тот – не спит, хоть и задремал было. Да и ждет. И дождался. Засветилось в углу – то Кощей солнцем прикинулся, чтобы царя не пугать. Да и говорит:
- За своих соседей не опасайся. Каждый понял, что жить станете все иначе, чем прежде. А тотчас и тебе инструкция готовая. Слушай внимательно, чтобы позже недоразумение не случилось. Мне ведь разницы нет, ты или другой кто. Как скажу – так и будет. А если хочешь сам править своим царством… Хочешь?
- Хочу, конечно! – уверил царь.
- А коли так – готовься переменить привычные методы на иные. Да и не жди, что просто будет. И самому придется попыхтеть.
- Да я и готов! – закивал царь. А он и точно готов. Царь-то не глупый был, как я уже обсказывал. Ума хватало, только вот привычка – куда ж от нее? Чуть что – «Э-эй, бояре! Все сюда! Советуйте, кто во что горазд!» А сам-от знает, что насоветуют всякого, а отвечать за все – царю. О том и доверился Кощею, а тот ему, мол, будет уже других советов слушать. Сам станешь править, как я укажу. А в помощь Иван вернется обратно. Вот он и будет твоим доверенным посланником к другим царям. Станет меж вами посредником, покуда вы в своих землях дела делаете. А когда и вместе собираться станете, но про то еще рано говорить. Иван все обскажет в свой срок. Так вот и определил Кощей Ивану службу на дни грядущие. Но про то сказ еще впереди А пока вернемся, что ли, в дом Яги? Там нынче интересно станет.

* * *
Зажили Яга с Иваном в лесном домике на радость обоим. Никогда для них еще и солнце этак не светило, и небо не голубело, и птицы не пели так звонко. А тут – все любо, все по нраву. И дел никаких, кроме тех, что для себя. Долго так, коротко ли они себя радовали таким вот общением, а только все когда-нибудь заканчивается, да новому начало дает. Вот и у них этак произошло. Однажды явилась к ним гостья. Да не простая – а приятная. Принцесса пожаловала. Одна, что интересно. Ни свиты при ней, ни охраны. Иван с Ягой только к обеду стол накрыли под дубом, а тут слышат – поет в лесу голос приятный. Да и узнал Иван:
- Ба! Никак – принцесса пожаловала! Вот, милая, будет и подружка тебе.
И Яга тоже обрадовалась. И что с того, что прежде будто и не жили вместе: одна в лесу, а другая во дворце обитали? Принцесса не впустую Ивану про Ягу что-то говорила – знала такое, чего Иван не знал. Иван к Яге обратился с вопросом, а она ему и пояснила, мол, когда Кощей принцессу из дворца изъял – первоначально к Яге ее доставил, чтобы воздухом лесным та подышала да от своих обид освободилась. А уж тут они и побыли вместе. Принцесса отошла сердцем – в том ей Яга помогла. Так они и подружились. А уж после принцесса в замок Кощея отправилась. Для чего – про то сам Кощей только и знал. Ан было зачем. Теперь вот пришло время принцессе снова со своей подружкой встретиться. Понятное дело: прежде ни у Яги не было таких вот подружек, ни у принцессы не было. Одна все в лесу в одиночестве, другая во дворце – а все одно, как в лесу. Тут деревья да зверушки – с ними особо не наговоришься. А там – няньки разные, да тоже не посекретничать с ними ни о чем: враз боярам докладывают о каждом вздохе да взгляде принцессы. А кому так интересно, когда круглый день вокруг чужие глаза да уши топырятся, смотрят-слушают? Вот и встретились когда – тут уж и расслабились обе, тут уж и прикипели друг к дружке. Да Ивану про то в прежнее время знать и не надо было. Да он и не любопытствовал: когда рядом такая милая душа есть – о других и не думаешь… А голос все ближе да звонче. А вот и сама явилась. Яга к ней:
- Ох, как я тебя рада видеть, Марьюшка! Ох, как славно, что ты не забыла меня!
А та ей в ответ:
- А я будто насовсем иду, к вам вот мимо зашла. Повидать, да и Ивану наказ передать.
Ее за стол тотчас и усадили. Да и все остальные дела: поели, попили, наговорились – более Яга с Марьей, а Иван так, слушал да улыбался. И то: что еще молодцу остается, когда рядом две девицы о своем начинают? Они так и будут меж собой откровенничать, а молодец будто и не при разговоре. Да он и не в обиде. Смотрел на них да радовался. Приятно ведь, когда милые сердцу люди так и меж собой ладят…
А потом и до Ивана черед дошел. Марья ему и говорит:
- Кощей тебе передать велел, что если ты готов к делам, то он тебя ожидает для разговора серьезного. А мы тут без тебя пока побудем. В баньке вот напаримся да побегаем опосля по травке в чем есть! Это не для твоих глаз зрелище…
- Иди, конечно, - подтвердила Яга. – Нам и не скучно будет вдвоем.
И Иван отправился в замок Кощея. Да не особо и торопился: дела всегда подождать могут, а подружкам только в радость побыть подольше вместе. Конь, однако, добрый был, да и дорогу запомнил сам, без клубка путеводного обошлось. Так и явился Иван в замок, а там его уже и Кощей-солнце поджидал:
- Славно, молодец, что опять мы увиделись. Мне по нраву.
- И мне тоже, - согласился Иван.
- Есть у меня до тебя задание. Предлагаю прогуляться по моим делам, да и передать царям новые инструкции. Пойдешь?
- А и пойду. Да и девиц-подружек с собой приму.
- Хорошо придумал, Иван. В такой-от компании любая дорога завсегда в радость. А делать вот чего станешь…
Далее Кощей подробно Ивану обсказал, что да как. С тем он и вернулся в домик лесной. Подружкам предложил в путь отправиться, а те и рады: обе залюбили в путешествии мир оглядывать. Да и лошадок Иван с собой привел для обеих. Кощей было предложил карету в подарок, но Иван не взял. На лошадках в седле оно завсегда способнее. А так – лошадкам тащить еще тяжесть этакую. Зачем оно? Так и отправились. Да и к царю явились перво-наперво. Тот дочь как увидел – сердцем растаял. Они намиловались, наобнимались, да и Яге досталось от царского расположения подобное. А после царь с Иваном за дела принялись. Иван говорит ему, как Кощей настроил, а царь все более удивляется! Не было такого еще ни в его царстве, ни в других каких. Это же надо так все перенастроить, что и жизнь совсем другая наступит для всех! Поначалу – будто с опаской царь принял такое распоряжение. А потом боле проникся. И тут тоже в радость ему стало исполнять волю Кощея. Он тотчас созвал бояр-советников да и объявил волю новую. Те – как и ожидалось – мало что поняли. Тогда царь расстарался и объяснил просто и доступно, мол, распускаю ваш советный штат по причине полной его ненадобности. Делом займётесь, как все мои подданные. А дело – сами его себе и определите, кто во что горазд. Будет уже штаны просиживать да языком из пустого в порожнее перекидывать. Бояре поначалу загрустнели. И то: привыкли ежедневно одним занятием себя озабочивать. А уж после только, когда Иван сам им подробно все обсказал, заулыбались в свое удовольствие. Ишь, невидаль какая замышляется! А оно и ничего так, интерес в ней присутствует. Да и воли поболее, чем к службе являться каждый божий день. Личные-то дела всегда проще исполнять, чем чужую волю в дело переводить. Далее царь с Иваном подробно все действия обсудили, и приступили: один изменения налаживать, а Иван с девицами в дорогу собрались, к соседним царям. Иван с посланием от Кощея, а девицы – любопытство свое потешить. А как не потешить, ежели прежде и не бывали нигде, только каждая в своем привычном обитании? Вот и совершили этакий вояж по разным государствам. Ивану – везде открытый путь с грамотой такой, что наладил ему Кощей. Да и цари все уже упреждены, ждут посланника. Вот и сладилось все по-хорошему да по-доброму. А как исполнил Иван миссию свою – так и началось во всех округах переустройство. Все обсказывать – оно и не надо. Только обернулась задумка Кощеева благом для всех, от мала до стара. Ежели в общих фразах пояснить, то вот: армии свои цари перепрофилировали для других дел. А их, дел таких, премного. Дороги, к примеру, выгладить да выровнять. Далее еще поля вычистить, реки выглубить, чтобы по ним кораблики легко да быстро плыли, без заторов. Прочие дела – такие же. А уж люд простой – те таким изменениям и рады! Никто никого не опасается, никто войны не ждет, а и границы не охраняются: иди, куда желаешь да и живи, где понравится. А все одно: где кто родился – там и пригодился. Народ вроде и одинаков везде, а все одно разделен на группы. Но вражда меж ими запрещена отныне и навсегда: так цари меж собой постановили да и указ всеми одобренный издали. А народу что? Им главное чтобы в драку не заставляли кидаться. А дружить меж собой – это нормально, это всем в радость. Вот и разногласий не осталось меж теми да меж этими. И вот еще что интересно: кто куда ни приди, не приедь – везде встречают с радушием. Никто не делит, мол, понаехало вас тут… Земля – она как бы и общая. А тут или там – кому решать, как быть да жить, кроме себя самого? Хочешь – паши ее, землю, хочешь – строй что-нибудь, хочешь – другим делом занимайся. Все одно – один делает как бы для себя в радость, а на пользу всем прочим. И никто никому не указывает, мол, это не твое. Это мое, мол, для себя деланное. Ну, кто и жадность поначалу проявлял – на него и не обращали внимания. Он жадничал, жадничал – а потом и до него доходило, что вот он тут уперся в одиночку, а рядом – компания. Им весело вместе - а ему скука. Так оттаивал, да и тоже подключался к обществу. Мало ли, много ли времени так прошло – а только народ быстро принимает новое. Особенно, если новое в удовольствие и облегчение – что ж его не принять? Да и посветлели душой люди, перестали делить себя на тамошних и тутошних. Все стали – как единое. А что до царей – они тоже в прежних ощущениях не остались. Каждому из них явилось нечто необычное. В свой срок от Кощея каждый получил гостинец. Необычный гостинец, да и явился волшебно. А всего-то - яблоки, каждому по одному. И явились эти фруктовые плоды этак же, как Иван получил путеводный клубок. Утром, кода время просыпаться, каждый царь увидел возле кровати на столике яблоко наливное. Да и голос раздался, будто тихий да приветный:
- А вот, царь (это каждый так услышал), яблочко тебе на первый завтрак. Не медли и съешь его. То – на пользу.
Вот каждый из царей и закусил яблочком. А съевши, почувствовал головокружение легкое. Оно быстро прошло, а что осталось – про то цари позже поняли. А поняв – возликовали. Яблочки-то не простые были, а заговоренные. От них царям мудрости добавилось. А как распустили каждый свои советные ряды, так и самим пришлось во все вникать. Но ведь разные головы по-разному и думают. Вот они поначалу и видели каждый по-своему. А тут будто общее знание обрели. И тотчас пришло им на ум встречу назначить. Вот и встретились. Это когда уже Иван всех объехал да всем Кощеевы наставления передал. Так они и съехались в одно место, на пересечении бывших границ. Да и устроили там общий совет. О чем уж решали – не важно. Но дорешались до благих направлений. В знак того указали они людям мастеровитым выстроить в этом месте большой статуйный ансамбль, в котором много людей в круг стоят да за руки держатся. И улыбки на лицах. Так вот и закрепили мирные намерения. Да и жить стали согласно этим намерениям. Ох, и благодать упала на земли тамошние, на все - одним покрывалом!

* * *
А в заповедных территориях Кощеевых вот еще что происходило…

* * *
- Так вот все и закончилось?
- Да почему же закончилось? Началось только.
- А где же приключения разные? Иван с подругами своими – как они поживают?
- Отлично поживают. Да только зачем тебе подробности? А жизнь тех сказочных персонажей – она на диво хороша началась. Нет больше отдельных царств – есть общая территория. А править ей – легко и просто. Каждый правитель, съев яблоки, проникся истинной мудростью. Кто ни обратится – не приказ дают, а советы добрые. Да ни один царь другому не противоречит – все будто заодно. А раз в народе объединенном лад да понимание полное – и им работы поубавилось. Они и встречаться стали чаще, да не для того, чтобы споры разрешать, а более чтобы общаться да умными идеями делиться. Помнишь, я говорил про утопию? Вот она и стала основным мерилом отношений.
- Это в твоей сказке такая эра всеобщей любви наступила?
- Да.
- Сам так придумал?
- Не совсем. Моей только идея была. А уж далее на общем сборе все участники свои предложения высказали. Вот вместе мы и решили: в этой сказке будет между всеми персонажами только общая любовь. Ну, и конечно, отдельные такие пары тоже свои предложения высказали, а я их только озвучил.
- То есть, эта твоя сказка – коллективное творение?
- В точку попал. Именно коллективное. Видишь в чем дело: в других сказках участие подразумевало постоянные столкновения разных интересов да притязаний. А такого, чтобы все со всеми по-доброму ладили – еще и не было. Вот и решили вместе: а давайте мы такое общество в этой сказке создадим, чтобы просто жить да радоваться жизни. Вот и получилось.
- А не скучно будет так вот?
- Ну-у-у… это кому как. Есть и такие у нас здесь, что не наигрались еще в заморочки разные. Так у них свои территории сказочные есть. Там и придумывают для себя разные столкновения. Но ты посмотри, что делается! Все больше и больше участников в нашу сказку стремятся попасть. И территория постоянно увеличивается, хоть сами участники в своих сказочных образах этого и не замечают.
- Ладно, это понятно. А только еще вот что мне интересно: Кощей твой – он так и не проявится нигде?
- А зачем? И без него есть, кому все налаживать. Там ведь много еще чего задумано. Сказка-то, по сути, только началась. А далее уже и я будто не нужен. Из маленькой истории у нас получилась бесконечная сказка, где сказочники – все участники. Сами для себя желают – им и является. Основа заложена. А остальное – просто веселая и радостная игра в жизнь. Так вот.
- А сам тогда что будешь делать, если и без тебя сказка своей жизнью живет?
- Да что… тоже туда отправлюсь. Придумал уже и роль для себя. Ты про Кощея вспомнил – вот я и стану этим Кощеем. Да только обличие сменю, будто расколдовала меня девица. На ней мне и жениться предстоит. Вот сейчас еще немного добавлю своих пожеланий – да и войду в новое воплощение. Меня там уже и заждались.
- Кто, если не секрет?
- Не секрет. Марьюшка ждет. Мы же с ней еще здесь договорились, что встретит она молодца в путешествиях своих, да и сладится у них отношение. Вот этот молодец – я и есть. А вспомнит она обо мне, когда затоскует, глядя на своих друзей. И вспомнит словом добрым, пусть я даже и Кощей. Вот я и явлюсь, будто расколдовался, да и кинулся их искать – догонять.
- А как бы и мне в вашу сказку попасть?
- Да проще простого! Придумай себе роль, да и воплощайся в нее.
- А кто же тут-то останется? Надо ведь кому-то и настройки энергетические корректировать?
- А ты узнай, может, кто уже и наигрался пока? Может, кому-то хочется здесь, в этом пространстве отдохнуть от своих воплощений сказочных? Вот и будет тебе замена. А сам – присоединяйся к нам.
- А так я и сделаю. Вот тебя отправлю в сказку – да и собой займусь. Подожду, когда опять соберетесь для корректировки сценария, да и предложу себя в качестве партнера по игре.
- Отлично! Могу и я твоим партнером стать. Да и с другими там, в сказке, сведу. Думай, придумывай. Твори свою роль – а там и играй в нее.
- А еще вопрос - про Кощея. Я в вашем пространстве не так уж долго пробыл, потому не все знаю. Кощей – он, все-таки, кто?
- Вот ты о чем… А пойдем в тронный зал – сам все и увидишь…

* * *
- … никто никогда близко к этому трону не подходил. Вот и мы не станем приближаться.
- А что так?
- А то, что и не трон это вовсе. Сам ведь знаешь, что без энергетического поля ни одно пространство не обходится. Чем сказка сложнее – тем больше необходимо энергии, чтобы эти сказочные ситуации воплотить в реальность.
- Так это - источник?
- Да, перед тобой источник энергии. Всего лишь. А те образы, что являлись Ивану, да и прочим, кто сюда захаживал – не более, чем голографический образ. Кто как захотел – так и получил. Кто как почувствовал – так и увидел. Видишь, как все просто здесь?
- Проще некуда… А еще вопрос: Иван и его подруги – они сейчас чем заняты?
- Да чем… живут в радость. Путешествуют. С другими людьми общаются. У них ведь у всех такие встречи и расставания как бы заранее оговорены, еще в то время, как свои роли придумывали. Вот и воплощается все это там, в сказке. А уж какие приключения – это лучше самому там все испытать на себе. Не устал еще смотреть за другими?
- Вот о том и говорю: тоже хочу участвовать.
- Тогда придумывай свою роль. Время есть. Его столько, что и не охватить простым понятием. В любое время можешь подключится к любым таким группам со своими предложениями. А там уж и наиграешься вволю.
- С удовольствием. В других пространствах да в других сказках я уже и навоевался, и набоялся вдоволь. Хочу, наконец-то, ощутить состояние вечного блаженства. А такое только вот в подобной сказке и возможно.
- Так в чем дело? Присоединяйся и играй с нами!

* * *


Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru