-------------------------------------------------------------------------- Хельга Викторовна Виткевич - Совсем одни -------------------------------------------------------------------------- Скачано бесплатно с сайта http://prochtu.ru Жизнь моя предрасположена так, что все, что окружает меня, постоянно теряет свое значение. Один человек, приходя в этот небольшой, но достаточно весомый для меня мир, отдает цену за вход – часть самого себя, искреннего и непорочного. Мы вертимся в этом жалком мире, как белка в колесе, не осознавая, что в один момент можем остановиться и увидеть реальность во всей ее красе. Кто-то говорит, что она ужасающа, а я верю, что реальность – это природа, это система, которую никогда нельзя сломить, если в один момент она не пойдет против себя же. Она создала человека, невинное творение, которое обязано оберегать другое, когда оно совершенно беззащитно. И мне предстояло понять всю глубину этой цели именно в тот майский день… В палату, где я лежал, привезли девушку. Лоб ее был обмотан бинтами, на руках и у глаз синяки, губы сухие и потрескавшиеся. Рыжие волосы хаотично лежали на белой подушке, а ее тело время от времени содрогалось. Медсестры перешептывались между собой, что ее парень, как только узнал, что она хочет уйти от него, жестоко избил девушку, обжог ей кипятком руку и пытался утопить, пока соседи не услышали крики. Я, когда подслушал беседу этих старушек, поначалу хотел уйти, думал, что они сплетничают и врут. Но когда заметил, что все действительно так, как они говорят, был весьма удивлен, что люди, желая заполучить что-то, превращаются в животных. Да, мы и есть они, животные, с биологической точки зрения, но все же… Она не заслужила, чтобы за простое желание исчезнуть из его жизни расплатиться столь жестоким образом. Через пару часов девушка пришла в себя. Я в то время рассматривал ее бледное, почти мертвенно-синее лицо. На нем не было следов, оповещающих о части, которой не касался тот мужчина. Она еле открыла глаза. Видно, что все давалось девушке с трудом. И я отступил, позвал медсестер, чтобы они дали ей нужное лекарство. Несколько дней я не разговаривал с ней, просто наблюдал, как она становится морально сильнее, крепнет духом и силой воли. С каждым днем ее лицо менялось, а новые эмоции, непознанных до этого периода времени, все чаще отражались на нем. Светло-голубые глаза с каждым новым днем ставали ярче, синяки проходили, а щеки розовели. Она напоминала мне то чистое душей и телом создание, которое не должно страдать, но в итоге, все так и выходит. Когда она начала ходить, каждый шаг давался ей с неимоверным трудом. Стопа ужасно болела из-за вывиха, поэтому я прибегнул к действиям, а не к созерцаниям. – Тебе ведь больно. Не мучай себя зря, – вымолвил я и столкнулся с ее недоуменным взглядом. Уж было подумал я, что она сейчас вспыхнет, как тот павлин, и начнет чертыхаться, но нет, – этого не произошло. Она лишь вдумчиво посмотрела на меня и послушалась, села на кровать и уставилась на меня. Она долго смотрела на черты моего лица, будто сейчас схватит кисть, поставит полотно и начнет рисовать мой образ. – Что ты знаешь о боли? – вдруг спросила она. – Это не то чувство, когда тебе делают укол. Боль – фанатичное чувство, которое убивает в тебе все самое прекрасное. А для оппонента, причиняющего боль – наслаждение видеть, как ты лежишь в муках. – Ты оказалась не там, и не в том месте. – Я не знал, что ответить. Ей было больно, несомненно, но я ничего не мог поделать, никак повлиять на результат событий. – Человеческая доброта, как она иронична, – рыжеволосая поджала губы. – Каждый делает тебе одолжение, а потом утверждает, какой он добрый и милый. Все в этой жизни потеряло свою подлинную цену. Даже я не могу сказать точно, если ты вдруг окажешь мне услугу, а потом потребуешь чего-то. Предлагая свою помощь, ты захочешь, чтобы я ответила той же монетой. – Когда мы оказываемся со сломанными крыльями, растоптанные людьми, в нас появляется человечность, истинное чувство, которое творит доброту. – Тогда доброта – твое проклятье, потому что ты не видишь, как люди двусмысленно понимают это слово, – резко вымолвила она, а в уголках глаз появляются слезы. С того дня мы не разговаривали. Я от медсестер узнал, что ее зовут Келли Томпсон. И она, по всей видимости, пробудет со мной в палате еще около недели. Отсчет начался со следующего дня, когда девушке намного полегчало. Рука почти не болела, а кожа быстро обновлялась на ладошке. Я время от времени кормил ее, когда она позволяла. Нельзя сказать, что тот случай повлиял на психику Келли. Она продолжала жить, словно того случая и не было. Наше молчание продолжалось до предпоследнего дня ее пребывания со мной. Я был занят отчетами, а она постоянно смотрела в мою сторону, но не решалась заговорить. И именно в тот вечер, когда нам разрешили выйти прогуляться, я почувствовал, что медленно обретаю свободу. Это такое чувство, когда стаешь жадным человеком и не хочешь ни с кем делить то, что делает тебя счастливым. И я находил это самое счастье, когда не находился взаперти. Келли радостно согласилась составить мне компанию. Как только мы вышли из больницы, к нам сразу же из-за угла подкрался прохладный ветер. После достаточно теплой погоды и вездесущего солнца я ожидал почувствовать на себе это дыхание природы. Сотрясение головного мозга так сказалось на мне или же я пришел к этому выводу, пока оставался один – не знаю. – Ты как-то говорила, что не понимаешь, как люди могут быть вежливыми, – припоминал слова я из нашего недавнего разговора. – Просто не все оказались в нашем положении. Да и не каждому дано правильно мыслить. – А как же тогда быть с тем фактом, что их милосердие – обычный порок? – Келли вопросительно уставилась на меня, отчего я отвел взгляд. Слишком уж часто она смотрит в мою сторону. Не по себе. – Если ты искренна в своих действиях, люди видят это. В наше время никто ничему не верит, потому что фальшь заполонила разум всех до единого. – Я напрягся. Она тонко намекает, что не до конца поверила мне и моему стремлению помочь. Считает, что я обычный человек, который потребует от нее что-то. В момент, когда мы осознаем, что никого рядом нет, наплывают мысли о том, как мир несовершенен, сколько усилий требуется, чтобы поверить хоть кому-то. – А ты искренен сейчас? – внезапно спросила она, останавливаясь. – Как никогда, – твердо ответил я. В моем голосе не было ни ноток подвоха, ни скрытой радости. Мы остановились возле лавочки, над которой свисали ветки дерева. Она около трех минут снова смотрела на меня, пыталась найти изъян, но так и не нашла. Поэтому из ее глаз потекли слезы. Я действительно не хотел причинять снова ту боль, которую испытало это прекрасное творение, но вместо того, чтобы просить ее не плакать, просто обнял. Это был последний вечер, когда мы так поговорили по душам. Первый и единственный. Когда я обнимал ее, понимал, что она поверила мне, и ликовал оттого, что сумел посеять в ней зерно веры. А поливать его или нет, решать уже ей. На следующий день, когда я проснулся, ее уже не было. Я обрел ниточку своей судьбы и в ту же ночь потерял ее. Она, и никто больше не сможет, наверное, разбудить тех чувств и тех размышлений во мне. Они медленно остывали. Через месяц, когда меня выписали, и я мог нормально работать, все прошло. Поначалу я считал, что все завяло, но ошибался. Проезжая мимо больницы, я заметил знакомую фигуру и начал сомневаться, стоит ли останавливаться. Но все же рискнул: резко заехал на стоянку и направился в то самое место, где я обрел настоящее чувство счастья. Когда я дошел до того самого места, остановился. Ноги больше не слушались. Именно в этот момент я понял, как ошибался. Ничего не проходит бесследно. И только когда мы встречаем другого человека, такого же несчастного и одинокого, как ты сам, понимаем родство душ. Я приблизился к ней, но неожиданный порыв ветра, снова взявшийся неясно откуда, заставил ветки дерева шататься, а ленточку, завязанную на волосах Келли, развязал и хотел уже унести, но я ловко схватил ее. Она вмиг встрепенулась, медленно повернулась и застыла в удивлении. Никто не ожидал такого поворота судьбы. – Твоя ленточка? – набравшись решительности, спросил я. – Да… – растеряно ответила Келли. – Как ты узнал, что я здесь буду? Я не мог ответить на ее вопрос. – Я просто очень хотел увидеть тебя. – Твое желание – лишь части прихоти… – начала она. – Которое ты исполнила, – я резко оборвал ее предложение. Это ввело Келли в смущение. – Я ничего не делала такого, – нахмурила брови рыжеволосая. – Сам факт того, что ты рядом – уже мое желание, – она лишь обняла меня, и ответ ясен. Я обрел того человека, который, сам того еще до конца не понимая, тянется ко мне. В толпе мы совершенно одни, но для меня она – нечто большее, чем просто обычный человек, она – хрупкость и твердость духа в одном флаконе, который не так уж и просто разбить. -------------------------------------------------------------------------- Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на http://prochtu.ru --------------------------------------------------------------------------