Ирина Маркова - Спасибо, Таня... - Ирина Маркова
Скачано с сайта prochtu.ru
На циферблате моих часов стрелки тяготели ко времени дрема. Пятница охотно отпускала свой последний будний час и тем давала повод для настроения. Все свои полезные и бесполезные дела я успешно упаковал в недельный срок, а потому выходные дни встречал с осознанием того, что в эти два дня меня никто не потревожит. Порядочному мужчине оставалось только ликовать от предвкуше-ния домашнего очага. Но возращение домой не рождало во мне радости.
С положением порядочного семьянина я покончил года три назад. Жена давно предпочла уеди-няться на нашем ложе с любовным романом, а Димка, сын, как всегда, отсиживал за компом свой зад и зарабатывал шейный остеохондроз. Его мои присутствия и отсутствия трогали меньше всего. Дочь не обещалась приехать с внуком.
Вот такого рода размышлениями я убеждал себя в решении забраться на седьмой этаж девяти-этажного дома без лифта. Убеждать себя долго не пришлось.
Валерка, которому я отдавал предпочтение в столь поздний час вместо семьи, был моим дав-ним приятелем. В отличие от меня, он – холостяк, не убежденный, правда, а временный, что давало мне право навещать его так, как позволяет брошенная женщина, иными словами, в любое время.
В доме, котором проживал приятель, не работал лифт. Всякий раз, преодолевая порог лестнич-ного пролета, я давал себе зарок не появляться больше в этом «панельном скворечнике». Но жизнь хо-лостяка укрепляла во мне хорошее расположение духа гораздо сильнее, нежели трагикомедия с лиф-том вызывала ярость. Проще говоря, причина пешего подъема на седьмой этаж не помешала моему желанию оказаться у квартиры товарища.
На этот раз дверь его жилища намекнула, что меня здесь не ждут: я звонил долго и, собравшись уйти, в голове набросал несколько эскизов мест обитания Валерки в поздний час. «Наверное, у Ма-ринки», то есть у своей подружки, - успел вообразить я, как вдруг в замке послышалось ворчанье клю-ча вместе с мужским недовольством.
- Предупреждай хоть иногда, - буркнул приятель.
- С каких пор ко мне такие претензии? – огрызнулся я, потому как прежде Валерка принимал меня в своем доме беспрекословно. - Ты, случаем, не постель боронуешь?
- Бороную. И не один, - проскользнули его слова сквозь ухмылочку.
- О как! Ну, прости, что помешал. Ладно, зайду в другой раз.
- Да хорош тебе. Пришел, так расслабься, – не изменил Валерка нашей дружбе. Польщенный та-кой преданностью, я сделал попытку переступить порог.
- Я ее знаю?
- С чего бы?
- Мы с тобой не виделись всего неделю. И помнится, бразды управления твоего беспорядочного образа жизни находились еще в руках Маринки, - удивлялся я, когда услышал его «счегобы».
- Обижаешь. Любовь - дело нехитрое. Долго ли умеючи, - куражился Валерка, затворяя за мной дверь.
- Кто бы говорил. Тоже мне, ловелас. Который год звание холостяка носишь? – подстрекнул я приятеля и стал высвобождать свои стопы из кроссовок, уверенный, что мои носки не подведут меня в плане «ароматов» ног и дыр.
Войдя в комнату, мое зрение обострилось без увеличительных линз. Вычеканенный передо мной женский портрет подействовал на меня как красная тряпка на селедку. «Вот это свет в оконце!» - споткнулась в моей голове даже мысль. На велюровом мягком уголке в ярко красном наряде с ярко рыжей копной волос вальяжно восседала дама. Она демонстрировала распространенную человече-скую позу «нога на ногу» и делала это так величаво и уверенно, точно была хозяйкой отдела мебели. На холмах ее груди мои очи невольно замедлили движение, заставляя взгляду по ним взбираться и сделать привал прямо на складке, уводящей в ущелье. Своей левой руке дама позволила раскинуться по спинке дивана, а правой - поглаживать себя по трикотажной ткани укороченной юбки, облегающей стройную ногу.
- Что, некому погладить? Могу помочь, – подкрасил я картину своего обозрения пошловатеньким пигментом.–
- У нас в городе появились новые услуги? Утюг для ног? - без обиды отреагировала рыжеволо-сая, и ее пурпурная улыбка растеклась по ровным белым зубам.
- Для дамских ног, мадам, - с легкой насмешкой в голосе поправил я ее.
Валерка стоял позади и, бросив в мой адрес замечание, чтобы не приставал, познакомил нас.
Ольга оказалась приятной собеседницей. Вскоре мне стало известно, что новый дуэт образовался в день Восьмого Марта. Случай не отличался оригинальностью, но …
Только один раз в году мужчины пытаются отвлечься от своих пристрастий и подумать по-настоящему о том, чего хочет женщина. Не все, правда, обладают телепатическими способностями, чтобы угадать женские сакральные мысли. И Валерка принадлежал к их числу. Поэтому подарок для Маринки он выбрал по руководству Интернета. Оставалось купить цветы и закрепить свой знак вни-мания шампанским. Но игристые вина Маринка не любила, - об этом Валерка знал. А вот что же она предпочитала - он никогда не задумывался. Обычно при его появлении у подружки в ход шли более крепкие напитки. Но в такой день как Восьмое Марта ему наконец-то стало стыдно идти к ней с про-зрачной жидкостью. Облюбовывая стеллаж со спиртными напитками в супермаркете, Валера пытался восстановить в памяти вкусы Маринки, но на ум поступали слабые импульсы воспоминаний.
На другом краю прилавка ассортимент винно-водочной продукции познавался очень колорит-ной и сочной дамой. Женщина держала в руках бутылку красного вина и скрупулезно постигала со-держание этикетки.
- Извините, любезная, - нарушил Валерка контакт женщины с сосудом, – позвольте поинтересо-ваться, на что милые создания обычно обращают внимание при выборе напитков?
Женщина испепелила Валерку взглядом и, согласно женской логике, решила, что джентльмен ищет повод для знакомства. И такой способ сближения ее не пугал. Свой взгляд она мгновенно пере-несла на белый матовый сосуд, а тот, который теплился в ее руках, отправился на прилавок. Валерка от выбора дамой дорогого снадобья ничуть не смутился. Как он сам не догадался? Маринка предпочи-тала именно сладкие напитки, и кокосовый вкус она уважала, - не отходил мужик в своих мыслях от намеченных планов.
- А джентльмен благодарит девушек за добрые советы? Может, ему нужны еще услуги дегуста-тора? – неожиданно сделала попытку дама к последующему развитию отношений.
Валерка обезумел. Такого разворота событий он не планировал. От соглашения, которое мгно-венно вступало в силу, устоять Валерке едва хватало воли.
Очень скоро милая особа отправилась к податливому мужчине для снятия пробы выбранного ими вместе ликера. Валерка даже позабыл поздравить Маринку с праздником - уж очень сговорчивым оказался партнер.
И вот теперь эту новоявленную чету я обволакивал взглядом, зная подробности их встречи. Меня слегка мутило от их сладострастия друг к другу. Женщин, которые сами совращают мужчин, я мало уважал, но, чего греха таить, иногда брал их «на прокат». А вот Валерку, привыкшего к отноше-ниям такого рода, забавляло быть предметом дилеммы у особ.
Наши посиделки велись за овальным журнальным столиком и обходились только чашкой чая. Есть я не хотел. А у моих собеседников романтический ужин на двоих уже закончился. Так что чае-питие оказалось уместным. Темами для разговора мы воспользовались вытоптанными еще до нас. Но они не умаляли наш жизненный опыт. Ольга интриговала своей прямолинейностью и на все реагиро-вала с чувством юмора. Ее беспринципная манера общения подтолкнула меня прозондировать почву о подружках. Покидать веселую компанию вовсе не хотелось. Но Ольга меня слегка осадила, огласив, что у нее нет подруг по вызову, а есть свободные. Пришлось все же оставить их, а знакомство с при-верженцами свободы перенести на другой день. И он не заставил себя ждать.
Знакомство состоялось через неделю и снова у Валерки. Ольга со своей подругой Татьяной появились у него в самое беспечное время суток, а я тянул время, хотя жутко сгорал от любопытства. Дело в том, что я обожаю, когда все взгляды устремляются на меня. Эгоистично? Да. Но такой уж я есть. И своим припозднившимся визитом я насыщал свое самолюбие. А почему мне было себя не лю-бить? В свои годы, которые граничили с полувеком, я сохранил стройную фигуру, чувство юмора, лы-син не нажил, а редкая седина русых волос всего лишь игра в прятки для слишком едких глаз. Мой возраст слегка выдавали лишь легкие морщины на лбу да намечающиеся круги под глазами от частого недосыпа. Но разве такие недостатки ставятся занятому человеку в укор. Скорее наоборот, эти эле-менты фейса лишь отражали наличие деловых качеств и ответственности мужчины. За свою хорошо сохранившеюся оболочку я был обязан, прежде всего, сельской местности, вскормившей меня некогда полноценной домашней пищей, да физическому труду, который с самого юношеского возраста следил за мной словно тренер, блюдя, чтобы его подопечный не расслаблялся. В семье я был единственным мужчиной и работ на свежем воздухе не боялся. Скорее я без них не мог. В город не рвался за краси-вой жизнью. Уехал потому, как очень хотел учиться. Поступил в машиностроительный техникум. По-том Армия. После постигать городское устройство жизни заставило распределение. Протрубив год на консервном заводе механиком, почувствовал необходимость роста. Учеба на заочном отделении ин-ститута, рождение дочери и проживание на съемной квартире - весь этот набор жизненно необходи-мых условий толкали меня на участие в любых мероприятиях, которые приносили «дивиденды». Судьба улыбалась мне и осыпала возможностями зарабатывать. Может быть потому, что я был готов трубить день и ночь. И все, что я подбирал на выстланной для меня судьбою стезе, становилось лишь звеном в цепи моих намеченных ранее желаний.
Как и любой уважающий себя мужчина, я мечтал о своем доме. Однажды судьба мне улыбнулась так, что подкинула участок земли за городом. Окунувшись с лихорадочной жаждой в возведение сво-его домостроения, параллельно я познавал науку жизни. Так мне довелось узнать, на кого можно рас-считывать в ней. К счастью друзей оказалось больше, чем завистников. Мои доброжелатели позволили сохранить веру в дружбу, и убедиться в истине, что жизнь, все же, прекрасна, если ты не лентяй.
В семейной жизни меня тоже все устраивало. Я женился на девчонке, которую не любил, мне больше льстило, что она меня любила. Но изменять ей не торопился. В наших отношениях меня уст-раивало то, что мое нутро не «вибрирует» от чувства ревности. Дело в том, что слабость к женщинам убивала меня с тех пор, как я познал с ними связь. И эта связь принесла в мою жизнь беспокойство: я не мог более к противоположному полу относиться без претензий. Мне казалось, что каждая девушка должна принадлежать только мне. Странное чувство, но я ничего не мог с ним поделать. От мысли, что мне изменяют, я сходил с ума. Муки, вызванные чувством ревности, одолевали меня и лишали во-ли строить свою жизнь. Я начинал ее прожигать. А Ленусик, которая стала женой, давала мне возмож-ность находиться в гармонии с собой. Отвращения я к ней не испытывал. Красотой ее бог не обидел. Свой супружеский долг она несла, как подобает верной жене. А вот чего не доставало ей, так это тем-перамента и женской ласки, к сожалению. Ее посивность так цепко ухватилось за ее шкуру, что сдери ты ее и сожги, все равно бы выросла такая же. Но на тот период жизни меня устраивало и эта ее черта.
И только когда я добился положения на трудовом поприще, когда построил дом, поставил на но-ги детей, словом, когда обычные мужские цели были достигнуты, моя жизнь потекла как песочные часы: быстро и монотонно. Жена от спокойной жизни и устроенного быта увлеклась сериалами, стала зачитываться мелодрамами, посещать какие – то курсы здорового образа жизни. Ее интересы несколь-ко поубавили огонь семейного очага, приведя к тому, что между нами наступили долгие полярные но-чи. А развести огонь в них я тоже не стремился. Похоже, эти ночи нас устраивали обоих. Вот тогда-то я и расстался со статусом порядочного семьянина.
На новом этапе жизни, который доставлял увеселения и затягивал как в ловушку, я выяснил: не-уемная страсть к слабому полу у меня не прошла даже после долголетней выдержки. А попадать в плен к своим болезненным ощущениям я не горел желанием. Короткие связи с женщинами – вот что стало моим спасением. Хотя для кратковременных увлечений имелась и другая причина. Среди дамо-чек, которые принимали участие в моих порочных связях, встретить без посягательств на мою свободу не довелось ни разу. Их беспристрастий хватало на пару встреч, а затем они начинали выставлять свои условия, преследовать и домогаться. Мое семейное положение они, будто пассажиры общего вагона, нахрапом отправляли на верхнюю полку и шли на все ради своей, как им казалось, любви. Но куда только девалась при таких обстоятельствах моя любовь? Она забивалась в такие места души, из кото-рых вызволить ее не удавалось ни уговорами, ни слезами, ни жалостью, ни наглостью. Где только и находила любовь эти потайные закоулки? Может, обладала свойством растворяться, не знаю, но такой горький опыт заставлял меня сокращать количество встреч с женщиной до минимума.
И когда Ольга познакомила меня со своей подругой Татьяной, я даже не думал изменять ни сво-им убеждениям, ни установленным нормам по отношению к слабому полу.
Появился я в апартаментах своего приятеля в хорошем расположении духа, выбритый, холенный, распространяющий аромат дорогого парфюма, - прямо Роберт де Ниро собственной персоной. Мне казалось, именно таким я и должен был предстать перед новой пассией.
А вот Татьяна меня чуть было не разочаровала. На уровне груди задержать свой взор было не на чем. Красоткой, по которой теряешь голову хотя бы в первый вечер, она тоже не оказалась. Под чел-кой гладко спадающих темных волос отчетливо выделялись в месте глаз два черных пятнышка, но та-ких маленьких, словно на их изображении творец экономил карандаш. Бледный цвет губ терялся на фоне ее бледного круглого лица, запечатлевшего на скулах тень. Позже я узнал, что с губами у нее все в порядке. Она просто носила неяркий макияж, и в отличие от своей подруги Ольги, которая мгновен-но останавливала взгляд мужчин, Татьяна, наоборот, тушила их разгоревшиеся блики. И если бы не ее нежность и темперамент, по которым я изголодался, и которые я почувствовал даже на расстоянии, я бы, наверное, нашел причину сбежать от собравшейся компании.
Вскоре я убедился, что поступил правильно, хотя мне не удалось сделать в первый вечер то, что обычно удавалось с другими женщинами. Свои решительные шаги я отменил добровольно. Почему? Скоро поймете.
Влиться в компанию мне удалось легко благодаря паре комплементов. А после «водной» части разговор стал реками стекаться в одно устье. Татьяна вела себя свободно и просто. Много лепетала, и всегда только на темы, интересующие всех. Часто и умело переключала на общую волну Ольгу, кото-рая то и дело засоряла беседу своими личными предметами разговора. Ум Татьяны оказался острым и логичным. Ее изящные движения, томный взгляд, слегка косивший в мою сторону, обаятельная улыб-ка, но главное сила, та сила, которой обладала не всякая женщина, а лишь которую называют сексу-альной, хотя сама женщина ничего для этого не делает, - все эти наблюдения заставляли меня трепе-тать. Еще голос, который издавал членораздельную речь, действовал на меня как пение Сирен на пу-тешественников. Огорчало только одно: Татьяна не подавала повода для сближения. Мысли о том, что не приглянулся ей, я не допускал. А для чего мне тогда устоявшееся за пол жизни самолюбие? Пове-дение Татьяны, скорее, наводило на мысль, что она обладает сильным характером, а потому при взаи-модействии с сильным полом выставляет прочный щит. Вот это и заставило меня добровольно отсту-питься от намеченного на вечер плана. «Цену набивает, - тешил я себя. - Ну, ничего. Посмотрим, на-сколько тебя хватит. Все вы такие в первый день». И тут я поймал себя за хвост противоречия. Ольга и Татьяна были тому доказательством. В одной из них, Ольге, угадывалась все та же пылкая натура, с которыми я предпочитал минимум встреч. В Татьяне я смог разглядеть тонкого и деликатного челове-ка. Такой тип женщин меня увлекал, но не прельщал: то были очень чувственные натуры, а потому их всегда жалко бросать. Еще я понял, что Татьяна хорошо разбирается в людях. Она обладала чутьем шахматного игрока, угадывая наперед все намерения. На то, что я только решался: говорить или нет, она озвучивала альтернативу исхода, типа налево пойдешь, коня потеряешь, шаг вправо – расстрел, а прямо – мат заработаешь. Мне нравилась ее прозорливость. Если Ольга поражала своей искренностью и всегда хорошим настроением, но давила своей наивностью и конкретностью, то Татьяна ничем не давила, тем и поражала.
Раскодировка своего первого впечатления от встречи с новой особой мне показалась не доста-точной, тем более первый вечер мы использовали только для знакомства. При расставании я решил назначить следующее свидание.
- Через три дня! – поступил от нее твердый и расчетливый ответ.
- С чем связан такой конкретный срок, можно узнать?
- Три заветных дня было у меня, - напела она строчки из репертуара Аллы Пугачевой. – Все про-сто, если за три дня желание увидеться не пропадет, звони.
Своими словами она будто облила меня холодной водой. Пришлось протрезветь, хотя пьяным я не был. Татьяна опередила ход событий. Препятствий для встречи с ее стороны не возникло. Но Тать-яна дала мне время на обдумывание. Это должно быть благородно с ее стороны, но только не в моем случае. Во-первых, мой «грех отступления» никто не отменял. Во-вторых, установку не больше двух раз, я не отключал. Но, чтобы ту трусость, что берегла меня от женской зависимости, смогла предот-вратить сама женщина, я не ожидал. Три дня на раздумье я еще никогда не получал. А для меня это было много. Чаще я предпочитал сегодня и завтра. Всё. А тут три дня. Это была непредвиденная си-туация. И я отдался воле случая. Три дня так три дня.
Думал я только текущую ночь, скорее даже не думал. На следующий день я уже звонил ей, но свидание назначать не собирался. Я, как просящий ласки ребенок, желал лишь знать не забыли ли ме-ня. Пока я вел с Татьяной диалог, выведал, где она работает. Но чем она занимается, как живет, с кем живет, мне выяснить не удалось. Она умело лавировала. Любопытство моего ума предлагало брать Татьяну штурмом.
Свой приступ к таинственной женщине я начал через три дня с трехэтажного здания. По моим подсчетам минут через десять по причине окончания рабочего дня его должны начать покидать все сотрудники. Я не ошибся. Как студентка сбежала по ступенькам бизнес-центра Татьяна, видимо, не предполагая со мной встретиться. Я подрезал ее ход своим новеньким автомобилем. Ну, как мне было себя не любить! Такой щеголь! И все же этот щеголь осознавал, к своему сожалению, что его душев-ный покой нарушается, что противоречило всем правилам.
- Игорь! – своим возгласом Татьяна скорее констатировала факт моего существования, нежели удивилась.
- Нет, Бельмондо, - не сдержался я от сарказма. – Домой?
- Нет, в круиз, – ответила она тем же.
- Понятно. Нам по пути.
- На самом деле мне нужно попасть в книжный магазин. Подбросишь?
- За сказками о белом бычке? - продолжал я общение на взятой прежде ноте.
- У племянника завтра День Рождения. Хочу купить подарок.
- Извини. Это я так, слегка волнуюсь.
- По поводу?
- Встречи с тобой.
- С чего бы?
- Присаживайся, расскажу, - спешил я усадить ее в машину, чтобы насладиться приятным щебе-таньем.
Дверь распахнулась и ее широкие с серебристым покрытием каблучки черных лакированных ту-фель сверкнули в моей машине как елочная мишура, а затем и ноги склонились в мою сторону как верноподданные. Мне даже этого хватило, чтобы по моему телу пробежали мурашки. Сделав усилие над своей похотью, я гордо вырулил авто на главную дорогу.
Теперь я держался уверенно, даже слегка надменно, и мог любоваться ее чуть приоткрытыми за-остренными коленями. Вот что могло бы выбить во мне всю страсть к лицам женского пола, – подло-вил я себя на мысли, - круглые широкие коленни. Они могли перечеркнуть даже самые завораживаю-щие голосовые связки. Терпеть не могу раздутые чашки ног. Мне вспомнилась одноклассница Люба. Прошло больше тридцати лет, а ее худые и не то чтобы кривые, а скорее погнутые в разных местах ноги стояли у меня в глазах и наводили ужас. Их несуразный размер стоп в соотношении с толщиной самой конечности, эти развал-схождения в местах икр, коленей, и выше, вплоть до впадин на таз-площадке, этих жутко искривленных ног я боялся как аномального явления. На этом человеческом эк-земпляре природа мало того, что отдыхала, она, по-моему, взяла за свой счет, поручив свою работу какому-то косоглазому ангелу. Так вот этот «уникальный» экземпляр надолго сохранился в моем во-ображении и не позволял моим глазам опускаться ниже пояса. Я потому и останавливал свой взгляд на холмах, возвышающихся на уровне грудной клетки, а ниже опускать взгляд не спешил. Как я радовал-ся, что колени Татьяны, склонившись в мою сторону, не наводили этого ужаса. Да, знала бы моя пас-сажирка, о чем я думаю, наверняка бы, выскочила из автомобиля на скорости кошки, преследуемой живодером.
После своих ужасающих воспоминаний я с удовольствием переключился на Татьяну. Она уже с вдохновением трепала какие-то веселые ситуации и делала это так эмоционально, так живо. Ее ма-ленькие красивые руки потешно жестикулировали и помогали изображать персонажей своих историй, что я просто балдел от неё. Из нэтой женщины вылетало столько огня, и, будь я моложе, не выдержал бы, ей богу, свернул уже куда-нибудь.
Наконец-то мы подобрались к теме меня волнующей. Какими она представляет свои отношения с мужчиной? Сколько отводит нашему «нежному» полу место в жизни? Выяснилось - немного. А нам то, нам, сильным и воинственным мира сего, так хочется, чтобы женщины убивались из-за любви к нам, чтобы горели, ждали, желали, восхищались, врать нам позволяли. Ничто не может так возвысить мужчину в его собственных глазах, как личное вранье. Только гордость за то, что он ловко смог вы-крутиться и доказать свою невиновность, придает мужчине чувство уверенности и гордости. Вот где поле деятельности для вояк. Вот где задор, заряд и победа. Вот настоящая нескучная жизнь, полная интриг. И меня, голодного волка, которого выпустили из клетки на свободу, раздирало на такие связи с неимоверной силой.
Но Татьяна не подавала признаков на пылкие взаимоотношения.
Я высадил ее у книжного магазина, как она и просила, и отчалил по курсу к Валеркиному дому. Татьяна даже не намекнула на новую встречу. Заехать за ней завтра после работы я пообещал сам, но только из вежливости.
И вот на следующий день моя самолюбивая натура уже не горела по вольнолюбивой госпоже. Азарт стал гаснуть, а моя гордость повелела мне исчезнуть из ее жизни хотя бы недели на две, так, проверить реакцию на отсутствие. Хоть какое-то средство от скуки.
Дня три я почти не вспоминал о Татьяне. Но что-то донимало мой покой. Наверное, я поступаю гадко, - получил я угрызения совести не понятно по какой причине. «Наверное, женщина места себе не находит, ждет звонка от меня», - предположил я. Мне казалось, что женщин, которые не требуют от мужчин продолжения, не бывает. По крайней мере, я в своей жизни таковых не встречал. От «мораль-ного» поведения моей пассии меня несколько хмурило.
Я выдержал всего лишь неделю от установленного срока, после чего решил узнать помнят ли ме-ня. Однако я ощущал внутри себя странное состояние - будто надвигалась волна ярости. Мне хотелось разжечь эту правильную особу до припадка. Я набрал номер ее телефона. В трубке послышалось «Але» и я заговорил с абонентом не как с женщиной, за которой ухаживают, а как с соседом, которого ненавидят всем фасадом своего недостроенного гаража.
- Привет высшему свету! – сфиглярничал я.
- Привет, Игорь, – заурчал голосок Татьяны с особой радостью, не обращая внимания на мой тон. – рада тебя слышат? Как ты?
От ее сладкого голоса волна негодования сразу перешла в состояние покоя, и я чуть ли не поми-мо своей воли принялся лепить оправдания для нее.
- Да вот уезжал из города, - врал я, - потом машина сломалась, вот и не звонил. Ты не обиделась?
- Обиделась? – поразилась она. - Какие обиды? У тебя своя жизнь, у меня своя, - покорила она меня ответом, - если наши желания совпадают, значит, отыщутся и возможности, а если нет возмож-ностей, значит, так лучше для нас.
- Ты даже не скучала?
- Скучала, если хочешь знать, - именно такой ответ я и намеревался услышать. Наконец-то я ис-пытал хоть каплю женского участия. От него в моей голове наклюнулась идея.
- Не желаешь поехать со мной в гости?
- Можно, - просто ответила она, - если никому не помешаем. - И снова сразила меня тем, что не стала ломаться и обрекать меня на ожидание ее долгих сборов.
Через полчаса мы уже сидели у Маринки, я пил кофе, девчонки вино. Валерка обещался подойти позже. Я не сообщил Татьяне о его визите. Что она подумала, когда я привез ее в дом женщины, а не мужчины, не знаю, но вопросов не задавала. О Маринкиных отношениях с Валеркой, конечно, не по-дозревала. Я же наблюдал за реакцией своей недавней знакомой как за развитием сюжета в психоло-гическом триллере. Меня увлекал ее своеобразный подход к обстоятельствам.
Маринка, тоже ничего не подозревая, нашла в Татьяне свободные уши и делилась с ней пробле-мами по работе. Таня слушала и ловко ворочала их в разные стороны как рыбу на сковороде, пока у Маринки, в конце концов, не осталось жалобного масла для жарки.
Валерка явился в тот самый момент, когда девчонки смеялись над рассказанным мною анекдо-том. Поразительно. Выражение лица у Татьяны при виде Валерки не перешло на позицию удивления. Я поспешил не довести ситуацию до накала, и представил их друг другу, будто в первый раз.
- Это Валера, а это Татьяна.
- Рад. Царь. Очень рад, - протянул он руку и жалостно заглянул в глаза Татьяне с просьбой: «Не выдавай меня ни Маринке, ни Ольге».
- А я Марфа Васильевна, - тону, каким она ответила, Валерка был признателен. Обменявшись любезностями при помощи диалога героев из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», Татьяна не затронула тему взаимоотношений Валерки с его женщинами.
Оставшись наедине, я начал разговор сам:
- Надеюсь, о Валеркином непостоянстве ни Ольга, ни Маринка ничего от тебя не узнают? - про-изнес я, ожидая повиновения, к которому привык в семье.
- Меня не спросят - не скажу, спросят – скажу. Иначе для чего это представление?
Ох, как она распалила меня таким ответом.
- С ума сошла? – повысил я голос. – Пусть сами разбираются. Не говори ничего. Это не наше де-ло.
Развязки на свой выпад я ждал другой.
Таня на мое негодование смолчала. Но на лице вольной женщины проступила грубая каменная надпись: «Чего ты орешь?»
Через пару минут я услышал не просьбу, а вопросительное решение.
- Ты меня отвезешь домой или мне самой уйти? Я не обижусь, если эта наша встреча окажется последней.
Я понял - мое поведение не принято. Надлежало либо поменять его, либо продолжать стоять на занятых позициях. И я решил продолжать.
Мы ушли, оставив парочку наедине. Но она не расстроились, лишь предложив вернуться в случае перемирия.
Сидя в машине, я выжимал скорость как подросток. Татьяна сама заговорила об Ольге. Она осве-домила меня, что якобы и та дама способна поступать подобно моему приятелю. Она уверяла, что во-просов по поводу Валеркиных авантюр не возникло бы, и что мне не стоило выдавать свою ярость в столь малозначительной ситуации.
По мере того, как на меня снисходило успокоение, я допустил мысль, что Татьяна своими объяс-нениями склоняет меня вернуться. Но она добавила:
- Игорь, я не требую от мужчин поклонения женщине. Но тратить свои силы на бессмысленные ссоры тоже не хочу. Мне нужны объятия, а не пощечины. К сожалению, я хочу того, в чем не нужда-ешься ты. Получается, что наши желания не совпадают.
Я смотрел ей в глаза и видел чистый прямой взор, который стоял на ее стороне как надежный хранитель.
- Что мне нужно делать? – просто спросил я, потому как ощущал бессилие перед ее поползнове-ниями и прозорливостью.
- Может тебе попробовать поменять вкус к жизни?
- Не понял. Ты хочешь сказать, у меня нет вкуса, или что у меня дурной вкус? В таком случае минус тебе.
- Зачем ты сам себе врешь. Я же тебе не нравлюсь. Я тебя просто интригую, но ты пока сам не понимаешь чем.
От прямоты Татьяны я терял контроль и начинал злиться, что меня раскусили, но ее прозорли-вость исходила из добрых побуждений, и я чувствовал это шкурой, словно кот.
- Допустим, ты права, и что это дает?
- Ты свое мужское счастье заключил в материальный достаток и чувственное довольство. А такое счастье кратковременно.
- А тебе известно другое?
- Ты чем занимался всю свою сознательную жизнь?
- Да чем только не занимался. А что?
- Часть твоих планов воплощена в реальности, не так ли?
- Отчасти… Дом построил, детей на ноги поставил, дерево посадил...по-моему, все сделал.
- Вот. Это счастье у тебя останется до конца твоих дней на Земле – оно долгосрочно. Но человек - деятель. Только в деле он счастлив.
- Не скажи, кто-то лежа на диване счастлив, - возразил я, пока еще не догоняя, каким будет конец ее мысли.
- Сам-то в это веришь?
- Давай пропустим, пошутил я. Это не моя жизнь.
- Вот, а твоя жизнь стабильна с некоторых пор. Тебе не хватает движения. Но новое дело разви-вать – уже возраст напоминает о себе, не так ли?
- Да мне твадцать пять лет, ладно - двадцать шесть, - хорохорился я.
- Понятно в каком возрасте ты остался. Не справедливо, да, что приходится в молодые годы вы-бирать между устройством быта и разгульной жизнью?
- Я не жалею, что выбрал устройство. У меня осталось и время и силы, чтобы развлекаться те-перь.
- Именно поэтому ты растянул свои двадцать шесть лет. Извини, но твои двадцать шесть только для тебя радость.
- Ты не любишь молодых?
- Я уважаю тех, кто не боится своих лет. Выглядишь ты хорошо, а ведешь себя как мальчишка. Мне с тобой не интересно. Ты ждешь, что я буду тебя развлекать. Но у меня нет театра кукол. Ты каж-дый день свой взвешиваешь, наверстал ли ты то, что не смог осуществить в двадцать шесть. Добиться женщину такому мужчине как ты в наше время много усилий не требуется.
- Вот я и пользуюсь этим, - оборонился я, улавливая ход ее мысли.
- Ты западаешь на броских женщин, как ворона на блестящее.
- Жаль, что ты не из их числа!– решил я отомстить ей за свой возраст.
Но Татьяна среагировала на мое хамство смиренностью.
- Понимаю, ты ищешь женщин, которые радуют глаз. Спорим, ты Ольгу в своем уме и раздел, и поимел с первого взгляда.
- Было дело.
- Но ты же не дурак. Ты знаешь цену настоящим вещам.
- Еще как знаю. Сколько стоит мой автомобиль, знаешь? А во сколько оценивают мой дом?
- Рубашка у тебя классная, но она того не стоит, - странно ушла она от вопроса, подумал я. Ока-залось, всё только начиналось. - Первая составляющая высоких цен, прежде всего, желание быть круче других: «Я могу позволить, чтобы быть впереди всех».
- А если я могу…
- Можешь? Или не можешь себе позволить отказать?
- Не вижу разницы.
- Для чего существуют три уровня цен?
- Потому что общество делится на три класса: богатые, середняки и малоимущие. Ты что мне проверку на знания делопроизводства устроить собираешься?
- Не хочешь, не отвечай. Я думала тебе интересно.
- Интересно. И что дальше…
- А что для тебя важнее всего в жизни?
- М… да! А хрен его знает. Сказал бы семья, дети, но ведь это просто банальная фраза для всех мужиков. Мы, порой, не дорожим ими, но всегда подразумеваем их, когда речь идет о высших ценно-стях.
- Похвально, что не врешь себе самому, - одобрила меня Татьяна, но никак учитель, а скорее по-дружески, после чего я стал все больше и больше раскрываться в общении с ней.
- Кстати, впервые в жизни мне захотелось признаться в этом.
- Спасибо, что внушаю доверие. А тебе о чем-нибудь говорит такое слово как \"личностный рост\".
- Ну ты нашла с какого боку зайти. Сразу не могла сказать: \"Игорь, расти дальше. Я предпочитаю солидных, из класса «богатых», - не дождался я результата развязки.
Татьяна отреагировала на мой выпад как всегда - нейтрально, но внутри себя я понял: она реши-ла прервать свою логическую цепочку мыслей.
- Извини, Татьян, я не могу ходить кругами. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я на тебе женился?
И вместо обычных женских уколов вроде: «Да зачем ты мне нужен. Да у меня таких как ты…», - она спокойно произнесла:
- Еще как хочу. Ну не в карты же мне с тобой на каждом свидании играть.
- Да щас! – тормознул я ее, – вы много чего хотите, у меня здоровья на всех вас не хватит.
- Я у тебя уже чего-нибудь просила?
Я не сразу понял, что Татьяна имела в виду.
- Не просила так попросишь.
- А чего ты меня причисляешь ко всем? «Они», а не «вы». Я пока в тот список не попала. Нет здоровья – сиди дома, у камина, читай детективы, смотри криминальные новости, футбол и пей на-стойку из травок. А говоришь, что тебе двадцать шесть…
- Ну ты и злодейка. Подловила.
- Не переживай, твоя свобода вне опасности. А на счет здоровья ты прав: грехи всегда его сжи-гают.
- Слушай, невинная моя, я тебя, конечно, уважаю, но чего ты меня лечишь? Я сам кого хошь за-лечу. Да, я бизнесмен, среднего достатка, не могу порой отказать себе в удовольствии иметь хорошую машину и женщину на стороне, причем такую, чтобы блестела и меня не преследовала. Детективы, кстати, не уважаю. Ты плохо еще знаешь мои вкусы. Вам, леди, не нравится такой экземпляр как я, - не настаиваю, - выдал я ей свой психический неуравновешенный порыв.
- Не заводись. Я уже поняла: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань».
- Пушкин. Ты забыла добавить автора цитаты.
- Вот ты и раскололся. Именно этого я и ждала. Ты же умный и чуткий человек. Жалко твоего пыла, который ты тратишь на достижение дешевых утех.
- Ничего себе дешевые. Да женщины самая большая статья расходов в бюджете мужчин. Столько денег уходит на них, - послушно исправился я, сказав на «них», а не на «вас».
- Не правда. Деньги нужны не женщинам, а тебе – показать, чего ты стоишь. А женщины всего лишь отражают твой статус. Чем выше их запросы, тем ты увереннее себя чувствуешь. Но ты прав, на всех тебя не хватит. Только я бы сказала надолго, а потому кратковременные связи обходятся дешев-ле.
Тут я задумался.
- Ерунда все это. Причина в другом. Я просто очень ревнив.
- Потому что самолюбив.
- У тебя, что, на все есть объяснения?
- Так и есть. В жизни всему можно найти объяснение, если искать.
- Может ты скажешь, как мне от ревности избавиться?
- Если хочешь, скажу.
- Хочу.
- Ладно. Научись контролировать свои чувства.
- Ну и совет. Сам знаю, что нужно, но не можно. Ты сама-то можешь?
- Когда-то не могла. Училась. Больно, знаю. Но с болью нужно уметь жить, а не бежать от нее. И она постепенно отступит. Вот тут начинается первый шаг к свободе. Волевой показатель усиливается. На вид, который возбуждает эту хворь, выработается иммунитет.
- Классно сказала, хворь. Точно, женщины – и есть хворь.
- Опять ты всех под одну гребенку. Если женщины - хворь, то кто тебе счастье приносить будет? Одни женщины приносят страдания, другие радость.
- А это уже открытие. Хотя, знаешь, в твоих словах есть доля правды. Моя жена никогда не при-носила мне страданий. Раньше я бы сказал, что она не принесла мне и радости. Но сейчас… Постой, новая мысль в голове. Ну конечно, отсутствие страданий – есть радость. Тогда Ленка моя – радость жизни, а все другие фифочки – мои страдания? Но почему я не понимал этого раньше? Может потому, что мои отношения с женой всегда были предсказуемыми? Она была хорошим партнером в семейных отношениях, но только в плане исполнения.
- В этом твое второе счастье – столько лет прожить с хорошим партнером, - сказала она об этом немножко с грустью. Я заподозрил какую-то связь с ее прошлым. Я хотел бы поговорить с ней об этом, но не знал, как начать разговор. А вместо этого заговорил о своих «тараканах»:
- Может моя жена и чудесная, наверное, да, но я так изголодался по инициативным женщинам.
- Понятно, что имеем – пресыщает, чего не имеем – желаем.
- Да, но когда я попал во власть страстных дам, чьи запросы мне были, как ты выразилась, не по вкусу, я понял,- они не есть желание, эти дамы - отсутствие нормального желания. Но колесо уже кру-тилось. Не имея другого вкуса, я позволил себе безвкусицу. И тут я встретил женщину со скромными внешними данными в сочетании со страстной натурой. Она оказалась способной оставаться хладно-кровной к мужчинам. Меня сразил этот экземпляр.
- Все-таки, я приглянулась тебе, но не как женщина, а как неопознанный объект. У тебя натура завоевателя. Ты никогда не пробовал сменить свою неуемную страсть к завоеваниям на содружество? Может пора пересмотреть свои позиции?
- Это интересно. Только как? Научишь?
- Этому не обучишь. Это приходит со временем. Просто попробуй учитывать желания партнеров и складывать их, а не заменять одно другим.
- Ты думаешь так просто измениться?
- Не просто. Но если не сорвешься – результат тебя удивит. Получишь настоящее наслаждение от жизни.
- Скажи, Татьяна, ты такая умная, знаешь, в чем истинное счастье, и одна. Почему? Может твоя идея о счастье всего лишь блеф?
- Не каждый мужчина – источник счастья. Лучше быть одной, чем сойти с ума на старости лет. Ладно, Игорь, я рада нашему знакомству. В твоем обществе мне было уютно, хоть и не слишком инте-ресно. Развлекала тебя я. Пойду. У меня есть дела.
- Ты хочешь сказать, мы больше не встретимся?
- Мир тесен. Но развлекать тебя – это не по мне. Сходи в цирк. А у меня есть свои условия.
- Какие?
- Ты все равно условия партнеров не рассматриваешь. Ты действуешь только по своему договору.
- Так я же начну меняться.
- Вот тогда и поговорим. И потом, твоя Лена… Ты можешь ей дать больше, чем мне.
Навесив на меня свои талмуды и оставив одного в машине, я попытался обдумать сказанное уже сейчас. Но осмысление не приходило. Я дернул с места машину, не пожалев ни резины, ни тормозных колодок. Сердце билось громче настенных часов. Я выехал на безлюдную дорогу. Мне хотелось куда-нибудь исчезнуть, скрыться, раствориться, все что угодно, но я не хотел, чтобы моя жизнь продолжа-лась как прежде. Я остановился у обочины, - руки и ноги отказывались управлять машиной. На этом месте телефон озвучил о получении SMS и я прочел: «Останешься один - закрой глаза, почувствуй в ладошках тепло и нежность. Передай эти чувства своему сердцу. Пусть согреется. Оно того заслужи-вает. Ты хороший».
«Вот чертовка!» - сорвалось у меня с губ, - словно наблюдает за мной с маяка.
Я мигом набрал ее номер.
- Таня, скажи, что ты передумала, и мы встретимся, - накинулся я, окрыленный парадом ее слов СМС.
- Я даже по телефону слышу, как твое сердце страдает. Просто хочу, чтобы после меня у тебя ос-талась вера…
На этом связь оборвалась, и на меня как-то сразу снизошло успокоение. «Молодец. Не изменила себе». Ее поступок отрезвил мою голову, и появилось ощущение, словно я выбрался из-под кровати, где всю свою сознательную жизнь прятался от ведьм, которые рыщут по свету и навлекают на мужчин муки ревности.
Отношения с Таней переросли в теплую дружбу. Мы созванивались, я подвозил ее с работы, ис-кренне подставлял ей мужское дружеское плечо, но на большие подвиги я так и не решился. Я не мог дать ей то, что она заслуживала по праву – семейного счастья.
Благодаря нашей дружбе моя многолетняя установка к женщинам разрушилась. Я научился рас-поряжаться своими чувствами. Но даже на свободной территории никому так и не удалось воспользо-ваться залежами моей души. Они принадлежали Лене, моей жене, с которой у нас началась новая эра семейной жизни.
Спасибо, Таня, за… .
Единственное, чего я так и не понял в этой истории, что же связывало двух совершенно разных женщин Татьяну и Ольгу? Нет, все-таки непостижимы женщины в своих странностях. Может, тем нас и пленят?
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru