--------------------------------------------------------------------------
Петр Щукин - Народный контроль
--------------------------------------------------------------------------
Скачано бесплатно с сайта http://prochtu.ru
ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ
За мной приезжает председатель народного контроля Индустриального района Молчанов Петр Павлович, мой полный теска.
-Поехали со мной.
-Зачем
-Расскажу все на месте
-А куда мы едем.
Привез он перепуганного меня к Ериловцу, председателю народного контроля города.
-Я, о тебе наслышан, желание есть работать, спросил Ериловец
-Так я работаю.
-Ты, что не объяснил ему цель приезда ко мне, - обратился он к Молчанову.
-Хотел сделать ему сюрприз, - ответил тот, - на работу тебя к себе заместителем хочу взять, возражать не станешь.
-Я работы не знаю.
-Знаешь, в группе народного контроля работал. Будешь работать с группами и внештатными работниками, остальное научу. Через пару лет уже станешь, каким ни будь директором. Больше у нас не задерживаются. Так, как?
-Меня заставят отрабатывать и партийные дела надо сдать.
-Значит согласен. За остальное не волнуйся. Как у тебя дела на личном фронте.
-Женат. Двое детей, сын и дочка. Живу в двухэтажном деревянном бараке с подселением.
- Про жилищные условия Николаю Михайловичу ни слова. Иначе не возьмет. Вези его в крайком, - сказал на прощание Ериловец.
Из городского комитета мы с Молчановым направились в краевой.
Секретарь председателя краевого комитета народного контроля проводила нас
-Проходите вас ждут.
Мы вошли в большой кабинет, вдоль которого стоял длинный стол. В конце стола поднялся небольшого роста пожилой щуплый человек и направился к нам быстрой походкой. Поздоровался с нами за руку, и предложил пройти вперед, и сесть за стол.
-Расскажи-ка ты мне, откуда ты родом, сказал председатель комитета.
-Родился в селе Лондоко Еврейской автономной области
-Да ты мой земляк, - добродушным голосом сказал Николай Михайлович, - кого там знаешь, когда был там.
-Мне два года было, когда меня увезли родители в Хабаровск. Больше там не был. Только смотрел из окна проезжающего поезда
-Понятно. Семья есть, где живешь.
- С женой сыном и дочкой живем в двухкомнатной квартире.
-Просьбы, пожелания есть?
-Нет.
-Пиши отношение, - обратился он к Молчанову, повернулся ко мне,
- завтра приступаешь к работе. Все свои дела передашь в рабочем порядке. Молчанов относился к категории руководителей, которые хотят докопаться до сути. И не важно от кого она исходила.
-Да, ты прав. Здесь я подотстал, - говорил он, если его познания в обсуждаемом вопросе устарели. Не давил на подчиненных, как многие своей должностью. Работать с такими людьми всегда приятно. И подставить такого человека, значит не уважать себя.
Мне была предоставлена полная самостоятельность. Я составляю план работы на месяц. Проверка предприятий, работа с группами народного контроля и подготовка материалов на рассмотрение заседание комитета. К этим документам Молчанов относился очень щепетильно и внимательно изучал материалы. За ними стояли судьбы людей. На основании этих документов руководителя предприятия могли оштрафовать на три оклада, или освободить от занимаемой должности. При чем эта мера была окончательной. Если, с комитета директор предприятия выходил с выговором, считали, что отделался легким испугом.
Когда возникали неясные вопросы, я обращался за помощью к Молчанову. Он охотно помогал. У него многому хорошему можно было научиться.
У Молчанова был водитель Сергей. Он о нем говорил «в голове ветер в попе дым». Парень молодой, у него постоянно какие-то свои дела. Молчанов отпускал его на определенное время. Этого времени ему всегда не хватало. Он, опаздывая, мчится, На въезде при повороте врезается в бордюр. От удара отваливается правое колесо. Не проходит двух месяцев, везет на Москвиче Молчанова.
-Послушай, что это за колесо катиться впереди нас, - спрашивает Молчанов. И тут Москвич замедляет ход, наклоняется на левую сторону, начинает бороздить асфальт.
-Приехали, - говорит Сергей.
-Да, я уже понял, - ударившись о лобовое стекло, говорит Молчанов.
Молчанов собирается на заседание в краевой комитет. Сергея в назначенное время нет. Он еще ждет пятнадцать минут и идет на трамвай. На подходе к остановке, его догоняет на автомобиле Сергей
-Петр Павлович садитесь, извините…
-Езжай в гараж больше я с тобой работать не буду.
-Извините, больше не повторится, - едет рядом и говорит через окно Сергей.
-Все. Я больше этого терпеть не буду, - садится в трамвай и уезжает.
Начинаю знакомиться с предприятиями. Район не зря назвали индустриальным. В нем находятся все основные предприятия города. На них выпускается почти вся молочная продукция, жировая, кондитерская, переработке зерна, кабельная, стройиндустрия, предприятия оборонки, На предприятиях были созданы группы народного контроля. Структура групп охватывала цеха отделы и управление предприятием. По положению народный контроль должен был выявлять злоупотребление, среди руководящего состава начиная от мастера и кончая директором предприятия. На практике в большинстве случаев, избранники не выступали против своего руководства, а были его помощником в выявлении нарушений совершаемых рядовыми работниками. Так на кондитерской фабрике красовались на стендах народного контроля «несуны», пойманные членами группы народного контроля. Я спросил у работниц стоящих на конвейере, где двигались шоколадные конфеты.
-Вам здесь можно брать и кушать конфеты.
-Да, сколько угодно, берите. Пробуйте. Но выносить не разрешают.
-А почему вы еще тащите домой.
-Здесь стоят такие запахи, что мы даже на обед пьем чай с селедкой. А, дома придешь, посмотришь телевизор, походишь, и так захочется съесть конфетку. К тому же зарплата маленькая и мы не можем позволить себе покупать конфеты, - сказала работница, обслуживающая конвейер.
Люди не были заинтересованы в конечном результате труда, получали низкую заработную плату. Это и породило массовое воровство на предприятиях. Несли все, что только можно было унести. Даже на предприятиях оборонки уносили секретные приборы не ради измены Родине, не задумываясь о последствиях.
Основной урон народному хозяйству наносили руководители своей бесхозяйственностью, расточительством народного добра, личным самообогащением, от простоев вагонов, так считали партийные органы, которые направляли работу народного контроля. При этом некоторые предприятия были под патронажем партийных органов, и мы их трогать не могли, не смотря на грубые нарушения. Много нарушений было в сфере ЖКХ. Руководители этих учреждений, часто используя свое служебное положение, распределяли высвобождающиеся квартиры не по закону, а по своему усмотрению. В то время, когда в очередях стояло бесчисленное множество народа, в этих ведомствах подолгу стояли не заселенные квартиры, в ожидание нужных людей. Но результаты проверок ЖКХ ложились под сукно.
И снова выборы. На сей раз меня назначают на избирательный участок представителем от района. Все идет как по заранее написанному сценарию. Выборы были формальные. Работа с избирателями устранение недостатков по жалобам и заявлениям. Учет проголосовавших. Выезд на дом с урнами к не пришедшим на избирательный участок.
Начинается подсчет голосов. Испорченные бюллетени складывают отдельно. Отдельно не использованные, а также «за», «против» «воздержалось». Сначала все добросовестно считают и сортируют бюллетени. Большая часть уже просчитана. Председатель избирательной комиссии говорит
-Хватит считать. Мы уже вывели результат. Проголосовало всего - 99.9%, «за» - 98.7% и т. д. Бросайте все оставшиеся в сумку «за», опечатывайте и пусть везут в район. Там все равно ни кто считать не будет.
Я попытался остановить председателя комиссии
-Осталось совсем немного, меньше пяти процентов.
-И, что это поменяет? Глянул на меня. – Ты не член избирательной комиссии и твое дело смотреть. Если не согласен, можешь доложить в райком партии, и будешь выглядеть очень глупо. Меня в этой компании смущало только одно – почему кандидат один.
Машина с бюллетенями уходит. Оставшиеся члены комиссии накрывают стол. Дожидаются приезда членов комиссии, которые увезли бюллетени. Председатель произносит тост «за выборы».
Следующий тост «за баб-с», и все остальные «за баб-с». Чуть тепленьких членов избирательной комиссии и их помощников, в числе которых я, к утру развозят по домам. Выборы состоялись.
У меня разбились очки. Я пришел в оптику. Мне сказали, что таких линз сейчас нет. Нужно заказывать. Но это будет только через полгода. Я поинтересовался
– Почему так долго ждать.
Мы уже выполнили план по таким очкам в этом полугодии.
-А, как Вы интересно смогли спланировать, когда мне понадобятся очки, - удивился я.
-Вы у себя на предприятии выполняете план. Вот и мы тоже.
Хорошо, что у меня отпуск подумал я и побрел с Юрой в пивную. Там было много народа, душно и шумно. Встали с Юрой в очередь. Через полчаса нам налили в бокалы пиво и на четверть пены. Я попытался попросить буфетчицу долить пиво. Но она срочно отошла. Стоящие за нами мужики вытолкали нас из очереди и пригрозили, что у нас будут неприятности, если мы будем задерживать очередь. По их грозному виду было понятно - возражения не принимаются. После пивной мы прошлись по городу. Было жарко. Зашли в магазин минеральных вод. Там нам также не долили водички. Из полулитровой бутылки нам налили три стакана по двести пятьдесят.
Я посчитал, сколько людей проходит через эти точки и сколько недоливают. Заработную плату на таких работах можно не получать.
Учеба в институте народного хозяйства пролетела не заметно. Сдаем последние экзамены. Гуляем всей группой в ресторане. На следующий день, собравшись, думаем поехать, куда ни будь на экскурсию. Я предлагаю пойти на дегустацию шампанского. Основная масса приезжих выпускников жила в гостинице турист. Они заказывают автобус. Мы едем. На комбинате вместе с генеральным директором и председателем группы народного контроля, она же главный дегустатор, пробуем шампанское. Надегустировались так, что еле волокли ноги. Экскурсовод был в восторге и всю дорогу повторял: у меня еще не было такой замечательной экскурсии.
Большую работу по выявлению нарушений в районе выполняли внештатные работники народного контроля, такие как Микунис, Маслов, Полынцев.
В основной массе это были пенсионеры, бывшие руководители предприятий, которые на добровольных началах участвовали в проверках и помогали группам народного контроля. Был и такой случай. Один народный контролер повадился ходить в овощной магазин. Они его не могли раскусить, что ему надо было. Оказалось, нужен был лук для посадки. Но это было редкое исключение.
Сообщают мне с Масложиркомбината: - у нас пытаются украсть партию жиров.
-Обращайтесь в отдел ОБХСС милиции. Мы не занимаемся расследованием краж.
-Вы не понимаете, это не первый случай. В ОБХСС района у них свой человек. Мы уже сдавали им вора. Он пришел на следующий день и смеется над нами.
-Обратитесь в прокуратуру
-У них все повязано. Вы у нас не давно были. Мы вам верим и надеемся только на вас.
После таких слов я не мог остаться в стороне. Приехал на предприятие. Ситуация проще для следствия не бывает. Автомобиль, на котором пытались вывести продукцию, не выпустили с предприятия. Лица, которые загрузили этот автомобиль, известны. Это грузчики предприятия и водитель автомобиля. Автомобиль находился на территории. Отъехал от ворот по свежему снегу. Двери будки на автомобиле раскрыты, В кузове до потолка уложены коробки, рядом с автомобилем лежат шесть похищенных коробок с жиром.
В милицию звонили?
--Да. Но они сказали, сами разбирайтесь, - ответил мне внештатный инспектор народного контроля. Я звоню
-Это милиция, вам сообщали о краже на МЖК.
-Да, мы знаем. Приедем в течение недели.
-Послушайте, я из районного комитета народного контроля, через неделю здесь вы ни чего не установите.
-Занимайтесь своей работой и не указывайте, что нам делать. В трубке после этих слов пошли гудки.
Я понимаю. Люди были правы, когда звонили мне. Снег растает. Машину перегонят. Коробки с жиром утащат. Вещ. Доков не будет. Можно продолжать безнаказанно воровать.
Звоню в городскую прокуратуру. Объясняю мою обеспокоенность и предупреждаю,
- Если не приедете в ближайшее время, я подниму краевую прокуратуру и прессу. Не забудьте захватить фотоаппарат и оборудование для снятия отпечатков, - посоветовал я.
Дождался работников следствия, и уехал. Кражи на автомобилях с комбината прекратились. Работники МЖК перестали платить недостачи за кражи. Молчанов встретил меня в кабинете недоброжелательно
-Зачем лезешь не в свое дело. Милиция должна ловить воров, а не мы. Выслушав мои доводы, смягчился.
-Нам не стоит портить отношения с районным руководством ОБХСС. Но молодец, действовал оперативно и результативно.
Максим продвигается по службе, Он уже второй секретарь крайкома комсомола. Звонит мне.
-Петя выручай. У меня сегодня прилетает Маринка в Хабаровск. У нее много вещей. А, я в отъезде. Не мог бы ты ее встретить.
-Встретить не могу я в Комсомольске. Насчет машины, или дежурного автобуса попробую договориться. Перезвони через полчаса.
-Я на тебя надеюсь.
-Надеюсь, что меня не забыли в родной автобазе, - отвечаю я. Набираю номер директора автобазы
-Юрий Федорович, помоги, нужно встретить в аэропорту жену брата Максима. Ты его должен знать.
-Палыч, конечно знаю. Говори во сколько нужно. Все сделаю.
-Спасибо Юра.
Звонит Максим.
-Получается?
- Маринку встретили, и отвезли, куда попросила.
-Спасибо. До встречи
-До встречи.
Новый год мы встречаем в гостях у Владимира. К нам присоединяется Виктор с Татьяной. Отношение между ними натянутые.
-Вы поругались?
-Она ушла в детский садик на празднование Нового года и прогуляла до утра, - объясняет Виктор
-Я его позвала к нам в сад. Он отказался. Сказал, иди одна. Я пошла, а он теперь недовольный, - пояснила Татьяна.
-А, ты что не пошел?
-Чего я там забыл. Там одни бабы.
-Ладно Вам сориться. Новый год. Один отпустил, другой перегулял. Простите друг друга. У Вас растет дочь. Подумайте о ней, - убеждал я. Но они уже все для себя решили. И мириться не собирались.
На следующий день поехали в поселок Фестивальный. В автобусе разговорился с местным жителем Андреем. Свернув с дороги у города Солнечный, мы подъехали к бурной реке.
-Это Щукинский мост через реку Силенгу, - рассказывал Андрей.
-А почему так назвали этот мост? Спросил я.
-Говорят, был такой геолог, - ответил Андрей.
-Я не знал, что его так назвали, но историю его создания знаю. Он был построен в шестидесятые годы. Это было время освоения этих мест геологами. Дважды его сносило бурными потоками реки во времена разливов. Мой отец, заместитель начальника геологоразведочной партии Щукин Павел Максимович разработал новую конструкцию моста. Его опоры были выполнены в форме волнорезов. Бушующие потоки стали мосту не страшны, - рассказал я.
Мой брат Валерий любил выпить. Об этом знала вся деревня Полина Осипенко. Его сосед, муж чиновницы из местной администрации принес к нему спирт. Они выпили. Сосед спросил
-Можно я принесу к тебе на хранение спирт. Моя жена не разрешает держать его дома.
-Приноси, если за хранение будешь расплачиваться спиртом, - сказал Валера. Валеры не было интересно, откуда у соседа взялся спирт. Сосед начал приносить спирт, который они с Валерой пили. У Валеры была широкая душа и местные пьяницы узнав, о халяве, стали частыми гостями у него. И тут вскрывается факт исчезновения спирта с территории базы. Искать преступника в деревне, где каждый знал у кого спирт - легко. Валеру забирают в следственный изолятор. Он посылает весточку отцу, - «Следователь принуждает признаться в воровстве спирта, который не крал. Угрожает длительным сроком заключения, в случае, если будет еще один преступник».
Отец в это время был народным заседателем районного суда. Направляет заявление прокурору о незаконных действиях следователя, ссылаясь на соответствующие статьи закона. Следователя отстраняют от дела. Другой следователь в более мягкой форме все-таки склоняет Валерия признаться в том, что он не делал. Суд приговаривает его к полутора годам поселения. Сосед, который нашел дыру в заборе и таскал через нее спирт из бочки, расположенной на базе, через два месяца после осуждения Валерия застрелился из ружья. Валера отбыл весь срок полностью за того парня.
На дачу мы ездим не отдыхать, а работать. Участок земли, который я взял по соседству со Степаном оказался в самой низине. Остров часто топило: высокие места редко, низкие при каждом наводнении на Амуре. В низине из-за частых затоплений образовались кочки, и разрабатывать приходилось по кусочку. Выращивали традиционно: - картошку помидоры огурцы капусту лук морковь укроп и клубнику. Построили временный сарайчик на двоих со Степаном. Там мы прятали инструмент и сами скрывались от жары и дождя. Воздух на острове чистый, дышится легко. Над островом проходила основная трасса полетов самолетов, которые взлетали с интервалом не более пяти минут.
Приезжавшие: Володя Жора Валера и Максим с Борисом удивлялись чистоте на участке и по долгу загорали, наслаждаясь чистотой речного воздуха. Ходили купаться в небольшое озерко. Вечерами жгли костры. Ребятишки прыгали через огонь. Сын Степана Саша бросил в костер толь. Мы не успели ее убрать, как она запылала. Саша прыгнул, не удержался на ногах. Упал рукой на толь. Степан как не пытался аккуратно отсоединить толь, оторвав ее вместе с кожей, мы бросились искать мазь по дачам. Нашли через час. Все это время он кричал от страшной боли.
В конце лета уровень воды в Амуре поднялся выше четырех метров, и мы едим спасать не ушедший под воду урожай. На первой остановке дачники сходили по трапу сразу в воду. Поэтому кто натягивал сапоги, а кто разувался. Не успели они спуститься и попытаться встать на небольшой клочок земли, не ушедшей под воду, как с криком бросились обратно. За ними роем летели дикие пчелы. Все пассажиры устремились вниз с палубы.
Я добрался до своего участка. Нижняя часть была под водой. Я попробовал накапать подводным способом картошки. Она была водянистая. Перешел на не затопленный участок. Вода продолжала прибывать. Собрал, что уцелело в мешки, и сложил на сарай. Степан к сараю привязал сорока литровую бутыль с бражкой. Попробовал, крепкая. Пошел на теплоход. Договорился с бывшим однокурсником Петром Скубенко привезти урожай на его моторной лодке. Заехали к нему на дачу, которая находилась на противоположном острове. Участок располагался на возвышенности и не был затоплен. На даче красовались не достроенные стены из монолитного бетона.
-И хочется тебе возить сюда цемент месить бетон и заливать в опалубку. Ты же здесь жить не собираешься, - спросил я.
-Я замучился сколачивать домик из дерева. То «бичевье» спалит, то пал пустят соседи. А так надежнее.
-Слушай, а ты лодку только для дачи держишь.
-Нет. Я на рыбалку постоянно езжу. Грибы и ягоды тоже легче найти на лодке. Вдоль дорог все вытоптали. По берегам рек много нехоженых мест. Иногда набираем, что в лодку не вмещается.
-И то твоя, правда. Мы на автомобиле выезжаем. Целый день бродим по лесу и иногда набираем всего по ведру, - сказал я. Заехали ко мне. Воды было столько, что мы свободно подъехали к крыше нашего сарая. Забросали в лодку мешки с овощами, хлебнули бражки и уехали до весны.
Встречаю на остановке соседку по даче. У нее в отличие от меня стоял небольшой домик, и участок был повыше. Спрашиваю
-Как урожай
-Лучше не спрашивай. За последнее время так это надоело. Решили продать. Не знаете, кто хочет купить, - спросила она.
-Вы смеетесь. Кто захочет покупать затопляемые земли. Лет пять назад, когда не топило, желающих было много.
-Да я не дорого прошу. За пятьсот рублей отдам дом и шесть соток земли.
-Я бы взял, но для меня это дорого.
-Бери за триста
-За сто бы взял.
-Нет, это совсем мало,- сказала она. Через неделю снова встречаемся.
-Продали, - спрашиваю я.
–Нет. Берите за двести.
-Давайте за сто пятьдесят. Ни мне не Вам.
-Ладно. Договорились.
Весной приезжаем на новый участок. Кругом сухая трава по пояс. Если пал пойдет, дом сгорит. Попробовал косить. Бесполезно. Рвать тоже не получается. Погода безветренная, решил поджечь. Только немного начала гореть трава, поднялся ветер. Я Люда и Павлик носимся по полю, прибиваем огонь лопатами. Хорошо еще, что соседние дачи от нас разделены полем. Вокруг своего дома притушили.
Смотрим, слева огонь подкрадывается к соседской даче. Налетели втроем, затушили. Справа огонь зашел в ограду другого соседа, начали загораться доски. Подбежали, разбросали доски. Затушили начавший гореть туалет. К тушению подключились соседи. Вижу, идут на дачу мимо нас Степан со Светой. Думаю, сейчас положат вещи и придут помогать. Да не тут то было. Света сходу впрягла Степана в свой огород. С огнем справились, но осадок к бездействию товарища, который не помог искать дочку и тушить огонь остался неизгладимый.
На следующий день Паша с Сашей собрались на озеро ловить рыбу. Трехлетняя Оля увязалась за ними. Ее не хотели отпускать с мальчишками. Но они пообещали, что будут за ней смотреть. Через два часа приходят Паша и Саша. Мы спрашиваем
-А, где Оля?
-Она сказала, пошла домой.
-Куда домой. Она же маленькая не понимает, куда надо идти. Как вы ее одну отпустили, кричала Люда.
-Пошли искать, - сказал я, - криком не поможешь. Я, Люда и Павлик побежали к озеру. Степан хотел присоединиться с нами к поискам, но его остановила язвительным окриком жена Света
-Давай поли клубнику. Пусть сами ищут свою избалованную дочку.
Озеро соединялось узенькой проточкой с рекой. Начали бегать вокруг озера и по ближайшим дачам. Ее ни где не было. Уже прошло три часа, а мы не могли найти ее. Страшные мысли лезли в голову. Рядом вода, чужие люди, злые собаки. Продолжали поиски. Наступали сумерки. И тут вдалеке вижу женщину, ведущую за руку девочку. Сердце екнуло это она. Я изо всех ног бросился к ним на встречу.
-Как Вы такую маленькую отпускаете одну, - удивилась женщина.
-Так получилось, не доглядели, что она ушла одна. Спасибо Вам.
-А, мне за что. Я иду она навстречу. Спрашиваю – где твоя мама и папа. Она показала в сторону озера. Вот мы с ней и идем.
Я поднял Олю и понес на дачу. По дороге кричу
-Люда, Павлик.
Они идут ко мне навстречу, обессилевшие от беготни. Люда схватила Олю
-Олечка, доченька моя, нашлась, - со слезами на глазах твердила она.
Однажды привезли на дачу родителей Люды.
-Плохая у вас дача. Далеко ходить, - сказала Людина мама. Через неделю приезжаем, ее родители на даче. Проходит время. Ее отец привез велосипед и на лето поселился на даче. До теплохода и с теплохода гоняет на велосипеде. Говорит,
- Здесь дышится хорошо.
Приехали в гости племянники Радик и Алик с женой Наташей. В городе Людмила запретила им выпивать. Они уехали на дачу. Жили там целую неделю, ни кому не мешая, в свое удовольствие.
Прихожу вечером домой. Соседка с шестой квартиры Света просит забрать сумку. Я спрашиваю
-Кто принес
-Наверное, твой отец. По возрасту подходит. Я его ни разу до этого не видела.
Странно подумал я, забирая сумку. Принес домой. Открыл. В сумке лежало мясо. Отец ни когда мне, ни чего не привозил и вдруг мясо. Да еще полная сумка во времена, когда все по талонам.
На следующее утро в комитете собираются внештатные работники. Ко мне подходит Микунис
-Сумочку тебе соседка передала
-Так, это Вы? Зачем Вы это сделали?
-Я смотрю на Вас, все, что-то берут домой, а Вам будто ни чего не надо. Стараетесь сделать жизнь справедливой, думаете, как помочь людям. А сами нуждаетесь в помощи. Вы честный. Мне уже все продавцы в округе прожужжали, - откуда он у вас такой не подкупный. Я и решил. Жизнь то она у нас другая. Можно сколько угодно быть честным, но семью кормить надо.
-Спасибо, не ожидал. В Вашем возрасте таскать такие сумки тяжело. Кстати, сколько я Вам должен?
-Не надо ни чего, что Вы там гроши получаете
-Нет, я так не могу. Говорите сколько. Там не меньше килограммов семи. У Вас, Александр Ульянович, тоже пенсия не безразмерная, - сказал я, доставая из кармана деньги. Отдал названую суму и еще раз поблагодарил его.
Сыну Павлику выделили бесплатную путевку на курорт в Сочи. Люда ни куда дальше Хабаровского края не выезжала. Ей хотелось посмотреть страну. Но одна вести сына, так далеко боялась. Я беру отпуск, отвожу Олю в Комсомольск к брату Георгию.
- У тебя своих детей двенадцать, вот тебе еще одного ребенка. Он у тебя среди твоих детей потеряется, и не заметишь, говорю ему. Он соглашается.
-Нянек полный дом. Пусть остается.
У Юры Даниленко рождается сын Денис. Вечером, после работы пришли к нему я, Степан, Шатанков и Бульба. Я в этот день не успел даже пообедать. Шатанков был красноречив. За что только не поднимали бокалы. За пяточки, за пальчики, пупок и т. д. Я отключился. Ночью не смог встать с дивана. Весь пол полил тем, что съел и выпил
Начинаем собираться в дорогу.
-Много вещей не бери. Едим по-походному, - говорю Людмиле.
-Да, я беру все самое необходимое, говорит она и набирает большой чемодан своих вещей и по меньше Павлу. Собираем в дорогу продукты. Брату на Украину надо привести гостинцев. Лучшее это рыба. Еду по магазинам «Океан». На прилавках пусто. Прошу у Молчанова содействия. Я магазины редко проверял, и меня плохо знали их руководители. Он позвонил директору южного «Океана». Приезжаю, захожу в подсобку. Время обеденное. Директор, его заместитель и товаровед едят соленые головы кеты.
-Дожились, руководители «Океана» питаются отходами, -говорю с усмешкой.
-Напрасно, Вы молодой человек смеетесь. Мы употребляем самое полезное, что есть у рыбы, - отвечает директор, - Вы, наверное, от Молчанова?
-Да, собрался к брату на Украину. А привести не чего. В самый разгар рыбалки, в магазинах нет рыбы. Раньше я ездил к родственникам в деревню Полина Осипенко. Брал и рыбу и икру. А сейчас не успеваю по времени.
-Соленую кету пошли, возьмешь сейчас, за копченой, подъедешь завтра.
Восемь суток в поездах надо что-то кушать. На дворе стояла осень. Мы на своей даче собрали неплохой урожай и накрутили соленья в банки. Берем три трехлитровых банки огурцов, три помидоров, две лечо, одну грибов, банку малинового варенья, сгущенное молоко, рыбу соленую и копченую. Едем с Людой и Пашей на фирменном поезде «Россия» до Москвы.
Проводница, примерно одинакового со мной возраста доброжелательная женщина принесла постельное белье
-Вы все у меня до Москвы. Менять белье буду один раз, после Байкала, - предупредила она.
-А как Вы насчет того, чтобы улучшить настроение, - показываю бутылку беленькой.
-Это можно, только не сейчас. Мне еще нужно раздать всем белье, - ответила она.
-Хорошо, мы как раз сейчас приготовим что-нибудь на стол, и Вы подходите. У меня есть к Вам одно дельце.
Через полчаса мы выпили с ней за удачную дорогу. Закусили малосольными огурчиками моего производства.
-Хорошие огурчики, мне очень понравились. Если можно дайте рецепт приготовления, - попросила она после второй рюмки водки.
-Хорошо, напишу. У меня просьба. Везу рыбу. Боюсь, что она не доедет. В вагоне очень жарко. У Вас под полом есть ящик, который постоянно обдувается потоком встречного воздуха. Давайте положим ее туда, а я Вам заплачу.
-Наливай по последней, мне еще работать надо и пошли, уложим твою рыбу.
Проехали Биробиджан. Из соседнего купе слева пошли запахи затухшей рыбы. Я подсказал соседям о ящике под полом, но время было упущено.
-Положите нашу рыбу под пол, чтобы она не испортилась, - сказала полная средних лет женщина. Она сказала это таким тоном, как будто проводница обязана была это делать.
-Могли бы и не говорить. Из вашего купе скоро черви поползут. Что вы собрались сохранить. Она провоняет все постельное белье, которое у меня там лежит. Разве пассажиры согласятся пользоваться таким бельем. Советую на ближайшей станции избавиться от нее.
Недовольная пассажирка вернулась в купе. Открыла полностью окно и стала вместе с попутчиками перебирать рыбу. На ближайшей станции они с ней расстались.
Мы познакомились с пассажирами, едущими в соседнем купе справа от нас. Пожилая женщина Нина Петровна ездила в военный госпиталь к сыну, избитому сослуживцами.
-У меня было два сына. Тот, что постарше был призван в Армию с заболеванием сердца. Мои уговоры не помогли. Денег откупиться от Армии у меня не было. Одна воспитала двоих сыновей. Проработала всю жизнь токарем на автомобильном заводе. Связей отмазать не имею. Через полгода пришло известие, что сын умер от сердечного приступа. Второго забирали, вообще ревела. Он сильный занимался спортом. И вот теперь его избили до полусмерти. Сейчас не много лучше стало ему, и я возвращаюсь домой в Москву. Уже больше месяца квартира стоит пустая, - рассказывала она о своей несчастной женской доле.
С ней в купе ехала семья чеченцев. Муж с женой и двое малолетних детей. Мы с Людой предложили отметить наше знакомство. Накрыли на стол, сели.
-А, почему Ваша жена не садится с нами, - спросил я.
-У нас не принято, чтобы жена сидела вместе с мужчинами, - отпарировал он.
Она покорна ушла. Я не стал вмешиваться в их семейные отношения, хотя внутри, мне это не нравилось. Спросил.
-Я был на лечении на Кавказе, ездил с экскурсией в Приэльбрусье. Природа очень красивая. Мне не понятно, почему у вас на селе дома отгорожены высокими, сплошными заборами и окна не выходят на уличную сторону.
-Наши женщины должны знать свое место и заниматься делом. Жена должна беспрекословно подчиняться мужу, нечего ей глазеть в окно, - ответил он. Хотелось сказать, - это не справедливо по отношению к женщине. Вспомнил поговорку «Не лезь в чужой монастырь со своим уставом».
-Откуда Вы едете?
-Ездили по оргнабору на заработки в Еврейскую область. Нам обещали золотые горы. Оказалось на деле, что заработали, то и проели. Теперь домой на Кавказ с пустыми карманами. У нас круглый год можно питаться дарами природы. Здесь только в конце лета. Да еще комары и мошкара заедает. И такая лютая зима. Одежда теплая нужна, и печку топить, чтобы согреться девять месяцев.
-Девять месяцев не надо, где-то семь, восемь, поправил я его. Мы уже привыкли.
-А, мы не смоги. Хорошие у Вас огурчики, хрустящие, - похвалил он.
-Вот видите, это наши, доморощенные. Сам растил, сам солил. Рецепт у соседки взял. Мы банку трехлитровую открываем, за раз семьей съедаем.
-Нам рецепт дашь? – спросил он
-Солите, мне не жалко. Только я заметил, капусту солим, я и жена по одному рецепту, а вкус разный.
Не ожидал я, что мои запасы с помощниками быстро кончим. На одной из станций проводница посоветовала сбегать за водкой. Желающих оказалось с нашего вагона человек шесть. Стоянка поезда была пятнадцать минут. Добежав до места, где должен был стоять магазин, мы увидели обгоревший сруб. Местные жители подсказали: - «До конца улицы, потом направо и снова до конца улицы». Прибегаем в магазин. Собралась очередь. Продавец еле шевелится. То сдачи нет, то не ту бутылку подаст. Все-таки взяли, что хотели. Бежим обратно. Подбегаем к пирону, а поезд тронулся. Мы бежим, цепляемся за поручни последнего вагона. Идти нужно до середины состава. Поезд уже набрал скорость. Открываю дверь своего вагона
-Что случилось? Я перепугалась. Хотела уже срывать стоп-кран, - говорит обрадованная проводница, - иди, успокой своих.
Захожу в купе. Павлик в слезах вскакивает с места. У Люды, тоже на глаза навернулись слезы.
-Мы думали, ты отстал от поезда. Хотели на следующей станции сходить, и ждать тебя. Слава богу, все обошлось, - всхлипывая, сказала Люда.
Проводники в поезде четко следили за чистотой. Дважды в день делали влажную уборку вагона. Ежедневно пылесосили ковровые дорожки и коврики. Приносили чай, сахар.
По вагону развозили горячие обеды. Можно было выбрать первое или второе блюдо. В Красноярске я вышел из поезда и стоял, разговаривал с проводницей. Выходит из вагона мужчина среднего роста, хорошо одетый с дипломатом в руках. Подходит к проводнице и говорит
-Поселите меня в седьмое купе. Там есть свободное место.
-Да нет у меня свободных мест, - отвечает ему проводница.
-Пойдемте, я Вам покажу, - настаивает мужчина.
-Молодой человек, мне, что делать не чего, все занято. Да это ж Ваше купе обращается она ко мне. Скажите Вы ему, что нет свободных мест.
-У нас все занято, - говорю я. Думаю надо поддержать проводницу. Мужчина не отстает. Мы идем в наше купе. Он показывает на свернутый матрас.
-Вот пустая полка.
-Пассажир бегает по пирону, скоро придет, - говорю я.
Мужчина уходит. Подхожу к проводнице
-У нас это место свободно. Вы для кого-то его бережете.
-И как давно свободно?
-С Хабаровска, говорю я.
-Нас убьют. Как мы так прошляпили. Мы должны были давно дать его в продажу, - удрученная она уходит к себе. После этого у нас началась смена пассажиров и днем и ночью.
Москвичка Нина Петровна, узнав, что мы будем в Москве два дня, позвала нас к себе
-Поживите у меня на Волгоградском проспекте. Мне одной скучно. Рядом метро.
Мы не колеблясь, согласились. Вышли из поезда, продолжая покачиваться, как в вагоне, поехали вместе с ней. На следующий день положили рыбу в сетку, и пошли на почту, отправлять посылку на Украину. По дороге остановились у ларька. Павлик хотел попробовать знаменитое московское мороженое «Эскимо». Вокруг нас стал собираться народ. Спрашивать
-Извините, Вы, где рыбу покупали не в южном «Океане». Давно такой рыбы не было в продаже.
-В южном «Океане», только за семь тысяч верст, в Хабаровске, - гордо ответил я. А сам подумал. У них в магазинах, наверное, чаще, чем у нас можно купить красной рыбы.
-А-а-а, разводили руками прохожие и не удовлетворенные уходили по своим делам.
Долгая дорога изрядно измотала нас. Люда и Павлик, не очень рвались в город. Сходили в центр. Погуляли по Кремлю. Зашли в магазин Детский мир. Павлик впервые увидел такое количество разных игрушек. Не хотел уходить. Для Люды и Павлика все было впервые и подземка и большие магазины и толпы людей вечно спешащих куда-то и людей, постоянно задающих вопросы, как пройти…и мало приветливые лица москвичей.
От Москвы до Сочи мы всю дорогу ехали в грязном вагоне. Проводники на станциях подсаживали людей за наличный расчет в вагоне. Приносили чай, но деньги не брали. У меня было много мелочи, и я каждый раз откладывал на столе причитающуюся сумму.
На одной из станций перед Сочи выскочил на перрон. Подошел к ларьку, взял пирожков. И стою, жду сдачу. Сзади кричат.
-Взял, отходи. Что стоишь.
-Сейчас возьму сдачу и уйду.
-Ты бы в Сухуми попросил сдачу. Тебе бы дали там такую сдачу, - сказал голос из толпы. Я все понял.
Перед выходом с поезда принес проводнику деньги. Он посмотрел
-Что у церкви стоял? - и протянул мне железную кружку под мелочь, которую я с грохотом наполнил.
Сочи с первых минут завоевал наши сердца. Город ухоженный. Тротуары выложены разноцветной плиткой. Разнообразные фруктовые деревья.
Зашли на рынок. Решили насладиться свежими фруктами, овощами. Спрашиваю
-Почем ваши помидоры?
-У меня нет помидоров, - ответил продавец.
-Почем Ваши помидоры, - спросил у другого продавца.
-Проходи дальше, - ответил он. Ни понимаю. Почему они не хотят продавать мне помидоры. В конце концов, один продавец спросил
-А, где Вы видите помидоры.
Я показал на красные плоды.
-Это хурма. Помидоры вон там, напротив меня, - он показал на противоположный ряд. Какой же я тундра, подумал я. У нас на Дальнем Востоке нет в продаже хурмы.
Жилье мы сняли рядом с детским санаторием, в котором определили на отдых Павлика. Предприимчивые местные жители для этих целей приспособили деревянные сараи с кроватями. Не смотря на то, что на дворе стоял ноябрь, было тепло и море было теплым. Решили искупаться. Люда не была к такому готова. И не взяла купальник. У нас в это время стоят морозы за двадцать. Поселившаяся по соседству с нами девушка с Алтая успокоила ее
-Можно купаться в чем угодно. Сезон купания здесь тоже закрылся. На море нет отдыхающих. Но, если все-таки стесняешься, возьми у меня купальник неделька. Он новый. Вчера только купила комплект из семи купальников.
Люда переоделась, и девушка повела нас по тропинке к морю. Берег мне не понравился. У нас в приморье чистый бархатный песок. Здесь под ногами острые камни. Отдал девушке фотоаппарат, чтобы сняла нас на память. Мы с Людой вошли в воду. Окунулись несколько раз, позировали перед объективом. Потом я взял фотоаппарат и начал снимать их. Когда Люда оказалась перед объективом по колено в воде, я обомлел. Купальник просвечивался так, что казалось она, стоит голая.
-Люда заходи глубже в воду, - крикнул ей. Она зашла и подплыла к волнорезу, на котором стоял я. На берегу людей практически не было. Стояли две зеваки, которые с любопытством рассматривали Людмилу.
-Иди в воду, я вас сфотографирую, сказала она, взбираясь на волнорез.
-Ты, посмотри на себя, - сказал я. Она глянула, и сиганула с фотоаппаратом в море. Я за ней.
-Да не волнуйся. Когда будем выходить я пойду впереди тебя, девушка прикроет тебя сзади.
Фотоаппарат и пленку пришлось выбросить. Ночью разыгралась гроза. Сильный ливень и потоки воды, бежавшие на наше жилище, казалось, вот-вот снесут его вместе с нами с обрыва, где оно стояло. Громыхающий гром и сверкание молнии усиливало страх.
Из Сочи с Людмилой поехал в Украину. В купе с нами ехала парочка с Сухуми. Мужчина лет пятидесяти, среднего телосложения в спортивном костюме, занимающий руководящую должность и стройная девушка лет двадцати трех симпатичная, черноглазая, коммуникабельная.
Сначала я принял их за отца и дочь. Когда мы с ней остались один на один, она откровенно рассказала, что ее привлекает в этом мужчине
-Он умный, с ним есть о чем поговорить на любые темы. Умеет найти подход, умело руководит коллективом. Он имеет деньги и не скупиться их тратить, не только на семью.
-Все это хорошо. Но какие чувства Вы испытываете в постели с уже не молодым мужчиной, - донимался я.
-Скажу прямо – сексуальные его способности гораздо изобретательнее и выше чем у молодых парней, с которыми я имела дело. У многих даже не стоит.
-Что-то Вы мрачную картину нарисовали про молодых ребят. Я думаю это ваше сугубо частное мнение.
-Мои подруги такого же мнения. Только не каждой удается найти настоящего мужчину.
-Так он проводит большую часть времени на работе и в семье. Не ужели роль любовницы вас устраивает?
-Нам хватает время. Мы по желанию используем свой обеденный перерыв, вечера, выезды в командировки вот сейчас отпуск. Да у него есть жена и дети, конечно, он уделяет им много внимания, но любит он меня, - рассказывала она. И в это время зашел ее любовник, и мы переменили тему разговора.
Когда он узнал, что мы с Людой из Хабаровска, он ужаснулся
-Как вы там живете. Это же край земли. Что вы видите в этой дыре. У вас до сих пор по улицам ходят медведи. Кругом не проходимая тайга и болото.
-Вы не совсем правы, - попытался возразить ему я, - У нас красивый современный город. К нам приезжают знаменитые Советские артисты. Конечно, у нас нет связи с другими народами. Даже соседи наши китайцы, корейцы и японцы в наших краях большая редкость. К ним мы тоже поехать не можем. Хотя понаслышке, у них многому можно научиться.
-Лично я, жить в Сибири до Байкала согласился бы не меньше, чем за миллион. А дальше не за какие деньги, - сказал он.
-У Вас старые представления о наших краях, как о поселениях ссыльных и каторжников. Вам надо просто поехать и посмотреть эти красивейшие места на планете.
-Да к Вам чтоб посмотреть на самолете восемь часов лету, а на поезде семь суток пути. Ради чего, чтоб увидеть Ваши снега и ощутить сорока градусные морозы. Или покормить комаров. Лучше я поеду на Эльбрус, или как сейчас в Прибалтику. И теплее и ближе и роднее. Мне здесь до Европы одни сутки. Фрукты овощи круглый год. И заработки у нас не хуже, чем у Вас. У Вас люди живут только потому, что не знают, что есть другая жизнь. Посмотрите на себя. Не обижайтесь только. Но Вы с женой нищие рабы. У вас не нормального жилья ни денег. Вы отказываете себе в еде. Детей везете лечить за тридевять земель.
-Да, Вы во многом правы. Но мы Дальневосточники выросли там. А каждый кулик свое болото хвалит.
Ночью поезд начал резко притормаживать и я проснулся. В не зашторенное окно светили мелькающие фонари на столбах. Напротив меня на второй полке храпел мужчина. По диагонали внизу мирно посапывала девушка. Ее простынь периодически сползала, с оголенного тела, обнажая подтянутую среднего размера грудь. Трудно было заснуть.
Утром я взял полотенце и вышел в туалет. Людмила и мужчина спали. Девушка ожидала, когда освободится туалет. Кроме ее и меня не души. Туалет освободился, в него медленной походкой вошла девушка. Дверь оставила открытой. Как будто она предлагала мне закрыть ее. Весь вопрос, с какой стороны. Прошло несколько минут. Я стоял в проходе вагона, как вкопанный. Девушка с силой захлопнула дверь. Стукнула так, что из соседнего с туалетом купе выглянула чья-то голова.
В Хмельницком нас встретили радостно. Наша посылка дошла нормально. Ни чего не испортилось. Приехал из Ивано-Франковска Володя. Он там работал и практически жил. Домой приезжал на выходные и то не всегда.
Мы с ним и Людой отправились искать Люде какую-нибудь работу. Надо было заработать на обратную дорогу. Без прописки ни где не брали. Один из руководителей предприятия пошел навстречу. Согласился взять на работу, при этом сказал, что часть заработка она должна будет возвращать ему.
-Я рискую. За риск надо платить, - пояснил он. Пришлось согласиться с такими кабальными условиями. На два дня мы с Людой поехали в Ивано-Франковск. По дороге, разглядывая дома, в которых живут сельские труженики на западной Украине.
- Здесь на Западной Украине настоящие усадьбы. Эти районы после революции семнадцатого года не принадлежали Советскому Союзу. И здесь сложился другой уклад жизни.
Увидев один из не очень хороших домов, я показал брату
-Здесь тоже есть плохие дома.
-Где? Я показал. - Это, сарай для скотины, - ответил брат.
-Слушай, так у нас вся деревня в России живет в таких, а то и хуже сараях.
В Ивано-Франковске я услышал передачу о действующих бандах Бендеры, которые называли себя партизанами. О том, что они хотят вернуть Украину в капитализм.
-Слушай, Володя. Прошло больше полвека, о чем они говорят. Разве такое возможно?
-Не знаю, возможно, или нет, но эти банды еще гуляют по лесам Украины.
Сами украинцы в Ивано-Франковске как-то не дружелюбно смотрели на нас. Все, оказывается, заключалось в том, что мы русские. Воссоединение видимо не принесло лучшей жизни народу, населяющему эти земли. Когда переходишь из бедной в богатую семью, то что-то приобретаешь. А если наоборот, то теряешь. Может поэтому, они обижены на Советский союз. Но причем тут простые граждане союза. Тем более у многих общая родня среди украинцев и русских. Нам нужно взаимопонимание и дружба. Кто пытается вбить клин между нашими народами никчемный политик.
Володя жил на два фронта. Он не развелся еще с Машей, которая жила в Хмельницком, но уже жил с Женей, которая разошлась с первым мужем. У Володи оставалось еще на иждивении четверо детей у Жени дети были взрослые. Женя очень любит Володю. Поддерживает чистоту и порядок в доме на высшем уровне.
Николаю, сыну Жени очень понравилась Охотская жировая копченая селедка в вакуумной упаковке.
-Вот это класс, - говорил он, наслаждаясь ее запахом и вкусом. Люда через два дня уехала в Хмельницкий. Я поехал домой. Люда заработала не много, и прислала телеграмму мне и отцу, с просьбой выслать денег на дорогу.
Руководство техникума, организовало встречу выпускников всех годов в связи с юбилеем учебного заведения. Мы прошли по аудиториям, в которых раньше учились. В кабинете математики обратил внимание на множество таблиц с формулами.
-Да у вас подсказки весят прямо на стенах. На экзамены, наверное, убираете.
-Что вы, они сейчас гораздо слабее, чем были вы. Даже при наличии такого материала не могут сдать экзамены. Я был крайне удивлен. Помещения к юбилею были отремонтированы, вычищены, украшены плакатами. Не вольно вспомнились студенческие годы. Вечерняя встреча продолжилась в доме молодежи. Пришли Комсомольчане, в основном это девчонки, и мы парни из Хабаровска. С ребятами по опергруппе вспомнили о рейдах, о юношах, которых предостерегли от преступления о коллекции орудий убийства отнятых у них. О тех, кто по различным причинам не пришел на встречу. Впервые вместе сфотографировались. Вечер подходил к концу. Мы потеряли на какое-то время из вида Пихана. Замечаем, он на противоположной стороне зала направился в туалет, из которого с визгом начали выбегать девушки. Мы все поняли. Бросились его выручать. Сотрудники милиции оказались ближе к месту событий и первыми предприняли меры. Мы обступаем их кольцом. Просим отпустить его
-Это наш парень. Он ведь ни чего плохого не сделал.
-В женский туалет ворвался, и это, по-вашему, ни чего плохого, не поддавались на уговоры милиционеры.
-Он плохо видит, - показали на его очки, - нечаянно забрел туда.
-Да он просто пьян и не дойдет до дома.
-Мы прямо сейчас уведем его домой, вы не волнуйтесь.
-Ладно, под вашу ответственность. – С этими словами они передали его с рук на руки. На этом праздник закончился.
Пришедший к власти Горбачев объявляет в стране «Гласность» «Перестройку», «Ускорение». Что подразумевается под словом перестройка, ни кто не знает. Сам Горбачев говорит об этом не внятно. Повеяло запахом свободы. Мы начали познавать закрытый от нас мир. Мир людей, у которых многому можно поучиться, как сделать жизнь счастливей для народа. Не все это восприняли с восторгом. Более того, скажи он прямо, что сулит эта перестройка и гласность, ближайшие сподвижники по партии, уничтожили б его. И вместе с ним его начинания. Не имея своей сильной команды единомышленников, он становится в роли разнимающего противников. Получает и от одних и от других. Тем не мене считаю, заслуга его велика и будет оценена потомками.
Перед Новым годом приезжает к нам в районный комитет председатель группы народного контроля ВШК Галина.
-Это вам с Молчановым на двоих, - говорит она. Я раскрываю коробку. В ней двенадцать бутылок шампанского.
-Целый ящик на двоих. Это ж взятка. Напротив райком партии. Придут, и прощай работа, - показал ей на соседнее здание.
-Вы зря волнуетесь. Им принесли каждому по ящику.
-И, что ни кто не отказался?
-Вы, что смеетесь. Вы просто новенький и не знаете. Сейчас приедут с коробками конфет с кондитерской фабрики. Так, что встречайте, - смеясь, сказала Галина. Я хоть и поверил ей, но на всякий случай спрятал подарки подальше в тумбочку. Вечером появился Молчанов
-Где мое шампанское, - спросил, словно речь шла о проекте постановления заседания комитета.
-Сейчас принесу, - сказал я. Зря боялся. Оказывается так принято в этих кругах. На Новый год получать подарки
Прихожу с работы домой. Стою, разуваюсь в коридоре. Мимо проходит, пошатываясь, пьяненький дед с ведром помоев. Задевает ведром о стенку. Из ведра выплескиваются помои прямо в мои туфли.
-Ты, что творишь, - обращаюсь я к деду. Тот еще раз ударяет ведром, и выливает новую порцию дерма на обувь. Я хватаю его за плечи, и заталкиваю в его комнату. В комнате находятся пьяные бабка и их дочь. Дед выходит с банкой в руках. Мать кричит
-Берегись, - я уклоняюсь, и в это время летит мимо меня соль из банки. Я снова заталкиваю его в комнату. В комнате бабка схватила деда сзади и повалила на пол. Пьяная дочка навалилась сверху на деда. Он хоть и был тощий, как кощей, не сдавался. Я закрыл дверь в надежде, что он больше не выйдет. Дед не унимается, хватает топор, выходит в коридор.
-Зарублю! – Кричит обезумевший дед. Я заталкиваю его вместе с топором обратно. Вытаскиваю из внутреннего замка ключ и закрываю дверь снаружи. Дед пытается открыть дверь. Не получается. Начинает долбить ее топором. Я забираю мать, жену и сына,
-Пойдемте, погуляем. Пусть немного протрезвеет. С пьяным бесполезно разбираться, - объясняю им
Мы выходим. За дверями у соседей слышим женские крики, и какая-то возня. Подсовываю под дверь ключ. Приходим через пару часов. Все спокойно. Дед на следующий день протрезвел. Уходит, приходит с перевязанной рукой и приводит с собой милиционера. Тот не разбираясь, начинает нападать на меня.
-Нашел, кого бить. Ты бы со мной подрался.
-Вы же не знаете, как все было. Сначала выслушайте. Вы бы вчера пришли
-Такой лоб, еще и оправдывается, напирал милиционер. Мои доводы ему были не интересны. Он не хотел даже слушать. Его подготовил дед, и у него уже сложилась своя версия.
-Послушайте, я всю свою сознательную жизнь принимал участие в народной дружине по наведению правопорядка.
-Нашел, чем хвалится.
-У меня не было ни одного привода в милицию, а дед по тюрьмам сидел. Посмотрите на его татуировки. Он весь разрисован, - выпалил я. Милиционер пригляделся к деду. Изменил свой тон.
-Вы тут сами разберитесь, мне надо идти. - С этими словами покинул наше жилище.
Победу справедливости праздновать было рано. Это случилось в период, когда в стране совершалось много преступлений со стороны коммунистов и должностных лиц. И эти преступления долгое время покрывались. Членов партии даже не забирали в милицию без согласия партийных организаций. По этому поводу было много жалоб от населения и неодобрения со стороны правоохранительных органов. Поэтому пришла директива ужесточить спрос с коммунистов. И регулярно рапортовать о раскрытие преступлений совершенных коммунистами. И я попал под раздачу. Меня вызывают в милицию. Возбуждают уголовное дело. Ни меня, ни свидетелей не кто не желает даже слушать.
-Ты виновен в том, что у деда оказался закрытый перелом руки. Расскажи по порядку, как это произошло, напирала следователь.
-Я не ломал ему руку, - отбивался я.
-Ты толкал его в комнату?
-Да.
-Ты, толкнул, а он упал на руку и сломал ее. Дед то старенький.
-Не падал он, когда я его толкал. А вот пьяный со своими пьяным родственниками катался по полу.
-Тебе не открутится. Будешь сидеть как миленький.
-Вы бы пришли, поговорили с соседями и посмотрели на его дверь, которую он изрубил в тот день.
Ждем тебя завтра к 18 -00.
Прихожу на работу. Говорю
-Ищите работника, меня скоро посадят.
Шеф расспрашивает меня. Звонит секретарю партийной организации. Тот, тоже выслушал меня, поверил. Посоветовал поговорить с прокурором. Прокурор Паршиков выслушал.
-Да. Ты брат попал. Сейчас у нас такая директива, что оправдать тебя, значит отмазать, а нас за это по головке не погладят. Все, что могу для тебя сделать, это камеру с видом на Амур.
-Значит, ни какого правосудия нет, - спросил я.
-Готовь сухари, не переживай ты так, там тоже люди живут, - с усмешкой сказал Паршиков. Я его иронии в голосе не разделял. Да думал я, - от сумы и от тюрьмы ни кто не застрахован. Паршиков набрал номер телефона прокурора моего района.
-У тебя дело на моего товарища. Он честный парень. Подойди к нему объективно. Не винных людей ради показухи, не стоит садить.
После этого звонка следователь пыталась все-таки склонить меня к признанию того, что я не делал. Обещала за сотрудничество свести наказание к условному сроку. Тянула время. Решает на конец провести мне очную ставку с дедом.
-Ты толкал деда, - спросила следователь, обратившись ко мне.
-Да, я его затолкал в комнату, но он при этом не падал, - ответил я.
-Вы подтверждаете, или опровергаете сказанное.
-Да, подтверждаю. Он меня затолкал, и я не падал, - ответил дед.
-А, где Вы сломали руку?
-Я, не помню. На улице было скользко, я падал. Но она сразу не заболела. Только на следующий день.
-Что ж Вы нам голову морочили. Дать бы Вам срок за лжесвидетельство. Так старый, до тюрьмы не довезем.
-Нет, я не вру. Просто забыл.
Подписывайтесь здесь, - недовольная результатами ответов, сказала следователь,
- Можете быть свободы, - а мне на прощанье сказала
-Я не верю тебе. Деда ты подговорил. Будь моя воля, я б тебя засадила на долго.
-Да Вы не знаете просто того, что дед прожил свою жизнь по документам брата, который погиб на фронте, но это уже ни кому не интересно. Дед рассказал, как он в первый день боев драпал от немцев через кладбище. Увидел вырытую могилу и спрятался в ней. Его наши посчитали, как «без вести пропавший».
В субботу работники райкома, исполкома и мы выехали на уборку помидоров в Краснореченский совхоз.
Работали дружно с огоньком. Урожай был богатый. Звеньевая, работница совхоза отдавала команды.
-Убирайте здесь. Переспелые и полностью созрелые и зеленые не брать. Только бурые. Относите и складывайте вон там в ящики.
Я спросил у нее
-А чем занимаются на полях жители деревни? Шефы (работники предприятий и учреждений, за которыми закреплены поля) пропалывают, убирают урожай, и вывозят, им помогают студенты и школьники.
-Мы показываем вам, как и что нужно делать, и выращиваем урожай на своих огородах.
-Мужиков вообще не видно, – донимался я
-Они механизаторы или просто пьяницы. Они работают, только из-под палки. Да за такие деньги разве будет нормальный человек работать, целыми днями под палящими лучами солнца, - отвечает звеньевая.
За работой и разговорами дело приблизилось к обеду. Я обращаю внимание на кучи ящиков с помидорами, пустившими сок.
-А, это, что за помидоры, - спрашиваю у звеньевой. Она посмотрела в сторону нагроможденных куч полных ящиков.
-Это, собранные на неделе, и не вывезенные. Нет транспорта. И магазины плохо берут.
-Наши помидоры тоже ждет, такая учесть?
-Да. Сейчас звонила. Транспорт не обещают ни сегодня, ни завтра, - спокойно ответила она. Райкомовские ребята забегали, давай звонить. Тщетно. Автомобили ни кто не обещал.
-Может у вас можно купить. Такие аппетитные помидорчики. В магазинах бурые - недоспелые. Я бы ведерка два взял и другие, думаю, не отказались купить на выбор.
-Нет. Нельзя.
-Так пропадут, сами говорите, что магазины, если возьмут так недоспевшие. Бояться, чтоб не пропали. А, что у нас нет предприятий по переработке?
-Перерабатывать не кому, а брать нельзя. Если возьмете, будет считаться воровством.
(Понадобилось еще три года, чтобы разрешить продажу овощей на месте уборки.)
Сели обедать. Настроение у всех понурое. Кто-то, из предприимчивых, прихватил бутылочку горячительного для аппетита. Накрыли общий стол на всех. Достали, кто, что принес с собой. Стол оказался богатым и разнообразным. За обедом приняли решение. К работе больше не приступать. Хотя были некоторые голоса
-Урожай на поле сгниет
-А, какая разница, где гнить, на поле, или в ящиках. Работать ради работы, - им возразили остальные.
Самым приоритетным трудом для шефов на поле считалась заготовка кормов для скота. Работу сенокосных бригад контролировал первый секретарь крайкома Черный Алексей Климентьевич. На сенокосе работали специалисты своего дела. Нас, не имеющих навыков, лишь изредка бросали им на подсобные работы. Подгребаю сено. Смотрю, едет автомобиль «Нива». По полю прошел слушок, - Черный приехал. Нива останавливается, из нее выходит Черный. Открывает багажник, достает резиновые сапоги, непременные его атрибуты. Надевает, и идет к нам. Со всеми здоровается за руку. Интересуется,
- Как настроение.
-Нормальное. Погода подводит.
- Как кормежка?
-Дожди были, без дела не сидели, рыбы наловили, хотите ушицей угостим
-Спасибо. Попробую в следующий раз. Скажите, сколько на сегодняшний день заготовили, и сколько еще осталось.
-Три четверти уже будет, задание выполним по любому. И перевыполним, если погода не помешает.
-Желаю вам солнечной погоды, ветра
-Семь футов под килем, - улыбаясь, сказал бригадир. Черный улыбнулся, попрощался и уехал. А мужики ходили и говорили, - теперь руки месяц не мойте. Сам Черный с Вами здоровался.
Когда Молчанов ушел в отпуск, я, как всегда остался его замещать. По итогам проверки разгрузки вагонов на предприятиях района постановлением комитета на директора комбината металлоконструкций наложили штраф в размере трех должностных окладов. Директорам хлебоприемного предприятия и завода Амуркабель объявили по выговору. За изготовление некачественных плит главного инженера завода ЖБИ отстранили от должности.
В вестибюле райисполкома встречаюсь с прокурором района Паршиковым
-Привет бюрократ, - обращается он ко мне, - да, что ты так смотришь. Протягивает мне руку.
-Бюрократ – это чиновник сидящий за столом, - объясняет он мне. Нормальное слово. Это у нас в стране оно получило негативную окраску. Лично я доволен вашей работой. Нам бы такие полномочия. Провели проверку, выписали по три оклада, или выгнали с работы. И жаловаться не куда. А мы корпим месяцами, а то и годами – ловим, расследуем, передаем в суд. А суд рассмотрел и выпускает на волю. Вся работа коту под хвост, - сетует прокурор.
Перед проведением отчетно-выборного собрания группы народного контроля судостроительного завода меня повели по цехам. Председатель группы Пупыкин с гордостью рассказывал о последних заказах. На стапелях велись сварочные работы корабля на подводных крыльях. Я ничего ровным счетом не понимал в судостроении, но с интересом разглядывал форму судна. Вдруг мое внимание привлекла делегация иностранцев. Я удивился
-На завод с трудом выдают пропуск русским гражданам, а они свободно гуляют по цехам.
-Это по указанию свыше, - объяснил он.
Группа была одна из лучших в районе. На стендах в фае стояли щиты с документами и фотографиями. По окончанию собрания меня пригласил к себе заместитель директора завода. Мы с ним обсудили работу группы и прошедшее собрание. Плавно перешли к делам мирским. Он рассказал, как они провели безалкогольную свадьбу.
-На столах стояли чай, кофе, сок и другие безалкогольные напитки. Но к завершению торжества мало кто оставался трезв. Сейчас можно пить только под одеялом. Разговариваем о проблемах страны на кухне.
- Я тоже считаю, что этим пьянство не искоренишь. Ведь во всем мире пьют. Но там есть культура пития. На партийных съездах говорят о развитии критики, а попробуй что-то скажи в адрес руководства страны. Тобой сразу заинтересуются в КГБ. Полки в магазинах забиты некачественным товаром. Люди одеваются на барахолке, покупают товар из-под полы.
-Да многие об этом так думают. Видимо перемены наступят и у нас.
Мы выпили кофе и разъехались по домам. Раз такие люди начинают так думать, надо ждать скорых перемен подумал я, подъезжая к своему бараку.
Приехавший с утра брат Валерий угрюмо ходил по квартире. Болела с похмелья голова. Продажу спиртного ограничили. Специализированные магазины по продаже алкогольной продукции открывались с 17 часов. За два часа до открытия у магазина столпилась такая толпа, как в мавзолей. Чем ближе к открытию, тем активнее становилась живая масса, все уплотняющаяся и сжимающаяся. Одна женщина сначала закричала. Потом заохала и начала выбираться из живых тисков. Она выпала из толпы. Молодая девушка побежала вызывать скорую помощь. Врач сказал,
- Это уже второй случай сегодня в нашем районе. Первый окончился летальным исходом. Этой, кажется, еще повезло, - загрузил пострадавшую в машину и увез в больницу.
Дверь с трудом раскрылась и с визгом и криками толпа ворвалась внутрь магазина. Продавцов и покупателей разделяла металлическая решетка от пола до потолка, через которую с одной стороны просовывали деньги, с другой просовывали бутылки не более двух штук в руки. Люди, отстоявшие, полдня в очереди за зельем, счастливые выскакивали из магазина. Хватило. Главное не уйти пустым.
У Валеры в бутылке вместо вина оказалась налита жидкость похожая на испорченный сок. На следующий день Валеру выручил Юра. Его в магазин на улице Ленина пропустил знакомый милиционер, дежуривший у магазина. За небольшую мзду Юре давали возможность без очереди купить спиртного, сколько он пожелает.
-Петр Павлович здравствуйте, Как вы там поживаете. Чем занимаетесь, - говорил бодрый женский голос.
-Здравствуйте, Весь в работе, - не могу узнать, кто звонит. Спросить не удобно.
-Конечно, мы только встаем, а вы готовитесь к обеду. Обо мне, наверное, ни разу не вспомнили.
-Да разница во времени большая, - не местная, где-то в Сибири живет, гадаю я.
-А, я вспоминаю, как мы бродили вечерами, пили минеральную водичку.
-Да, так, когда ж это было? - сказал я. Размышляю в Минеральных водах что ли, познакомились с ней.
-Ну, у вас мужиков и память короткая. Недели не прошло, как расстались, а для него это вечность.
-Да вы меня перепутали с другим Петром Павловичем, - сообразил я, - он вам про меня не говорил.
-Что-то было. Вы его зам? А, где он?
-Он на выезде. Скоро должен подъехать. Звоните, я думаю, он будет рад.
-Хорошо, большое спасибо. Я перезвоню.
Приходит Петр Павлович.
-Тут одна симпатичная девушка Вам звонила
-И как ты интересно ее по телефону разглядел, - отшутился он.
-Она вспоминает о прекрасно проведенном времени на курорте в Шмаковке. Она меня приняла за Вас.
-А, тебя, кто просил разговаривать с ней? С возмущением сказал он
-Я, сразу не понял, какой Петр Павлович ей нужен. Она не представилась, кто такая. Лишнего ничего не сболтнула, - успокаивал я его.
-Смотри, больше такого не повторяй.
В магазинах одежды много. Но она вся на один фасон. Мешковатая. Покупатели проходят, смотрят и выходят. Появляются импортные водолазки, выстраивается очередь. Сбоку, от входа в магазин, продают водолазки, «из-под полы». Цена в два раза выше. Одна знакомая рассказала.
-Покупаю по блату водолазки. Один день их аккуратно носят мои дети. На следующий день продаю. Всегда дети в новых водолазках и у меня доход хороший.
Обувь тоже вся как из-под топора.
-Хочешь красиво одеваться езжай на барахолку, - говорит знакомая.
На барахолке продают вещи купленные в магазине по блату. Народу толкается много. Цены более чем в два раза выше магазинных. Подхожу, выбираю джинсы. Померил. Хорошо сидят, нравятся. Все беру. Продавец ловким движением заталкивает брюки в пакет и отдает мне другой. Я этого не замечаю. Прихожу домой. Достаю. Там одна штанина. Понимаю. Вторую продадут кому-то еще.
Захожу в магазин одежда. Подходит директор Тамара Михайловна.
-Нам привезли японские плащи, глаз не оторвать.
-Да у меня денег нет.
-Пойдемте, посмотрите. Ведет на склад. По дороге спрашиваю.
-Почему Вы, именно мне предлагаете купить плащ?
-Нет, Вы не подумайте, мне ни чего от Вас не надо. Просто я смотрю. Вы работаете в такой организации, и так одеты. Даже мне стыдно. Ваши коллеги райкомовские не вылезают от меня. Некоторые приходят, берут себе, жене, детям и...
-И, что интересного у Вас бывает.
- Не давно были японские курточки «Аляска», – достает плащ, протягивает мне.
-Примерьте, должен подойти.
Одеваю, смотрю в зеркало.
-Сидит на Вас бесподобно, - оглядывая меня со всех сторон, говорит она. Я, и сам не рад, что одел. Нравится, а денег нет, морщу лоб. – Вам, что-то не нравится.
-Да, снимать не хочется. Можете подождать с деньгами.
-Могу, но не более двух дней. Сами знаете, проверяющих много ходит, - прячет плащ на полке под брюки.
За два дня я денег не нашел, хотя он и стоил половину моей получки. Через месяц при встрече, она сказала
-Что ж вы не пришли. Я целую неделю его держала.
-Да, ни чего, все нормально, - ответил я. Посмотрел на себя в зеркало. Скромность ну не как, не украшала меня.
Поступила жалоба на хищения в универсаме. Суммы перекрывают отведенные нормы усушки, утруски и на забывчивость покупателей, вместе взятые. За недостачи расплачивается только коллектив продавцов, по договору о коллективной ответственности. При проверке администрация начала сваливать все на дежурных, которые закрывают магазин. Проверяем вместе с работниками ОБХСС. Магазин закрылся. Со служебного хода идут три дежурных с полными сумками продуктов. Останавливаем.
-Ваши чеки на купленный товар.
-Вот,- протягивают они. Пересчитываем. Оказывается, большая часть товара, не оплачена. Составляем акт. Беседуем с продавцами. Они заявляют, что им в недостачу выставляются за товар, который они в глаза не видели. Поступает сигнал из другого магазина.
- К нам завезли товар без документов и это уже не первый случай. Выясняем. Оказывается, этот товар, по накладным, отписан в универсам. Там за него расписался приемщик, и отписал в торговый зал. Круг замкнулся.
Приезжает корреспондент газеты «Тихоокеанская звезда» Елена Черникова.
-Помогите разобраться с одной жалобой. - Молчанов, выслушав суть, направляет меня в помощь.
Приезжаю с Леной на дачу к одному из руководителей объединения «Сельхозтехника». Заборчик ровненький, покрашенный. Грядочки ухожены. На грядках работают солдаты срочной службы. Нас встречает хозяин.
-Чем могу служить, - по военному отвечает он.
-Что-то вы не по форме одеты, - пытаюсь пошутить я.
-Мы из газеты приехали по сигналу «об использовании солдат на личном подворье», - говорит Елена, видим, что не врут.
-Мне скрывать не чего. Пойдемте в дом к столу. Клубнички отведаете, - говорит хозяин. Заходим в домик. Все прибрано, ухожено.
-У Вас так все прибрано, ухожено. Как будто гостей ждете, - произнес я.
-У меня есть, кому убираться. Только смотреть за ними нужно. Да вы угощайтесь, - ставит на стол большой таз с крупной красной клубникой.
-Хорошо, давайте по сути дела, говорит Елена, - откуда у Вас на даче взялись солдаты "срочники".
-С сельхозтехники, они у нас работают по договоренности с войсковой частью. Солдат хватает и для работы на складе сельхозтехнике и на даче.
-Сколько интересно вы им платите?
-Какая оплата. Это ж дармовой труд везде. Кормим обедом и все. Остальное они получают по месту службы в части.
-А у Вас на даче, они, что живут?
-Да, живут. Им здесь хорошо. Отсыпаются, я их здорово не гоняю. Витаминов много, воздух свежий. Варю, конечно, супчики и картошечку.
-А за какие конкретно заслуги Вам их дали. Не всем же дают.
-Я, ветеран войны, награжден орденом и медалями.
-Так Вы были на передовой? Или участвовали в боевых действиях? За что Вам дали орден, - поинтересовалась Елена.
-Нет, в боевых действиях не участвовал. Как говорят, был в обозе, - и начал увлечено рассказывать о своем подвиге.
- Я ночью находился на дежурстве. Позвонили из штаба Армии. Попросили к телефону командира. Я пришел к нему, он уже спал. Я разбудил, и он, ругаясь, пошел к телефону, который находился в другом здании. В это время немецкие летчики проводили бомбежку глубоко в нашем тылу. По возвращению обнаружил, что на месте, где стояла его кровать, была воронка.
– Вот видите, я спас Вам жизнь и заслужил награды, - сказал я ему.
- Да, - сказал он, и представил меня к ордену.
Мы с Еленой переглянулись, «настоящий герой». Мне стало жалко солдат, которые гибли от пуль и не были ни чем отмечены, и инвалидов вернувшихся с войны и позабытых государством, которое они спасли.
-Нам хотелось бы побеседовать с солдатами, работающими на грядках.
-Сейчас позову. Да вы ешьте клубнику
- Мы пару вопросов им там зададим и поедем, - сказала Елена.
-Как знаете. Может с собой Вам клубники завернуть, - предложил хозяин. От вида клубники текли слюнки. Но есть не хотелось.
-Не надо, у нас есть своя, - остановил я хозяина пытающегося положить ягоды в банку.
-Как служится? – спросила Елена, усердно рвущих траву на грядке солдат.
-Нормально
-Автомат, то держали в руках.
-Приходилось
-Вам здесь нравится? Сколько времени находитесь здесь
-С начала лета. Кормят хорошо.
-А как же служба. Разве Вас для этого призывали в Армию.
-Нет, конечно, не для этого.
Елена подготовила статью по итогам расследования, я внес свои корректировки. После этого статью напечатали в газете.
Николая Михайловича отправляют на заслуженную пенсию. Ериловца переводят в краевой комитет. Председателем городского комитета народного контроля назначают Мартьянова.
Я прибываю в городской комитет на совещание. Захожу в приемную. Там уже собралось большинство приглашенных.
-Здравствуйте, - обращаюсь я ко всем и прохожу, здороваясь со всеми за руку. Мартьянов в это время стоял ко мне спиной.
-Здравствуй, - не повернув головы кочан, протянул руку Мартьянов. Оказалось, что у него такое отношение ко всем подчиненным. А когда появился Ериловец, он начал перед ним раскланиваться. Перед моими глазами сразу проплыли встречи с Черным, Костиковым, Данилюком, Молчановым и другими руководителями. Они уважительно относились к народу.
Народный контроль подчинялся партийным органам. С одной стороны это было хорошо, что они помогали. С другой, они могли сказать «За», или «Нельзя». Если это были свои люди, то их не трогали. Обходили проверками стороной. Или по результатам проверок журили. Других наказывали даже за меньшие проступки на всю катушку. Такой, выборочный подход нарушал принцип справедливости. Но мое мнение ни кого не интересовало.
Меня в составе комиссии направили на завод металлических алюминиевых конструкций. Там партийное руководство готовило смену директора. Недостатков на заводе оказалось не мало. Правда была и небольшая группа преданных людей, которая привыкла к старому директору и не хотела с ним расставаться. Там я еще раз повстречался с кандидатурой на пост директора. И понял, что этот человек далеко пойдет.
Я ездил на работу с пересадкой на двух автобусах. Практически через весь город. По дороге смотрел в окно. Ни как не понимал, зачем так много банков. Прошло почти сорок лет отроду, а я во внутрь этого заведения ни разу не заходил. Зарплаты не всегда хватало от получки до получки. Когда не хватало, перехватывал у соседей пять десять рублей. Складывать было не чего, и ни кто не перечислял мне на счет. За квартиру оплачивал наличными в кассу домоуправления. За двухкомнатную благоустроенную коммуналку с подселением платил не более десяти рублей. Это составляло менее пяти процентов от моей заработной платы.
И тут предложения пойти на работу начальником отдела кадров в Краевое управление «Гострудсберкасс».
-Работа с людьми, оклад выше, чем сейчас плюс премии, и возможность карьерного роста, - характеризовал мне работу шеф. - Если согласен, я звоню прямо сейчас.
-Мне надо подумать. Сходить посмотреть. Поговорить с людьми.
-Думай, только не долго. Такие места быстро занимают.
--------------------------------------------------------------------------
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на http://prochtu.ru
--------------------------------------------------------------------------