Архивное дело - Александр Викторович Ралот


Александр Викторович Ралот - Архивное дело - Александр Викторович Ралот

Скачано с сайта prochtu.ru

Архивное дело.
Глава 1.

-« Ты и Лилия переезжаете в новую квартиру. Офис «сыскного бюро» переезжает тоже. И эта новость не обсуждается»- Силуянов вытянул руки вперед, показывая всем своим видом, что решение окончательное и обжалованию не подлежит!
-« Ура, ура, ура!»- Запела и запрыгала Лилия.
-« Новоселье! Новоселье! Мамуля, давай мы свою старую мебель забирать не будем, а купим себе все новое, « Икеевское», я сейчас тебе каталоги принесу – будем вместе выбирать» – приемная дочь Лилия мгновенно исчезла, оставив после себя, только слегка раскачивающиеся занавески.
-« Силуянов, объясни все толком. Почему это я, «старая» и больная женщина, должна бросать квартиру, предоставленную мне в порядке очереди социалистическим государством и по твоей милости перебираться, бог знает куда. Между прочим, здесь у Лилии, школа под боком. Она и так вечно учится, где придется. Дай ей хоть аттестат зрелости получить, как полагается, вместе со своими друзьями и родными учителями»- закончив свой монолог, Марго устало опустилась в кресло.
-«Я, то есть не я лично, а моя строительная компания построила элитный дом в новом микрорайоне. Как ты думаешь, имею я право, подарить хороший пентхауз своей любимой женщине. Помимо всего прочего, мне нужен небольшой офис для приемов в самом центре города. Для чего идеально подходит нынешнее здание, в котором размещается наше, я подчеркиваю наше « Сыскное бюро». Понятное дело, взамен утраченной недвижимости «бюро» получит, в личную собственность, современное помещение в том же районе. А клиенты тебя уже хорошо изучили и в случае надобности потянутся в « бюро» даже на край света». Для тебя же стараюсь, а ты еще и упираешься.
-« Хорошо, я согласна» - с какой-то не свойственной ей покорностью в голосе, произнесла Марго.
-« Но, с одним условием. Мою старую квартиру мы дарим Хельге, Максиму и их будущему ребенку. Нечего, молодой паре ютиться в «однушке – хрущебе», у черта на куличках. Как ты, наверное, знаешь, я буду крестной матерью их первенца, а ты если заслужишь, то возможно станешь крестным отцом. Хотя, если подумать, ты уже
« крестный отец» правда, не для невинных детей, а совсем даже для очень вредных и злобных дядей».
В комнату стремительно ворвалась Лилия, неся на вытянутых руках пачку каталогов известной шведской фирмы.
-« Вот, давай, сейчас же будем выбирать» - выпалила она, на одном дыхании и бросила каталоги на стол.
-« Лилия, ничего выбирать не надо» - спокойно и уверенно произнес Силуянов.
-« Там, уже работает команда дизайнеров и специалистов по интерьерам. Они совсем скоро представят вам свои творения для согласования и утверждения. Уверяю вас эти люди хорошо, знают свое дело. Не будем им мешать».
После ухода Силуянова, Марго не удержалась и сообщила радостную весть молодому следователю местного комитета Максиму Каверину. На другом конце трубка долго молчала, потом Максим, каким-то сухим, еле слышным голосом, произнес.
-« Маргарита Сергеевна, то, что я сейчас услышал это правда? Можно я передам трубку Хельге, повторите, пожалуйста, все, что сказали для нее. Иначе она мне просто не поверит. Марго повторила, добавив от себя, что после декретного отпуска, хочет видеть Хельгу только в « Сыскном бюро Крулевская и партнеры» и никакого следственного комитета. Хельга в ответ кивнула головой, но, к сожалению, трубка этот жест не передала.
В радостных хлопотах прошел месяц. Дочка Лилия, накупила кучу рам для своих картин и развешивала творения и шедевры собственного производства на любых свободных пространствах. Марго изучала сверкающую кухонную технику, признаваясь сама себе, что освоить все эти механизмы и приспособления ей вероятнее всего, будет не по силам.
Домофон сообщил, что Хельга стоит у подъезда и просит ее пустить.
-« Надо отдать ей дубликат ключей»- подумала Маргарита и нажала кнопку открывающую дверь подъезда.
После приветствий, девушка открыла сумку и протянула Марго паспорта.
-« Вот все оформила, и выписала, и прописала Вас и Лилию. У меня в паспортном столе подружка работает, так, что без стояния в очереди обошлось. Так сказать « по блату».
Маргарита открыла паспорт на странице « регистрация».
-« Улица имени Ивана Каляева дом номер квартира номер » -прочитала она.

Глава 2.

Иван Каляев родился 1877 года в Варшаве. Отец его происходил из крепостных крестьян Рязанской губернии и служил в полиции околоточным надзирателем, а затем артельщиком в управлении завода. Учился Каляев в единственной в Варшаве русской гимназии. Семья жила бедно, братья Каляева стали рабочими, и только ему одному удалось уехать для продолжения образования в Москву.
В 1897 году он поступил в Московский университет, а затем перевелся в Петербургский. Впрочем, учился он недолго. Через год Иван вступил в Петербургский \"Союз борьбы за освобождение рабочего класса\", а уже в следующем году за участие в студенческом движении был из университета исключен и на два года выслан в Екатеринослав, под надзор полиции. Эти два года Каляев сотрудничал в местных газетах, изучал хозяйственный быт России. Близость к социал-демократам и народническая литература привели его к идеям вооруженной борьбы с самодержавием. В самом начале двадцатого века, Каляев поступил во Львовский университет, но и здесь проучился недолго, решив стать профессиональным революционером. Летом 1902 года во время поездки в Берлин Ивана, имевшего при себе нелегальную литературу, арестовала немецкая таможенная полиция и передала русским властям. Однако, по странному стечению обстаятельств, Каляева не судили, мало того, он получил возможность уехать за границу.
В Женеве молодой человек вступил в боевую организацию партии эсеров. В Париже азартно и самозабвенно изучал взрывчатые вещества и технику обращения с динамитом, готовясь мстить \"врагам рабочего класса\".
Карьеру террориста Каляев начал с участия в покушениях на Плеве. Из пяти покушений, подготовленных Боевиками в 1905 году, удалось последнее, состоявшееся 15 июля 1905 года. Но убийцей был не Каляев, а другой боевик - Егор Созонов.
Иван сделался фанатиком террора. Он считал, что террор является задачей номер один, перед которой блекнут все другие задачи революционной борьбы. Когда ЦК партии эсеров публично осудил терроризм в парламентских странах Европы, Каляев говорил Савинкову: \"Я не знаю, что бы я делал, если бы родился французом, англичанином, немцем. Вероятно, не делал бы бомб, вероятно, я бы вообще не занимался политикой... Но почему именно мы, партия социалистов-революционеров, т.е. партия террора, должны бросить камнем в итальянских и французских террористов? К чему такая поспешность? К чему такая боязнь европейского мнения? Не мы должны бояться, - нас должны уважать. Террор - сила. Не нам заявлять о нашем неуважении к ней... Я верю в террор больше, чем во все парламенты мира.
В июле 1905 года в Париже состоялся ряд совещаний боевого комитета партии эсеров, на которых было решено совершить несколько покушений на царских сановников, в том числе на великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора. Его очень не любили революционеры не только за преследования, но прежде всего за \"Ходынку\" - организацию празднеств по случаю коронации Николая II на Ходынском поле. Тогда из-за давки при раздаче царских подарков погибло свыше 1300 человек.

Глава 3.

Новый офис «Сыскного бюро» располагался в соседнем доме. Силуянов слов на ветер не бросал. Обстановка и офисная техника помещения была выдержана в едином стиле
« хай – тек», все сверкало и переливалось. Дизайнеры и тут потрудились на славу. Маргарите казалось, что здесь должны трудиться специалисты в области рекламного дела, полиграфии, на худой конец продюсеры мыльных сериалов, но уж никак не частные сыщики, местного масштаба.
Она сварила себе запретный кофе, что бы усыпить бдительность своего организма разбавила его горячей водой, добавила свежих сливок и уселась в новое уютное кресло, ждать посетителей. Которые должны были, по словам, все того же Силуянова, примчаться к ней со всех концов города и даже из-за его пределов. Но, телефон молчал, звонок от входной двери тоже.
-« Никому ты не нужна, королева. Пора тебе на покой, то есть на заслуженную пенсию. Будешь сидеть на скамейке у подъезда, и рассказывать таким же пенсионеркам –бабулям, как и ты, о своих подвигах на ниве борьбы с организованной преступностью. Только они тебе не поверят, дружно решат, что ты пересказываешь им очередной криминальный сериал. А потом переведут разговор на кулинарные рецепты, и особенности консервации овощей, фруктов и мясопродуктов. А в этом деле ты Крулевская увы -полный профан. Выходит, что и на лавочке родного подъезда не будет у тебя должного авторитета. Остается только писать мемуары. Но и этого ты делать не умеешь, получится у тебя не мемуары, а сборник казенных протоколов и рапортов»- за этими размышлениями, она и не заметила, как в незапертую дверь, без всякого звонка вошел импозантный мужчина средних лет, в добротном двубортном костюме и дорогом галстуке.
- « Маргарита Сергеевна, вы меня не знаете, а я с вами заочно давно знаком. Позвольте представиться Терлецкий Юрий Яковлевич, исполнительный директор концерна
« Иннохлебопродукт». Мужчина галантно поклонился. Мне о вас много чего Иннокентий Петрович рассказывал. Да и наше, местное телевидение- нет, нет, да и покажет сюжет с вашим участием».
Марго, быстро выкинула из головы мысли о пенсии и лавочке у подъезда, внимательно посмотрела на посетителя, рукой указала на кресло, отставила в сторону кружку с разбавленным недопитым кофе и произнесла:- « Юрий Яковлевич, чем я могу быть вам полезна. Слушаю Вас».
-« Дело у меня к вам Маргарита Сергеевна, не совсем обычное. Вернее совсем не обычное и весьма, деликатное. Даже не знаю с чего начать».
-« Начните с самого главного» - пришла на помощь Маргарита.
Посетитель молчал.
-« Ну, что же вы. Вы же исполнительный директор, так исполняйте. Я слушаю»- Марго достала и включила диктофон.
-« Дело в том, что наша организация построила на свои средства детский дом и участвовала в долевом строительстве районной больницы в этом микрорайоне»- мужчина замолчал.
-« Так, продолжайте. В чем собственно криминал. Концерн обманули подрядчики? Пропали деньги? Вы точно пришли по адресу?»
-« Ничего у нас не пропало. Наоборот, все сдано в срок и с хорошим качеством. Вот местная дума и предложила нам самим выбрать имя новой улицы, где стоит наш детский дом и больница».
-« Так, понятно. Вы пришли ко мне за советом, как назвать улицу. Назовите ее «элеваторная» или «мельничная» или «хлебная». На мой взгляд, не самые плохие названия. Уверяю вас, бывают гораздо хуже. «Панельная», например»- Марго стала нервничать.
-« Просить у нее совета. У них же там- сотня человек работают. Провели бы общее собрание. Коллективно решили, она то, тут причем. У них же « Мельник» есть, это с ним надо советоваться, а не с ней»- пронеслось в голове у женщины.
-« Мы провели собрание» - словно угадав ее мысли, продолжал Терлецкий.
-« И решили, что улица должна носить имя Иннокентия Николаевича».
-« Отлично, если вам нужно мое мнение, то я двумя руками, за»- облегченно вздохнула Марго.
-« Все, за. Только вот мэрия просит представить родословную « Мельника», до третьего колена. Такой у них порядок. Как бы чего, у него в прошлом отрицательного не было. Всяко, ведь бывает. Может дед его в белой армии воевал. Или кулаком был».
-« Что-то я вас не понимаю, Юрий Яковлевич. « Мельник» слава богу, жив, хотя и не совсем здоров. Расспросите у него и вся не долга. Я чем, конкретно могу быть вам полезна? Вы ведь специфику моей работы знаете?»- Маргарите, вдруг захотелось закончить этот малоприятный разговор, забраться с ногами в уютное кресло и допить, наконец, свой остывший и разбавленный кофе.
-« Иннокентий Петрович категорически, против. Даже накричал на меня, что с ним, крайне редко бывает. В общем, ничего он нам о своем прошлом не скажет. Вся надежда на вас. Запросите, какие нужно архивы и организации, а мы со своей стороны всё компенсируем, в полном размере»- Терлецкий даже стал немного заикаться.
-«Я, наконец, поняла, в чем цель вашего визита. Но ведь вы и сами можете выполнить эту работу, у вас, же там куча народа. Поручите кому-нибудь из своих секретарей, господин исполнительный директор.
-« Поручал, да только все бес толку. Ответы приходят стандартные. « «Нужной вам информацией не располагаем. Печать и подпись». Вот и выходит, что требуется расследование проводить, иначе ничего не выйдет. Поэтому вся надежда только на вас».
Теперь задумалась Марго.
-«Дело совсем не криминальное, и никак не по ее профилю. Но ведь, это все ради,
« Мельника». Как же ей хочется, что бы ее дочь ходила по улице имени ее приемного отца. Что бы люди узнали об этом удивительном человеке»- Марго открыла ящик стола и протянула посетителю стандартный бланк договора.
-« Я не буду, вам ничего обещать, но постараюсь сделать все, что смогу» - произнесла она и почувствовала, как предательский комок подступает к ее горлу.

Глава 4.

Подготовка к покушению на великого князя для Ивана началась с того, что он выправил себе фальшивый паспорт на имя подольского крестьянина Осипа Коваля и занялся извозом. Вел себя робко и застенчиво, с извозчиками был тих, перед дворником заискивал. Когда его расспрашивали о жизни, говорил, что до того, как заняться извозом, работал лакеем в петербургском трактире. Если не мог дать точного ответа, прикидывался недоумком. Помимо того, Каляев-Коваль надевал маску человека скупого и очень набожного, постоянно жаловался на убытки. На извозчичьем дворе он слыл недалеким, но трудолюбивым.
Сам ходил за лошадью и мыл сани, выезжал на работу первым и возвращался последним.
Роль извозчика была идеальной для слежки за великим князем. За несколько месяцев он изучил маршруты поездок великого князя, его привычки, его лошадей и кареты, его кучеров.
Наступил решающий этап подготовки. Иван продал лошадь и сани и уехал в Харьков, чтобы заменить паспорт и скрыть следы своей деятельности.
2 февраля 1905 года он предпринял первую попытку покушения. Вечером должен был состояться благотворительный спектакль в Большом театре в пользу Красного Креста, находившегося под патронажем Елизаветы Федоровны, жены великого князя Сергея Александровича.
Получив от Савинкова бомбу, Каляев встал на Воскресенской площади, у здания городской Думы. Был сильный мороз, дымила вьюга. Заговорщик основательно продрог, пока, наконец, в начале девятого часа у Никольских ворот показалась карета Сергея Александровича. Когда карета свернула на площадь, Иван бросился навстречу, но при свете фонарей увидел, что рядом с великим князем сидят жена и дети. Террорист дрогнул и остановился, опустив пакет с бомбой. А пройдя в Александровский сад, где его ждал Савинков, Каляев рассказал, что случилось и добавил: \"Я думаю, что я поступил правильно, разве можно убить детей?..\"
Террористам пришлось дожидаться другого удобного случая. При этом их задача осложнилась тем, что второй, резервный метальщик Куликовский \"вышел из дела\". Но Иван был уверен, что справится и один.
4 февраля, когда великий князь ехал в генерал-губернаторский дом на Тверской, Каляев, одетый для маскировки в крестьянское платье, совершил покушение. Великого князь погиб.
Каляева почти сразу перевели в Бутырскую тюрьму, где его через несколько дней ждал сюрприз - посещение великой княгини Елизаветы Федоровны, жены убитого им Сергея Александровича.
- Я прошу вас, возьмите от меня на память иконку. Я буду молиться за вас:-сказала она.
Иван взял иконку.
- «Моя совесть чиста: - повторил он.
- «Мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, а не только одну».
Великая княгиня встала, чтобы уйти. Иван тоже встал.

-« Повторяю, мне очень больно, что я причинил вам горе, но я исполнил свой долг, и я исполню его до конца и вынесу все, что мне предстоит. Прощайте, потому что мы с вами больше не увидимся\".
Глава 5.

-«Как тебе новая школа?»- Марго пыталась поспеть за дочерью, носившейся по новой квартире со скоростью сверхзвуковой ракеты.
-« Лучше всех»- на ходу ответила Лилия и унеслась в сторону огромного холодильника системы « Сайт-би-сайт».
-« Представляешь. Училка по истории усадила меня за первый стол, да еще с отличником! Его зовут Иннокентий, как моего папу. Смешно, правда. Молодой парень, а уже Иннокентий. Он все знает, представляешь, весь учебник по истории прочитал, еще летом, на каникулах. А сейчас готовит уроки по дополнительным материалам. Вот « ботаник», но между прочим - симпатичный. Я его уже пригласила к нам в гости, мои швейцарские пейзажи смотреть, на выходные. Ты, не- против?»- дочка достала из холодильника арахисовое масло и густо намазывала его на хлеб.
В голове у Марго, щелкнул «знаменитый тумблер».
Этого Иннокентия, а возможно и « училку» желательно бы привлечь к архивным поискам. Хельга сейчас занята, совсем другими, более важными делами.
-« Лилия, а как зовут твою учительницу истории? Сколько ей, по -твоему лет?»
-« Ой мама, да она совсем молодая, наверное только, что университет закончила , а зовут ее Таисия Сергеевна, по- нашему « скромная Тая».
-« Почему, скромная?»- удивилась Марго.
-«Какая-то необычная кличка для учительницы».
-« Ой, мам, да здесь все просто. Во -первых одевается, хуже всех в классе. Все шмотки с нашего районного рынка. Во - вторых, постоянно извиняется, если кому-то делает замечание. «Скромняга» одним словом. Ничего, это у нее пройдет, когда с нами подольше пообщается. Не в смысле шмоток, это надолго, пока замуж не выйдет, а в смысле речи».
-« Откуда ты знаешь, может быть, она уже замужем, она, что всему классу, про свою жизнь рассказывала»- Марго сердито посмотрела на дочь.
-« Ты, у меня кто! Ты у меня следователь. А я у тебя, кто. Я твоя дочь. Кое -чему у тебя я таки, научилась. Она точно не замужем. Кольца на руке нет, это раз. Был бы муж, в лепешку разбился, но одел бы свою половинку по- нарядней. Ну, украшения там всякие, бусы, сережки прикупил. А у нее ничего нет. Значит, что. Значит не замужем. Да, кстати, дай тыщу, нам в школу велели принести, кажется на новые шторы или на охрану. В общем, на нужды школы».
-« Завтра, сама отнесу» - ответила Маргарита и почти силой усадила дочку за стол, есть остывший суп.
Марго, пришла в школу, удивительно во время, Таисия Сергеевна вела кружок « История нашего края» и с докладом выступал сосед по парте ее дочери, парень по имени Иннокентий.
Марго попросила разрешения, присутствовать. Села за задний стол и стала внимательно слушать, о событиях двухсотлетней давности, о высадке запорожских казаков на берега края, о их схватках с местными племенами и турками.
Иннокентий, рассказывал, живо, интересно, показывал на экране слайды и отрывки их кинофильмов. Немногочисленные кружковцы слушали затаив дыхание. Было понятно, что пришли они сюда, никак не по принуждению. Им здесь нравиться.
-« Молодец эта « скромная Тая» - подумала Марго и парень этот Иннокентий, похоже, уже выбрал свою будущую профессию.
Оставшись с учительницей вдвоем, Марго передала ей деньги « на нужды школы» и вкратце рассказала о « Мельнике» и просьбе Терлецкого.
Глаза молодой девушки загорелись. Казалось, что она была готова, сию же минуту бежать в архив, перелопачивать горы бумаг, отыскивая нужную информацию. Заметив это, Маргарита Сергеевна, аккуратно пододвинула к ней лист Трудового соглашения, о работе по совместительству в « Сыскном бюро Крулевская и партнеры». Гонорар, указанный в документе, окрасил лицо « скромной Таи» в яркий красный цвет, до такой степени, что казалось, будто кончики ее светлых волос стали рыже - красными и переливаются в лучах заходящего солнца.

Глава 6.

Убийство супруга в корне изменила жизнь Елизаветы Федоровны.
.Узнав о случившимся, она бросилась к месту взрыва. Княгиня увидела картину, по своему ужасу превосходившую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и живого еще несколько минут назад мужа.
На третий день после гибели мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму к убийце. Она не испытывала к нему ненависти. Великая княгиня хотела, чтобы он раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении. Она даже подала Государю прошение о помиловании убийцы.
Княгиня решила посвятить свою жизнь Господу через служение людям. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской в честь святых сестер Марфы и Марии, были созданы два храма - Марфо-Мариинский и Покровский, больница, считавшаяся впоследствии лучшей в Москве, и аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.
С начала первой мировой войны Великая княгиня стала организатором помощи для фронта. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви.
И снова - страшное потрясение. Отрёкся от престола Император Николай II. Она не могла говорить об этом без слез. Елизавета Федоровна прекрасно представляла, в какую пропасть летела Россия.
Великую княгиню арестовали на третий день святой Пасхи 1918 года.
Её привезли в сибирский город Алапаевск 20 мая 1918 года. Сюда же были доставлены Великий князь Сергей Михайлович и его секретарь Феодор Михайлович Ремез, Великие князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Спутниц Елизаветы Федоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу. Но сестра Варвара добилась, чтобы ее оставили при Великой княгине.
5 июля 1918 года узников ночью повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, и совершилось кровавое преступление. С площадной руганью, избивая мучеников прикладами винтовок, палачи стали бросать их в шахту. Первой столкнули Великую княгиню. Она крестилась и громко молилась: \"Господи, прости им, не знают, что делают!\".
Елизавета Федоровна и князь Иоанн упали не на дно шахты, а на выступ, находящийся на глубине 15 метров. Сильно израненная, она оторвала от своего апостольника часть ткани и сделала перевязку князю Иоанну, чтобы облегчить его страдания. Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку от шахты, слышал, как в глубине шахты звучала Херувимская песнь.
Несколько месяцев спустя армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Екатеринбург, тела мучеников были извлечены из шахты. У княгини, Варвары и у Великого князя Иоанна пальцы были сложены для крестного знамения. Тело Елизаветы Федоровны осталось нетленным.
При отступлении Белой армии гробы с мощами в 1920 году были доставлены в Иерусалим. В настоящее время их мощи почивают в храме равноапостольной Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.

Глава 7.

Увы, в выходные дни наши доблестные архивы не работают. А в будни, нуждающиеся в их услугах люди, не могут туда попасть, так как трудятся в других местах, по основному месту работы. Кроме того, по прибытии в Архив, надо заполнить соответствующий формуляр, желательно в двух экземплярах, так как первый экземпляр имеет удивительное свойство – постоянно теряться, после чего смиренно ждать, когда работники архивной службы подготовят справку, или ксерокопируют нужный документ. Не смотря на все эти трудности, молодая учительница истории и краеведения Тая с упорством полевой пчелы все свое свободное время проводила в помещении Областного Архива, либо уткнувшись в монитор компьютера. Предварительно вытребовав у Маргариты, незамедлительного подключения самого мощного безлимитного трафика.
Уже через несколько дней на стол Маргариты легли первые листы бумаги и распечатанные старинные фотографии.

Глава 8.

Где-то там далеко, в столичном граде Санкт-Петербурге, а по -нынешнему Петрограде, по слухам произошла очередная революция. Чем не устроила тамошних господ или товарищей, первая революция молодой женщине Пелагеи Гавриловне Щуровой было
невдомек. Совсем недавно, ее удачно сосватали за молодого, грамотного парня, работавшего кассиром железнодорожного вокзала. Родственники с обеих сторон, помогли молодой семье. Чета Щуровых обзавелась самым настоящим, собственным домом, стоящем в самом начале длинной Посполитакинской улицы.
Дом был большим и красивым, сюда же принесли первенца. Беспокойного и крикливого сынишку Виктора. Молодой отец где-то вычитал, что на греческом языке, Виктор, значит победитель. Молодой папаша, постоянно пропадал на работе. В одночасье народ поднялся и стал ездить в разные концы страны, опять же на германскую войну эшелоны следовали один за другим. В общем, Пелагея крутилась дома одна, как могла. Благо, что хоть по чужим углам скитаться не приходилось. Незаметно прошла зима. В городе стали появляться какие-то красные или по – другому, большевики. Солдаты сновали взад и вперед, то ли торопились на фронт, немца бить, то ли наоборот, устав воевать тикали к своим станицам и хуторам. Образования Пелагея, кроме церковно-приходской школы никакого не получила, поэтому газет не читала, в политике не разбиралась, да и некогда. Вот -вот второй ребеночек народиться должен. Тут уж не до политики, два рта не один, а цены на рынке, словно с цепи сорвались, так и лезут вверх. Супруг перешел на работу в депо, там платили по более, но зато дома почти, совсем не бывал, все больше по каким-то командировкам скитался. Когда добирался до дома, кидал на стол мешок с продуктами и пачки денег, мылся и ложился спать. На следующий день, сразу убегал на работу. Только и успевал, что жену и сынишку поцеловать. На улицах уже во - всю стреляли. Пелагея боялась за мужа, за сына, за только что народившуюся дочку Валечку. Откуда-то из-за реки постоянно бухала пушка.
Марго кончила читать, подняла глаза на Таисию.
-« У Мельника отчество Николаевич, неувязка выходит. И еще по второй материнской линии, никакой информации нет?»
- « Работаю, работаю, Маргарита Сергеевна, в Госархив в Москву написала, что-то мне не нравится вторая линия. Предчувствие у меня какое-то плохое».

-------------------------------------------------------------------------

В город вошли красные. Мимо окон кого -то повели одетые во все кожаное люди, то ли в тюрьму, то ли сразу, на расстрел. Пелагея перепугалась, схватила маленькую Валечку и вместе с сыном Виктором спряталась под кровать. В дверь постучали, настойчиво и сильно. Женщина боялась вылезать из своего убежища и молила бога, что- бы дети не заплакали. Входная дверь была крепкая, дубовая, сработанная на совесть. Она выдержала удары прикладов и кованых сапог. Наступила тишина. Дочка тихо хныкала, прося грудь. Сын, не смотря на все передряги, уснул, укрывшись пыльным прикроватным ковриком, связанным из старых женских чулок и лоскутков ткани.
Пелагея, приготовила суп из свеклы и картошки, больше в доме ничего не нашлось. Но супруг не пришел, ни в этот день, ни в следующий, вообще не пришел никогда. Красных выбили из города Деникинцы. По улицам, как и раньше, стали прогуливаться барышни в длинных кружевных перчатках, крутя ажурные зонтики от солнца.

Дореволюционные вывески вернулись на свои места. Но, ненадолго. Спустя несколько месяцев, власть опять поменялась, уже навсегда. Пелагея перебивалась, как могла. Стирала соседям белье, когда дочка спала, бежала мыть полы в какое-то учреждение. Продавала мебель и мужнины вещи. Исхудала сильно, но детям умереть не дала.
Местные власти, записали ее, как вдову паровозного машиниста, то есть пролетария, оставили женщину в покое, только отобрали часть дома, на удивление даже выплатили мизерную компенсацию. В отобранной части дома, поселились эмигранты из Чехословакии, семья Карлсонов, Бажена Алозиевна, ее сын, невестка и их дети. В общем дворе все жили бедно, но дружно, помогали друг другу, чем могли. Вместе растили детей, вместе отмечали новые революционные праздники. Время текло быстро. Отгремела гражданская война, начался и быстро закончился НЭП. Виктора приняли в Фабрично-заводское училище, по моде тех лет именуемое в народе ФЗУ. Валечка уже бегала в школу, располагавшуюся в соседнем дворе.
Виктор приходил домой важный, гордо, по мужски, показывал измазанные соляркой и тосолом руки, доставал из-за пазухи продуктовую пайку- четвертушку хлеба и пару черноморских скумбрий.
Мать, аккуратно принимала паек, приговаривала.
-« Чой –то сам не съел. Поди, целый день голодный»- отправляла сына мыть руки.
-« Нам там еще чай давали и целых два куска сахару, мне хватило. Еще по дороге в сквере орехов насшибал, так, что сыт, я. ты лучше сеструху покорми и сама поешь. Я вот скоро гальванщиком стану, знаешь какая нужная профессия. На любом заводе с руками оторвут, вот тогда заживем по –барски».
-« Это что ж за должность така-« гальванщик», а про такую и не слыхала никогда.
Это что выходит, начальником будешь или как»?
-« Нет, мать не начальником, рабочим я буду! Специалистом! Вот, к примеру, кровать у нас имеется, хорошая - панцерная, а боковины у нее какие? Крашенные. Краска слезет и все, дальше ржавчина полезет, так ведь. А я их поникелерую, будут блестящие, красивые и служить будут долго, еще твоим внукам достанутся. Поняла».
Прибежала из школы Валечка, размахивая тряпичным мешочком с книжками. И тут же встряла в разговор.
-« А я когда вырасту, обязательно врачом стану, буду детей лечить и животных всяких, лошадей там, коз. А то вон у нас на школьном дворе лошадь есть. Ее у белых отбили и к нам определили для школьных нужд. Так она хромая, в нее снаряд попал, только не убил, а поранил. Вот я вырасту и вылечу ее, что бы хорошо бегала и в скачках участвовала, призы брала. И мальчишек соседских лечить буду, когда они простывать станут».
Пелагея украдкой смахнула слезу.
-«Растут детки. Жаль отец этого не видит». А вслух произнесла:-« разговорами вашими сыт не будешь, мойте руки и за стол. Я сегодня свекольник сделала, так, что пировать будем. И хлебушек Витя принес, и рыбку».

Глава 9.

-«Муль, твоя любимая « скромная Тая» изволила задать мне доклад, знаешь на какую тему? «Бомбист Каляев и святая Елизавета» и еще велела, что бы никакой Википедии и никакого интернета. Вот, теперь по ее милости, я должна через весь город «переться» в библиотеку имени Александра Сергеевича Пушкина. А там, на дом почти не выдают никаких книг, только читальный зал! Все, считай, вечер пропал. И хорошо, если только один. Как прекрасно было раньше, полез в инет, скачал инфу, сделал титульник и все получай заслуженную, « пяху». Так нет, установила себе прогу « Антиплагиат» и проверяет всех и вся, что бы своими словами, и только свои мысли. А если нет у меня своих мыслей, тогда как. И на фиг, этот бомбист Каляев грохнул московского губернатора, жили бы себе каждый в свое удовольствие, и я бы без доклада обошлась»- закончив гневный монолог, девушка засобиралась в библиотеку.
Марго, мысленно поблагодарила умную учительницу по кличке « скромная Тая», за умение заставить молодое поколение через не хочу, познавать историю своей страны.
Мысли, как известно субстанция материальная и если думаешь о ком-то, то этот человек обязательно даст о себе знать, или сам придет, или хотя бы позвонит.
Таисия позвонила.
-« Маргарита Сергеевна. Вам надо срочно приехать в архив. Это не терпит отлагательства» -с волнением голове сообщила девушка.
-« Что там у тебя стряслось. Убили кого-то»- Марго начала немного нервничать.
-« Хуже, украли дела».
-« Какие дела? Ладно оставайся там, сейчас приеду и во всем разберусь»-Марго уже натягивала куртку.
Заведующая Архивом дородная Анна Николаевна Колисниченко рыдала в три ручья.
-« Бес меня попутал, пустила на свою голову»- причитала она.
Слезы лились из ее глаз Ниагарским водопадом, увлекая за собой туш с ресниц и помаду с губ.
Марго строго посмотрела на женщину. Протянула платок и с металлом в голосе произнесла.
-« Вы сейчас успокоитесь, и все изложите! Письменно! А я уже решу подключать сюда следственные органы или это просто ваша халатность и головотяпство».
Поток слез как по волшебству иссяк. Анна Николаевна шмыгнула несколько раз носом и принялась писать. Сочинение заняло три листа убористым почерком. Из него следовало, что в доверие к слабой беззащитной женщине втерся мужчина средних лет по имени Артем, по фамилии Коган, который сначала просил принести ему кое – какие документы, потом спустя некоторое время попросил разрешение, самому порыться в бумагах.
Вследствие, чего вверенном Колисниченко архиве, обнаружилось отсутствие целого ряда документов и старинных фолиантов.
-«Кольцо на вашей руке, его подарок?»- как – бы, между прочим, спросила Маргарита.
Женщина, молча, мотнула головой в знак согласия и опять разрыдалась.
Марго набрала, номер Каверина.
-« Максим захвали с собой дежурную группу и дуй в областной Архив. Похоже, у нас новое дело образовалось».
По приезду на место, Максим быстро выяснил, что Артем Коган не просто был любителем поковыряться в древних фолиантах, но и состоял в штатных любовниках мадам Колисниченко и даже обещал, со временем, конечно, сочетаться с ней законным браком. Кроме уже известного кольца, даме были преподнесены, серьги старинной работы и норковое манто. Что позволяло одинокой женщине не сомневаться в искренности чувств коварного искусителя. Привлеченные архивные работники установили, что из хранилища пропали подлинники казацких старинных документов Областного значения, указные грамоты, наградные листы и несколько папок с делами о врагах народа 30-40-х годов. Оценить пропажу в рублях или долларах не взялся никто, но аукционная сумма похищенных реликвий многократно превышала суммарную стоимость кольца, сережек и манто. Был так же составлен фоторобот преступника и изъяты его вероятные отпечатки пальцев на учетной карточке.
Марго отвела Каверина в сторону.
-« На помощь Хельги еще можно надеяться? Как она там? Скоро наследником обзаведешься».- Она уже знала, что УЗИ показало - будет мальчик. Даже по вечерам искала в интернете мужские времена, в тайне надеясь, что именно ее вариант будет принят молодыми родителями.
-« Маргарита Сергеевна, я ей даже ничего говорить не буду. Она конечно как всегда рвется на работу, но сейчас для нее самое главное наступает. Вы же знаете наш легкий труд. Ей волноваться сейчас никак нельзя, а без этого добра работы у нас просто не бывает. Поручу кому-нибудь из оперов, пусть ищут этого Когана. Вообще, если честно, то кража эта полностью в их компетенции. Убийства нет, насилия тоже. Бумажки старые пропали, так пусть и ищут».
-« Максим, ты совсем не понимаешь или мыслями не здесь»- сказала Марго с возмущением.
-«Это не какие-то бумажки, это старинные казацкие грамоты и письмена. Это живая история нашего края. Плюс к этому папки с делами осужденных врагов народа, совсем уж недавняя история. Ты сам посуди. Грамоты, указы и прочее, вещи, безусловно, ценные, но зачем вор папки сталинских времен прихватил, их на аукционе не продаж, они материальной цены не имеют. Давай вечером ко мне, будем как Чапай, думку думать!»
Весть о краже в архиве мгновенно долетела до городского и областного начальства.
Оно, как и полагается, полыхало праведным гневом.
-« Мало нам убийств, так на же наше народное достояние, нашу историю, прямо из -под носа умыкнули! И будут на каких- то там западных «Содбисах» и «Кристи» продавать.
На ковер вызвали и начальника областной полиции и начальника следственного комитета. Мэр города, по старой памяти не забыл пригласить и Маргариту Сергеевну Крулевскую. В общем, после долгих речей и упреков в адрес всех структур и жалоб на отсутствие должного финансирования была, как обычно создана следственная бригада, руководство которой поручили Максиму Каверину, так как он все равно уже в курсе дела и обладает всей полнотой информации. Крулевскую тактично попросили оказать содействие в расследовании, как большого специалиста в области розыска похищенных художественных ценностей. Присутствующий на совещании атаман местного казачества в звании генерал-майора казацких войск вызвался немедленно заключить с сыскным бюро
« Крулевская и партнеры» официальный договор и дать в помощь пару смышленых хлопцев, дюже поднаторевших в казацкой истории. А так же на всякий случай, обеспечить слабой женщине постоянную охрану конную или пешую, то по ее усмотрению.
Сюрпризы этого дня еще не закончились. Поздно вечером, за чашкой ароматного зеленого китайского чая Марго с Кавериным в очередной раз изучали список похищенных архивных материалов. Пропали дела людей, именуемых « кулаками»
более или менее зажиточных селян, имевших в своих хозяйствах лошадь или пару коров. Иногда вор похищал не целое дело, а выдирал из него несколько документов. По всему выходило, что свое злое дело он осуществил не за один раз, а рылся в папках довольно долго, благо ему никто не мешал. Если бы дотошная « скромная Тая» не обратила внимание, на полупустую папку, то никакого уголовного дела не было до сих пор.
Стоп! В голове у Марго щелкнул ее знаменитый тумблер. Еще раз, где-то рядом крутится нужная ей мысль, ее надо только основательно додумать. Как всегда, в подобных случаях, Маргарита стала рассуждать вслух.
-« Каверин, давай мотай на ус. И так. Сотрудник « Иннохлебопродукта» господин Терлецкий попросил меня всего на всего, собрать материал на предков « мельника», это нужно нашей мэрии, так как называть улицу надо только фамилией человека кристально чистого до третьего поколения. Я отправила учительницу истории, Таисию Сергеевну в областной архив, так как у нас нет информации о родителях Иннокентия Николаевича по материнской линии. Она совершенно официальным образом запросила дело на его родственников. Ей принесли папку с выдранными листами. Оказалось, что таких папок довольно много. И пошло и поехало. А теперь вопрос! Задаем его еще раз, зачем это нужно было вору по имени Артем и по фамилии Коган»?
-« Ну, наверное, для отвода глаз» - как-то не решительно ответил Максим.
-« Например, что бы отвести следствие куда-то в сторону».
Марго смотрела на молодого следователя снисходительно, как добрая учительница.
-« Максим, а ты не допускаешь мысли, что в архиве было два хищения. Реликвии отдельно, а дела о « раскулачивании» -отдельно. И заметь, вполне вероятно злодеяния совершали два человека. Как тебе такая гипотеза?»
Развить эту тему им помещала Лилия. Она как всегда стремительно влетела в комнату, таща за собой вихрастого парнишку.
-« Кеша, ну не упирайся ты так. Переночуешь сегодня у нас. Мы с мамой вдвоем живем, а комнат у нас много. Ой, здрастье»- она сделала книксен, повернувшись к Максиму и Маргарите.
-« Это Иннокентий, мой одноклассник. Он помогал мне с докладом. Ему далеко домой идти и я его не пустила. Можно он у нас заночует. Я его родителям уже позвонила, они не против. Вот»- выпалила она на одном дыхании.
-« Пошли я тебе твою комнату покажу, а заодно и свои новые рисунки. Мама мы не голодные, мы в « Макдонольсе» поели».
Марго держала в руках, ксерокопии документов их было совсем не много.
-« Захариенко Спиридон Теретьевич»-просчитала она. Дело номер. С копии плохой фотографии на нее смотрели черты знакомого лица.
Глава 10.

Спиридон был отчаянным казаком, воевал с немцем на полях первой мировой войны справно, не щадя живота своего. С фронта не бежал, хотя дома ждала его молодая жинка. Не смотря на уговоры сельчан, взял не ровню, не казачку. Привез из города, кралю писанную, на музыкальных инструментах играть обученную. Книжки умела читать не по слогам, как деревенские бабы, а бегло по-городскому. А то, что коров доить не умела, да и с огородом управлялась плохо, так -то не беда, то дело наживное.
Агитаторы в окопах, призывали втыкать штыки в землю, да тикать до хаты. Но Спиридон, молча и неистово бил им морды. Знал только одно, негоже ворогу спину показывать, ну и то, что пониже спины. После немца, хоть и не шибко хотел, но пришлось повоевать и со своими. А куда деваться, если все станичники пошли гуртом за присланным, аж с самого Питера красным командиром. За то, сразу после гражданской, хату справил себе знатную. Не камышом, - железом крытую. Станичники на кругу бригадиром избрали. Грамотных в станице раз -два и обчелся. Детки народились старший сын –первенец, да три дочки. Младшую Оленьку любил больше всех. Вроде бы жизнь налаживаться стала, земля, местная плодородная палку воткни и та прорастет. Колхоз трактором обзавелся. В небе иногда можно было диковенный аэроплан увидать, благо до большого города рукой подать. Но всласть пожить не удалось. Пришел в их края голод. Не, то, что бы земля совсем уж, не уродила, представители в черных кожаных куртках вывезли из станицы все зерно. Даже то, которое селяне на сев оставляли. Не за долго, до этого, занял Спиридон одной вдове мешок зерна, пожалел горемычную. нынче посылал Олюшку с просьбой вернуть долг, хоть по частям. Но девочка возвратилась ни с чем. А через два дня его и старшего сына забрали. Селяне судачили, что донос на них поступил. Мол, при прежней власти в почете был и нынче в бригадирах ходит. Совсем стало тяжко без мужиков. Семья подалась в город, что бы совсем с голоду не помереть. Жену врага народа, кроме как посудомойкой нигде больше не брали. Старшая дочка помыкалась с места на место, да и возвратилась назад в станицу. Станичники отца помнили и дочку его в обиду не давали. Олечка пошла, учиться на повара. Голодное детство и опухшие от постоянного недоедания ноги на всю жизнь определили ее выбор.
Глава 11.

« Архивное дело», как метко назвал его Максим, буксовало. Допросы, справки, протоколы – бумаги росли как снежный ком, а вот полезная информация отсутствовала. Украденные вещи нигде не всплывали, подозреваемый, в их хищении, тоже. Дежурные сотрудники полиции шерстили вокзалы, аэропорт и автовокзалы, но пока безрезультатно.
Марго вспомнила, покойного Ивашева. Старый следователь хоть и ворчал на всех и заставлял работать круглые сутки, но умел расставить сети так, что рано или поздно преступник в них попадался. Максим, конечно, старается и хватка у него есть, но вот опыта пока маловато. Женщина в очередной раз открыла папку с копиями документов. Выносить даже такие копии из стен Следственного комитета категорически запрещалась, но Марго сказалась больной, что, в общем-то, было сущей правдой. Боль каждый раз давала о себе знать, как только женщина делала резкое движение, или пыталась по -молодецки подняться с кресла. Она поставила перед высокими чинами ультиматум- либо дома, либо вообще без неё, она вообще-то в отставке и на пенсии, причем, по инвалидности! И ей было высочайше позволено работать с документами дома или в офисе сыскного бюро. Конечно, об этом никто не должен был знать и вся ответственность и прочая и прочая ложится непосредственно на госпожу Крулевскую.
Как гласили справки из разных официальных источников Анна Николаевна Колисниченко была дамой далеко не бедной и ее облагаемых налогами доходов, явно не хватало на то, что бы приобрести приличную дачу в ближайшем пригородном поселке, представительское авто самого последнего года выпуска и конечно соответствующую, ее статусу, квартиру в самом центре города.
-« Жаль Силуянов, болтается - бог знает где. Опять что-то продает или покупает. Нет бы, помочь старой больной женщине. Его люди в раз бы обнаружили жилу, которую разрабатывает мадам Колисниченко.
В комнату тихо вошла Тая. Присела на самый краешек стула. Робко как ученица перед маститым метром.
-« Маргарита Сергеевна, я тут кое- какие справки навела, посмотрите, пожалуйста».
-« Тая. Какие справки, я вроде бы тебе ничего такого не поручала».
Марго, взяла стопку бумаг, которую ей протянула девушка.
-« Это меня Максим Каверин попросил. У него ведь, кроме нашего дела, еще много других нераскрытых преступлений в производстве имеется. А мне не трудно, даже интересно».
Маргарита рассматривала выписки и справки из областного Пенсионного фонда.
-« Таисия, а причем, тут наш Пенсионный фонд. И вообще кто тебе это все, выдал и на каком основании?»
Девушка с некоторой гордостью протянула Маргарите удостоверение временного сотрудника « СК», он мне еще и официальную бумагу дал. Как там все засуетились, когда я пришла. Забегали взад-вперед. Вы бы только видели. Бросили всех своих стариков и старушек, и давай мною заниматься. Будто я какая-то знаменитость и пришла персональную пенсию оформлять».
Маргарита еще раз перечитала документы.
-« Ну и что, справки из архива, выданы тогда-то и такому-то, в чем тут криминал? Зачем все это Максиму понадобилось?»
Таисия молчала. Она сама толком не знала, зачем следователю все эти справки.
Марго молчала и крутила в руках шариковую ручку.
Входная дверь распахнулась настежь. В прихожую влетела как всегда взъерошенная дочь, таща за собой аналогичное существо с трудноопределимыми женскими признаками.
-«Ой, здрастье. Это моя подруга Вероника, мы с ней вместе в нашей художественной школе учимся. Муль, она рисует просто обалденно. Ника давай показывай - не стесняйся. Талант прятать нельзя. Это я по своему опыту знаю. Таисия Сергеевна - вы только посмотрите, это же вторая Надя Рушева».
Лилия сама достала из большой матерчатой сумки рисунки и веером рассыпала их на столе.
Карандашные наброски были великолепны. Девочка смогла передать в них чувство первой неразделенной любви, грусть по уходящему лету и еще много чего. В комнате повисла тишина, все молча, рассматривали картины. Вероника, смущаясь, отошла в самый угол, всем своим видом показывая:
-« Это, у меня случайно получилось, я больше не буду!».
Марго смотрела, на детские и в целом не на детские рисунки. Почему-то сами собой на глазах заблестели слезы.
-« Надо будет подключить Силуянова. Такому таланту обязательно надо помочь. Эта девушка не должна оставаться в неизвестности. Ее драгоценному таланту, нужна оправа. Глядишь и моя Лилька у нее чему-нибудь, да научится».
И вдруг, как всегда неожиданно, щелкнул ее знаменитый тумблер.
-« Как все просто. Колисниченко, всего на всего ускоряла процесс выдачи архивных справок для пенсионного фонда или еще куда. Срок выдачи документов от одного до трех месяцев, а если надо быстро, то будь добр -позолоти ручку. Ай да Каверин. Ай да такой-то сын. Варит у него башка, молодец просто. Но это, в общем-то, не наш случай. Однако аргумент для беседы с архивной дамы теперь у нас теперь имеется.

Глава 12.
Как-то неожиданно пришел срок, идти служить в армию Виктору Щурову.
-« Мать, ну не плачь ты так. Это всего лишь на три года, сестренка как раз медучилище закончит, и будем вместе ее замуж выдавать»- успокаивал, как мог бравый юноша свою разом постаревшую мать.
-« Все мои друзья пошли служить, а я что хуже. Других вообще в морфлот берут, это целых пять лет. А меня в пехоту. Весной сорок первого уже буду дома».
-«Человек предполагает, а всевышний располагает»- гласит народная мудрость.
Вернулся Виктор не в сорок первом, а в сорок третьем, приехал долечиваться домой после тяжелого ранения, а тут как раз немцы в город вошли. Остался он в оккупации. Отрастил бороду, ходил на костылях, врачи хотели ногу отнять, но он не дался, мать день и ночь лечила различными травами и настойками. Старые знакомые снабдили другими документами, связался с подпольем. Опыт фронтового разведчика пригодился и в тылу.
От сестренки никаких вестей не было. После училища, ушла служить в медсанчасть. Да и какие письма могли прийти в оккупированный город. Фашисты впервые применили в городе, своё изуверское изобретение - машины душегубки. Устраивали на базарах и в других людных местах облавы. Загоняли людей в машины, выхлопная труба которых было заведена в герметичную будку. Пока машина ехала за город к вырытому в лесополосе рву, все погибали в страшных муках. Однажды попал в такую облаву и Виктор. У него была назначена встреча со связным на Сенном базаре. Убежал бы конечно, но куда убежишь с развороченной взрывом ногой. Однако выжил. Видать не вышел срок помирать ему. Полумертвый, вылез уже ночью из чуть присыпанного землей рва и к утру, хромая вернулся домой к матери. А еще через несколько месяцев город был освобожден и бравый сержант Щуров, еще не совсем здоровый, был откомандирован в распоряжение разветроты н-ского полка. Писать Виктор не любил, но деваться не куда, слово дал матери, что будет писать хотя бы раз в неделю. Слово данное - старался держать, ведь от сестренки Валечки вестей не было совсем. Писал просто, без затей по рабочему.
-« Ходил, мол, туда, привел кого надо, за это и наградили».
А как еще мог написать старшина - разведчик, почти каждую ночь пересекавший линию фронта и добывавший нужного и важного« языка» или минировавший важные фашистские коммуникации.
Глава 13.

Олюшка с матерью кое - как обосновалась в большом городе. Работала поваром в «спецторге». Готовила обеды для сотрудников ОГПУ, как-то незаметно подкралась первая любовь. Молодой лейтенант-пограничник Иван в красивой с иголочке новой форме. Говорил правда не так как местные станичники акал по - московски и слова говорил правильные « кабак»-называл тыквой, а « гарбуз и ковун»-называл только словом арбуз. Но от этих правильных слов сердце девушке замирала еще больше. « Мой, мой, только мой - в такт ударом твердило девичье сердце, при этом сладко замирая». Сыграли скромную армейскую свадьбу, и молодые уехали жить на берег теплого моря, где находилась застава и место службы молодого супруга.
Чрез год народился первенец – мальчишка, навали Юрием. Но радость родителей была совсем не долгой. Фашисты перешли границу. Вражеские самолеты почитай с первого дня стали бомбить морское побережье. Кадровый офицер, молодой отец, мгновенно исчез в пучине страшной войны. Молодая мать вернулась в город, работала в заводской столовой, потом в госпитале. Потом не работала нигде. Город заняли неприятельские войска. Как выжили понять трудно. Сын от тягот войны заболел. Нужны были лекарства, которых и в мирное время раздобыть было не просто. Продали все, что было, даже занавески с окон, но жизнь парнишке спасли. После войны стали возвращаться домой солдаты, израненные, покалеченные. Женщины и девки были рады любым. Жизнь требовала свое, хотелось простого семейного счастья, надежного мужского плеча, твердой руки. Хотелось чувствовать себя за ним, за мужчиной, замужем. Олюшка даже не надеялась на повторный брак. Куда ей со своим ненаглядным приданным, да еще с больной, старой матерью. Куда не обращалась она, куда не писала, что бы узнать о судьбе отца и брата, отовсюду приходил ответ-« 52-я статья, особо опасные преступники, полное поражение в правах, без права переписки». Из военкомата прислали, таки ответ - офицер Советской Армии Иван погиб смертью храбрых, в боях под Воронежем и ей полагается мизерная пенсия, по случаю потери кормильца.

Глава 14.

-« Анна Николаевна, у нас есть все основания обвинить вас в пособничестве»- Максим умел смотреть в глаза подследственным с каким-то холодным и брезгливым призрением.
-« Вот здесь показания людей, которые в полной мере изобличают вас в получении взятки, в превышении своих служебных полномочий. Я так полагаю, что чистосердечное признание в данный момент для вас самый легкий вариант».
Сидящая напротив женщина молчала, только громко всхлипывала. Ее дорогая прическа сбилась на бок, тушь с глаз и ресниц текла по щекам темными потоками.
-« Ну, так, что будем писать или я открываю новое дело, по которому вы уж точно идете обвиняемой. Выбирайте, только быстро. У меня кроме вашего архива еще и нераскрытые убийства имеются.
Женщина попросила воды, которую выпила всю и залпом, глотая и давясь. Со стороны казалось, что это ее последний стакан и больше никогда в жизни она воды не получит.
-«Дайте бумагу»- стуча зубами о край стакана, произнесла она.
-« Я напишу, я все напишу, только не сажайте в тюрьму».
-« В тюрьму, сажаю не я, а суд и вам это известно»- Каверин протянул Колисниченко бумагу и ручку.
Мелодией из рекламы новой версии «Виндовса» запел мобильник. Дочь Лилия устанавливая на телефон эту мелодию, предупредила Крулевскую, что так телефон будет предупреждать о входящем звонке от неизвестного абонента. Марго - не любила звонки от неизвестных абонентов, как правило, они несли в себе негативную или отрицательную информации.
Покосилась на аппарат и подумала.
-« Брать или не брать, вот в чем вопрос».
Дотянулась до кнопки приема и нажала ее.
-« Крулевская слышь, сюда»- загудел в трубке незнакомый бас.
-« Ты меня не знаешь и слава богу, это не важно, и даже хорошо. В общем, так, ежели кратко. «Сила» уезжал, просил меня присмотреть за городом, ну и за вашими делами тоже. Короче, фраер, который, ну, в общем, грабанул эти цацки старинные. Так он нам -без надобности. Только козырных людей подставляет. Мы бы его сами, ну ты понимаешь. Но « Сила» велел, что бы без этого, как его, без рукоприкладства. Короче, бери бумагу - пиши адрес».
Через минуту трубка запищала гудками отбоя.
Марго - тут же набрала номер Каверина.
-« Маргарита Сергеевна, спасибо вам за информацию, но я уже знаю. Колисниченко написала чистосердечное. За ним уже поехали, подъезжайте, вместе с этим любителем старины беседовать будем.

Глава 15.

Виктор вернулся с войны весь в орденах и медалях. По молодости лет, стыдился их - не надевал вовсе.
-« Что, один я воевал. Вся страна воевала. А когда награды у всех, что же их на показ выставлять. Если бы такая сестричка, как наша Валечка не вынесла меня из боя, то помер бы я там, на нейтральной полосе от потери крови. Вот девчонки наши - вот они точно все до одной героини».
Мать ушла в другую комнату и молча, протянула ему похоронку. Уткнулась лицом в платок.
-« Ваша дочь Щурова Валентина пала смертью храбрых в боях под…..» -серая уже пожалтевшая, казенная бумажка, лишала родственников последней надежды.
Виктор запил, загулял. Статный парень, не беда, что ходит с палочкой, был нарасхват у женского пола. Сыграли свадьбу, но семейная жизнь сразу, же не задалалсь, детей не было. Как говориться разошлись, как в море корабли, каждый ни чуть не сожалея о случившимся.
Как бывшего сотрудника разветогранов пострадавшего в боях с неприятелем Виктора прикрепили к столовой «спецторга». Кормежка в ней все же была лучше, чем в других столовых города. Да и продуктовые карточки можно было отоварить без проблем. Иногда, вместо хлеба давали на карточки даже пироженные. Виктор как галантный кавалер угощал ими молоденьких поварих и девчонок кухрабочих. Особенно ему приглянулась молодая, красивая, но какая-то грустная и застенчивая девушка по имени Оля. Готовила Оля бесподобно, особенно удавалась ей жареная картошка и придуманное ею блюдо под названием «суп-соус». Казалось бы, обыденное дело, картошка и масло, а вот подишь - ты приготовлена так, что и саму сковородку слопать хочется.
Всем известно, что любовь мужчины идет через желудок. Через некоторое время Виктор переехал к Олюшке в маленькую хатенку, на самой окраине города. Сынишку Юрку усыновил, и с тещей ладил. Правда прожила она недолго, все горевала по мужу и сыну, да и болезни ее лечить было не чем, лекарств, в городе, почти никаких не было. В скорости схоронили ее на «Всесвятском» кладбище. Поставили простой деревянный крест, время, все еще было тяжелое, экономили на всем, даже на крестах.
Жили дружно. В единственный выходной ходили на окраину города. Туда, где снарядами были разворочены хаты, собирали доски, вытаскивали гвозди. В домашнем хозяйстве всему находилось применение. Юрка рос смышленым пацаном, в школе был круглым отличником. Они с отцом в запой стали читать книжки. Сначала те, которые по школьной программе на дом задавали, за тем, те, что в городской библиотеке удавалось раздобыть. Приобщили к чтению и Олюшку. По вечерам соседи за столом в дурака режутся или костяшками стучат, а у Щуровых тишина, все сидят-читают. На окраине города, была роща, там когда-то давно, еще до революции, большевики маёвки устраивали, так ее и прозвали Первомайская. На опушке этой рощи, простой люд устроил, что то, вроде толкучки. Продавали, что ненужное, или нужное, но что бы потом на вырученные деньги хоть раз наесться досыта. Чего греха таить продавали и ворованное, не без этого. Понес раз туда Виктор на продажу старые пластинки, чего им без дела пылиться, патефона ведь в доме все равно нет. А вернулся не с деньгами, а с книжками. С тех пор и повелось. Как какая копейка в доме заведется, на нее книги покупают. Соседи косились.
-« Малахольная семейка. Все пьют, гуляют, мирной жизни радуются, а эти нажитое добро на кие-то книжки переводят. Что проку-то в книжках, только глаза портить».
Долго у них своих детей, кроме Юрки не было, но вот в аккурат на, второй год после смерти товарища Сталина, народился таки малец, назвали Иннокентием. Так покойная бабка завещала, что бы значит по - городскому, по модному. Пошли, счастливые родители, как полагается в ЗАГС документы новому гражданину Страны Советов выправлять, и тут казус вышел принеприятнейший. Так как служил Виктор Щуров в особых войсках, то документы у него были не на то имя, которое он при крещении в приходской церкви получил. Подумали мать с отцом, как тут быть. В суд идти, что бы он, значит, подтверждал идентичность имен или записать так, как в бумагах отражено. Решили с судом, советским не связываться, по сему, получил новорожденный отчество не Викторович, а Николаевич. Какая разница, что в свидетельстве о рождении написано, лишь бы у мальца жизнь выдалась счастливая.

Глава 16.

-« Представляете, Маргарита Сергеевна»- Каверин расхаживал по кабинету и жестикулировал руками, точь в точь как бывший его наставник - Ивашев.

- « Приезжают наши СОБРовцы, чин по чину требуют пустить их внутрь. А в ответ тишина, ну, что делать - начинают штурм. Выламывают оконные рамы, срывают с петель дверь, это уж как положено. Шум гам, все соседи сбежались на «маски –шоу» полюбоваться. А наш подопечный сидит спокойно так, к стулу скотчем привязанный, во рту у него кляп, а на коленях и на полу, эти самые реликвии из Областного архива похищенные. Много чего я видел, но что бы преступник сам себя привязал, да еще кляп засунул, такое у меня впервые. Берите мол, люди добрые меня тепленького, что бы вдруг не надумал, часом в бега податься. Сейчас наши сотрудники вместе с архивными дамами документы проверяют, но думаю, там все совпадет. Так, что будем считать, что дело наше « архивное», с божьей или с какой другой помощью, но раскрыто. Показание сообщницы имеется, показания «любезнейшего « Артема Когана мы получим. Как только он только в себя придет от пережитого. И все. Дело в суд. Злодеев к ответу. А нам всем по рюмке заслуженного коньяка».
Марго, слушала этот восторженный монолог, молча, не перебивая. Когда Максим опустился в свое кресло, повернулась к нему и тихо произнесла.
-« Ты ничего не сказал о папках с делами репрессированных « кулаков», таковые были найдены в доме господина Когана?»
-» Вроде бы нет, но ведь самое главное казацкие реликвии и прочие исторические ценности найдены. А дела или там вырванные листы из дел. Ну, это ведь мелочи. За них по большому счету и срока никакого не полагается. Так хулиганство-порча казенного имущества. Все равно начальство ни за что не позволит мне дальше заниматься « архивным делом». Я больше чем уверен, что этот самый Коган, при нашей настоятельной просьбе напишет в своих показаниях, что уничтожил эти листки и папки. Сжег и все дела, а взял из-за исключительной любви к истории или просто из любопытства».
Развить эту мысли ему не дали.
Начальственный телефон потребовал всех к руководителю комитета, где сам МЭР и казачий генерал собирались вручить особо отличившимся, награды - за скорое и успешное выполнение важнейшей работы.
Маргарите мэр намеревался вручить именные часы, но потом посмотрел, что все часы в мужском исполнении, обошелся Почетной грамотой, правда, лежащей, в красивой папке из хорошо выделанной кожи. На подобные подарки мэрия денег никогда не жалела.
После торжественной части, во время небольшого фуршета, Марго заикнулась руководителю следственного комитета, что часть похищенного не найдена и бить в литавры, мягко сказать - рановато. Но, как и предполагал Каверин, ответ был получен отрицательный и никакому обжалованию не подлежал.
Единственное, что удалось Маргарите -это разрешение, еще раз пообщаться с Коганом.
Как она и предполагала, Артем Коган понятия, не имел ни о каких делах репрессированных « кулаков». Ничего, не из каких папок не вырывал, и даже в руках их не держал. Его задача была ясна как божий день. Заполучить ценные вещи и сбыть их за рубеж. Что ему почти удалось, и если бы не эта дура, Колисниченко и совсем непонятно откуда взявшиеся отморозки, то он сейчас бы уже был на Сейшелах или Мальдивах.
После общения с Коганом, Марго оправилась в школу, где радостная дочь, пританцовывая и подбрасывая в воздух учебник истории, сообщила, что « скромная Тая» поставила ей и Иннокентию по «пяхе», за доклад о бомбисте Каляеве и святой Елизавете. Что, между прочим, приравнивается к государственной награде, так как получить
« пяху» у
«скромной Таи» совсем даже не просто и « пяхи» она направо и лево не разбрасывает. Вот.
Женщина нашла учительницу истории в самом дальнем кабинете. Таисия Сергеевна сидела за старинным, мудреным аппаратом, воспроизводившем на небольшом матовом экране какие – то листы или файлы.
-« Это ГДРовский аппарат для просмотра депонированныйх документов»- пояснила девушка.
-« Каких»- переспросила Марго.
-« Что-то я о таких, раньше не слышала».
-« В Советское время, многие документы ограниченного пользования не печатались в бумажных изданиях, а выпускались на микропленке и прочитать их можно только при помощи такого вот прибора. Эти приборы стояли во всех научных библиотеках. Депонированные статьи приравнивались к полноценным публикациям в научных журналах. Вот я сижу и просматриваю все решения по реабилитации тех людей, из папок которых были похищены листы. И вообще стараюсь хоть как-то свести воедино всю информацию по этим кражам» - девушка протянула Маргарите прибор, отдаленно напоминающий архаичный фильмоскоп.

Глава 17.

Жизнь брала свое. В отличие от всех соседей Виктор не пил, вообще капли в рот не брал.
В довесок, к израненной ноге, открылась язва двенадцатиперстной кишки. Олюшка готовила ему овсяные каши на молоке. Обязательное блюдо в их доме, прозванное домочатцами-« слизота». Как –то совсем незаметно, Юрий закончил с отличием монтажный техникум и поехал на большую комсомольскую стройку, аж на Волгу. Младший Иннокентий обосновался у бабушка Полины - которая души не чаяла во внуке. Постоянно находила в малыше черты покойной дочки Валечки.
С жильем в городе было, совсем туго. Виктор устроился электриком на большую швейную фабрику в надежде получить квартиру от предприятия, но вместо этого получил только землю под строительство дома, на самом берегу реки. Старенькая речная землечерпалка засыпала песком заводь, образовав при этом -то ли остров, то ли мыс. Вот на этой рукотворной песчаной дюне и предстояло Щуровым возводить новое семейное гнездышко. Физически Виктор работать почти не мог, после небольших усилий начинала нестерпимо болеть нога. Приходилось звать помощников, расплачиваться с которыми надо было деньгами, а еще лучше старинной российской конвертируемой валютой – бутылкой. Поэтому первым делом на новом участке Виктор разбил виноградник и занялся виноделием. Пробовать вино приглашал соседей, так как самому делать это не позволяла язва. Однако любовь и упорство, которое вкладывал в виноградники, отставной разведчик сделали его продукцию лучшей в округе. Заложили саманный дом. Это был единственный доступный строительный материал. Глина, навоз и опилки. Олюшка в свободное от работы время перемешивала, босыми ногами, этот состав до однородной массы, затем его формовали и выкладывали на жаркое солнце сушиться. Бабушка Полина и чуть подросший Иннокентий, ходили по окрестным пустырям, выискивая обрезки досок, и вообще все, что могло пригодиться на стройке. Однако в воскресенье, было обязательное правило – с утра книжный рынок «Роща». Майн Рид, Фенимор Купер, Артур Конан Дойль, Марк Твен. Книги, на которые в местной библиотеке велась запись, и которые можно было, получить на руки не ранее чем через полгода, а то и год Иннокентий получал стразу, причем, как правило, новые, пахнущие удивительной и манящей типографской краской. Кроме книг, Иннокентий любил радио. Часами просиживал, у бабушкиной радиоточки слушая, спектакли и постановки. А повзрослев, стал сам собирать детекторные приемники, используя для этого динамики от поломанных телефонов и диоды Д2В. Правда, ловили такие устройства только радиостанцию « Маяк», но пацана, этот факт нисколько не смущал. Потом он заболел химией, благо совсем неподалёку от дома открылся Дом юных техников и химический кружек при нем. Реторты, кюветы, пробирки стали самыми любимыми предметами. А ожоги от кислот щелочей украшали руки юного химика, почти никогда не заживая.

Глава 18.

Рождение нового гражданина Российской Федерации праздновали в офисе « Сыского бюро Крулевкая и партнёры». В свете последних финансовых событий в стране, снимать банкетный зал, молодому отцу было как-то накладно. А здесь и просторно и все свои и даже уютно, как-то. К всеобщему удивлению Тая наготовила таких вкусных вкусностей, что непревзойденная стряпуха Вера Марковна только развела руками.
Застолье было шумным и веселым. Все наперебой предлагали имя для новорожденного, конечно право решающего голоса оставалось за молодыми родителями, но каждый в тайне надеялся, что лично его вариант окажется решающим.
Ванька, Игорек, Валерий, Игнат - сыпалось со всех сторон - тут же звучали убедительные аргументы против. Наконец все устали. Вера Марковна на правах старейшины предложила тост за новорожденного и его славных родителей. Кровь в сём младенце из разных дальних краев намешана, а посему гены у него будут крепкие и здоровье отменное. За такой тост даже Марго пригубила фужер с «Лимончеллой» изготовленной на далеком острове Капри, который расположился в аккурат против, Неаполя и где так любил проводить время классик советской литературы Максим Горький.
Наступила словесная пауза, все стучали вилками, поглощая великолепные закуски и умопомрочительные салаты.
-« Гриша, Гришаня»- как-то тихо и очень застенчиво произнесла Тая.
Гости разом перестали, есть и посмотрели на молодую учительницу. В их глазах читалось всеобщее одобрение. Максим тут же набрал номер Хельги, все еще находившейся, с малышом в роддоме.
-« Это Гришка, Гриня, Гришаня - понимаешь»- взволновано говорил он в трубку.
-« Наш сын-Гриша»- и включил громкую связь.
-Сквозь треск телефона все услышали трепетный голос молодой мамы.
- «Я согласна- пусть будет Гриша».
Тут же налили и выпили за Гришу. Как всегда бывает в компаниях связанных одной работой, через некоторое время вновь всплыла тема « архивного дела».
-« Максим, ты пойми, у меня есть конкретный заказ от «Иннохлебопродукта». За него мне, между прочим, аванс выплатили. Я должна довести работу до конца. В архиве было дело отца моего ребенка Иннокентия Николаевича, сейчас его там нет. Это не мелкое хулиганство и незначительное хищение, все гораздо серьезней»- Марго даже повысила голос.
-« Маргарита Сергеевна, я вам говорил, повторю еще раз. У этой Анны Николаевны нашлись очень толковые адвокаты, я уже ничего не говорю, о влиятельных покровителях. Она на допросах твердит одно и тоже, знать ничего не знаю о пропавших делах и вырванных бумагах, если у вас есть доказательства моей вины, кроме халатности - предъявляйте. Вот и весь сказ. Через год, другой закончится срок хранения этих документов, возможно, они будут оцифрованы, но это маловероятно, и все в печку, в котельную, давать людям тепло и горячую воду. Поймите фигуранты этих дел, увы, все переселились в мир иной, а наследники, почти никогда, то есть, за редчайшим исключением не обращаются в архив. У них свои дела, свои заботы. Свои дети – вон рождаются, им не до дел давно умерших предков».
Марго, выслушала монолог следователя и вынуждена была признать его правду.
Не нужны сегодня, людям дела прошлого, разве, что специалистам, таким упертым как « скромная Тая».
Вслух же она сказала.
-« Я все равно буду заниматься этим делом, до конца, ты только мне помогай. Ну, там запрос один, другой организовать. Одно дело бланк от частного сыскного бюро, а другое дело, от «СК».
На следующее утро, воспользовавшись удостоверением консультанта комитета и соответствующей официальной бумагой, Марго беседовала с работницами областного архива. Все твердили, что на момент последней ревизии, которая, к слову сказать, была лет пять назад, все дела находились на своих метах и в полном порядке. Другой нужды заглядывать в эти злосчастные папки у сотрудниц не было, и вообще зарплата у них такая, что обязательно требуется подработка, вот они лишний минуты в архиве не засиживаются, а бегут, кто уборщицей подрабатывать, кто курьером, а кто и почтальоном.
Все женщины говорили примерно одно и тоже, денег платят мало, работа пыльная и не благодарная, никто их труд не ценит и если они все тут разом помрут, этого никто и не заметит.
Маргарита пристально всматривалась в их лица. Кто-то из них, либо сам воровал папки и бумаги, либо был сообщником. Сотрудниц имеющих доступ к архивным документам было всего восемь. Но ведь есть еще и сторожа и уборщица, которые тоже могут попасть в помещение. Понятное дело никто никого не обыскивал на выходе, и ни каких камер видеонаблюдения не имелось.
После общения с сотрудницами архива, Марго пересилив себя и ноющую боль в боку, отправилась в налоговую инспекцию. Ей очень хотелось узнать, каким имуществом обладают, эти « серые мышки» из Областного архива.
Однако и здесь ничего интересного ей раскопать не удалось. Все как у всех, квартиры, полученные еще в советское время или самостоятельно построенные, скромные частные домики. Все вернулось на круги своя. Кто-то крал папки с документами, вырывал листы, зачем он это делал не понятно. Кто-то из работников архива помогал злодею или сам был злодеем, но никакой материальной выгоды из этого не имел. Тогда какой во всем этом смысл. Стоп, знаменитый тумблер Марго подсказывал, что где-то рядом бродит очень нужная и полезная мысль, которую надо обдумать, желательно проговаривая
в слух, то есть должен быть слушатель, но где его взять Тая на уроках в школе, Каверин ловит каких - то ублюдков, убивших старика в подъезде собственного дома, за гроши.
Эх, была бы Хельга. А почему была, Хельга есть, ее уже вписали из роддома, она дома
то есть в бывшей квартире Маргариты. Следовательно, будущей крестной матери сам бог велел навестить маленького крестника. Женщина вытащила сотовый телефон.

Глава 19.

Олюшка и Виктор пару раз пытались узнать о судьбе Спиридона Терентьевича и его сына Виктора. Но получали только невразумительные отписки. Обращайтесь в другие архивы, по месту отбывания наказания осужденными. А где это место, как его найти на необъятных просторах страны. Да и других дел полным -полно. Сын вот уже в школу ходит. Один класс за другим осиливает, дом кое-как достраивать надо. Как красиво звучит - собственный дом. Хорошо было бы, что бы старый Спиридон объявился, на семью поглядел, на внука, да видать не судьба.
Ничего не удалось узнать и о судьбе другого деда - мужа Пелагеи. Куда, только не обращались с запросами, сколько писем, не писали- все без толку. Ответ один - времени прошло много, интересующий вас человек считается пропавшим без вести.
Где-то там, на далекой большой реке нашел свою вторую половинку старший сын Юрий. Большим человеком стал, учился в заочном институте, работал начальником на стройке.
Когда молодые выбирались в отпуск, праздничного застолья, по случаю приезда, на удивление соседей - не было. В еще недостроенном, но уже обжитом доме стояла тишина, новых книжных новинок хватало всем и хозяевам и гостям. Соседи, проходя мимо, качали головами, вроде бы и не евреи, наши местные, а чудные какие-то.

Глава 20.
Марго с умилением рассматривала маленького человечка. Лицо вроде бы от папы, а глаза точно мамины - черные, раскосые. Ребенок без отдыха занимался зарядкой, махал ножками и ручками. Природа заставляла его как можно быстрее накачивать мышцы. Мужчина должен быть сильным.
За великолепным зеленым чаям Марго не выдержала и поделилась своими проблемами по « архивному делу». Хельга была даже рада, отвлечься хоть ненадолго, от обязательных материнских забот и немного пошевелить мозгами.
-« Маргарита Сергеевна. Если на поверхности ничего не видно, давайте будем глубже копать».
-« Поясни, давай подробней»- Марго даже достала блокнот.
-« Если ничего нет у самих сотрудниц, давайте проверим еще их детей, затьёв, свекровей или других родственников. Любовников – наконец. Сами же говорили, кто-то из своих брал, больше ведь некому. Вы мне если хотите, весь материал на электронку кидайте, а я когда Гриша спит, буду его анализировать. Мне совсем не трудно, даже полезно, что бы я за время декретного отпуска совсем мозгами не одряхлела. Мы с Максимом уже точно решили, как малыш подрастет на работу, я точно к вам, в бюро».
В течение месяца, Марго вспомнив свои молодые годы, занималась наружным наблюдением за сотрудницами областного архива. Уставала очень. Приходила домой и даже не раздевшись, падала на диван и засыпала. Дочь, раздевала ее, втирала мази и давала обязательные лекарства. В конце концов, Лиля не выдержала и позвонив Силуянову, все ему рассказала.
«Сила» примчался на другое утро. Тут же отобрал у Марго текущую информацию- передал ее трем парням, приехавшим вместе с ним.
-« Ты у нас кто? Ты у нас мозги, а никак не ноги. Твоя задача, в чем заключается, сидеть, анализировать, сопоставлять. А бегать за объектом, филерствовать, извини дорогая, уже возраст не тот. Ни дай бог, твой любимый врач, Родион Гиреев про
твои марафонские подвиги узнает, так он просто отравит меня при встрече, и будет прав».
-« Но мне Хельга обещала, все анализировать»-как могла оправдывалась женщина.
-« Хельга пусть сына растит, это ее самое главное дело в жизни. Между прочим, нашего с тобой крестника».
-« Моего крестника»-поправила его Марго.
-« Нашего! Решительно и с напором произнес Силуянов»
Марго, промолчала, но про себя подумала.
-« Хорошие у парня будут крестные! Бывшая прокурорша и бывший вор в законе! При папе и маме - работающими Областного комитета».
Парни Силуянова свое дело знали, да и оснащение у них было подобающее, машины, рации, деньги наконец. Спустя неделю перед Маргаритой на столе лежала кипа фотографий, справок из различных ЖЭКов и ДЭЗов, а так же диски и флешки с записями разговоров с соседями и дворниками.
Кстати дворники. Марго знала это из своего опыта, самые наблюдательные и самые осведомленные люди в доме- это они.
Просидев над материалами пол - дня, женщина решила, что одна голова хорошо, а две лучше и засобиралась в гости к чете Кавериных. Она сама перед собой кривила душой. Ей, конечно, хотелось обменяться мнением с Хельгой и Максимом, если конечно тот будет дома, но еще больше ей хотелось увидеть маленькое чудо - Гришаню.
Повозившись с малышом, она даже пыталась носить его на руках, укачивая. Но боль в спине однозначно сказала женщине, что, увы, этого делать не надо.
Наконец, женщины, уложив мальчишку спать, занялись изучением и анализом собранной информации.
Ее было много, очень много. Кто с кем куда ходил, что покупал, как расплачивался. Сплетни соседок по подъездам, копии коммунальных счетов и домовых книг. Были даже копии расходно-кассовых чеков из одной турфирмы. Выяснилось, что некая сотрудница архива - Александра Курганинская иногда позволяет себе отдохнуть в турецкой Анталии, или даже на греческом острове Родос.
Посчитав ее заработок в Областном архиве и совместительство в почтовом отделении, на полставки, получалось, что расходы весьма превышают доходы. Хельга позвонила мужу, и они уже через час знали, что Курганинская ни в одном из банков города никаких кредитов не брала. Наоборот имела сберегательные депозиты, правда не на астрономические суммы.
Парням Силуянова была дана новая вводная и через неделю Марго знала, что Александра без ума от некоего Альберта Хазарова, бизнесмена средней руки, который, однако, вел достаточно веселую жизнь, разъезжал на автомобиле известной немецкой марки и постоянно общался в риэлтерами всех мастей.
Глава 21.

Максим Каверин внимательно изучил собранный материал и вернул папку Марго.
-« Маргарита Сергеевна. Как бы вы поступили на моем месте? Ну, химичит этот Хазаров, возможно даже спекулирует недвижимостью, вполне это допускаю. Максимум, что я могу сделать, это передать документы в налоговую инспекцию, так как наверняка, сей тип не платит никаких налогов. Есть у него любовница, сотрудница архива госпожа Курганинская, ну и что. Каким законом нашей страны запрещено иметь любовников.
Допустим, я подчеркиваю, только допустим. Это дама из архива, банально « тырила» дела « кулаков». Где связь? Я не представляю, как из дел бывших врагов народа, можно делать деньги». Как всегда закончить монолог ему не дали, зазвонил телефон, в большом городе опять кого убили, или ограбили.
Марго вернулась домой из комитета, подавленная. Она умом понимала, что Максим абсолютно прав и пока она не найдет связь между кражей этих злосчастных папок и доходом Хазарова покоя ей не видать. На удивление, дочь оказалась дома и не одна, а со своим одноклассником Иннокентием.
Мгновенно поняв состояние матери, она ничего, не спрашивая, присела рядом, налила в кружку чая и участливо сказала.
-« Муль поговори со « скромной Таей», у нее башка знаешь, как варит. Она тебе обязательно чего-нибудь путное подскажет. Хочешь, я прям сейчас, ей позвоню. Ты только кивни головой, и я уже набираю. Однако звонить не пришлось. Раздался звонок в дверь. Таисия робко переступила порог прихожей. Марго в очередной раз отметила про себя, что мысль, вещь материальная и если сильно о ком-то думать, то этот человек непременно окажется рядом, ну или хотя бы позвонит.
-« Таисия Сергеевна, чаю хотите»-предложила Лилия.
-« Ты знаешь, хочу, что-то у меня сегодня в горле пересохло»-девушка как всегда присела на самый краешек стула.
- « Вы же помните, что Максим Каверин выписал мне удостоверение и дал бумагу»- девушка двумя руками держала кружку, грея о нее озябшие руки.
-« Я пошла в БТИ и в Регистрационную палату. Это такая контора, где регистрируют сделки с недвижимостью. А знаете, почему я туда пошла?»- она опустила голову почти в кружку с чаем.
-« Вы мне гонорар выписали и у меня кое -какие сбережения были.»
Иннокентий и Лилия тихо оделись и исчезли из квартиры, даже ни с кем не попрощавшись.
Марго только успела кивнуть им вслед и внимательно посмотрела на Таю.
-« Я слушаю, очень внимательно»- сказала она и пересела поближе к девушке.
-« Я взяла ипотечный кредит, на первый взнос мне денег хватило и я пошла в Регистрационную палату. И там меня как «шандарахнет».
-« Что сделает, не поняла»- Марго удивленно подняла брови. Услышать такое слово от « скромной Таи» было совершенно невозможно.
-« Шандарахнет»-еще раз повторила Тая.
-« Из архива крали папки и бумаги реабилитированных людей. А им полагается возвращать отнятое имущество или хотя бы соответствующая денежная компенсация.
Вот смотрите сами»- она протянула Марго почему-то скомканный листок бумаги.

Эпилог.

Александру Кропоткинскую и ее подельника арестовали без шума и стрельбы. Буднично подошли и аккуратно взяли под руки.
Улик было достаточно, так, что Максим просьбу задержанных о чистосердечном признании решительно отклонил.
-« Вы, господа хорошие, ко мне сами не приходили. Когда же вас под белы рученьки подхватили, то уж увольте».
В соседнем кабинете допрашивали продажного нотариуса, который за солидный гонорар выписывал доверенности от имени давно умерших людей.
Школьная учительница истории сопоставила регистрацию недвижимости и список похищенных папок. Выходило, что реабилитированный люди спустя годы, просили государство вернуть незаконно отнятое либо выплатить компенсацию. Как правило, доверенным лицом по этим делам выступал господин Хазаров, реже Курганинская. Подлинные справки о реабилитации, нотариально заверенная доверенность и прочие документы к заявлению прилагались. Пухлый конверт с хорошим количеством зеленых бумажек - тоже.
Маргарита Сергеевна Крулевскавская держала в руках потертую папку, изъятую при обыске в доме Альберта. На последней странице сообщалось, что Спиридон Терентьевич Захарченко и его сын Виктор Спиридонович Захарченко реабилитированы, за недостаточностью улик - ПОСМЕРТНО.
Она позвонила Терлецкому.
-« Приезжайте, забирайте бумаги, все, что я могла - сделала».
-« Увы, Маргарита Сергеевна, уже ничего не надо».
-« Не поняла»- удивилась женщина.
-« Я тут закрутился с заводскими делами, забыл вам сообщить. Комитет по топонимики при нашей мэрии решил назвать улицу именем известного спортсмена первым, завоевавший олимпийское золото в новой дисциплине!» - исполнительный директор
« Иннохлебопродукта « повесил трубку.


Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru