--------------------------------------------------------------------------

Юрий Юрьевич Елисеев - Куча

--------------------------------------------------------------------------

Скачано бесплатно с сайта https://prochtu.ru

Некогда мне с вами трепологией заниматься - сейчас быстренько чайку допью, кусок торта, который соседке, Нарайкиной, вчера внучки принесли на сорок третью годовщину их с Нарайкиным семейной жизни, но Нарайкин торты не ест, а у Нарайкиной на них аллергия, вот она моей как доброй знакомой два куска большущих и отдала; так я, значит, сейчас кусок свой доем, чайку допью и в больничку друга навестить отправлюсь. Апельсины, конечно, ему прихвачу, бананы, чтоб выздоравливал на витаминах. У него, слава Богу, ничего серьёзного: голова только в двух местах разбита, пяти зубов впереди нет, отчего он шепелявит смешно при разговоре, да пара рёбер сломано. Производственная травма.

Стоп! Отставить! Зарапортовался я с вами, в чём извиняюсь. Пяти зубов - я сказал? Оговорился. Всё не так! Трёх всего лишь недостача, и то: два последних спустя сутки только после инцидента сами собой отвалились - от шатания. А то можно подумать, что ему кастетом их прямо разом все изо рта так и вышибли. Ничего подобного!

Рейдерствовал он, то есть ЧОП их рейдеры наняли, чтоб они им помогли здание шоколадной фабрики захватить; надели на них каски как у рабочих, бронежилеты лёгкие, сунули в правую руку кусок арматуры, в левую - кирпич, с милицией местной договорились, чтоб не вмешивалась, и послали в бой, а там их уже супротивные чоповцы во всеоружии встретили. Я его остерегал: "Не по-возрасту тебе, Игнаша, в такие серьёзные дела соваться. Это для меня ты пацан, а ты в зеркало взгляни - там все твои сорок пять точно представлены и меньше не дашь. Тебе, я думаю, как холостяку, с одной кучи кормиться вот так вот хватит!" Он ведь у меня ещё на базе утильсырья подхалтуривает, куда со всей Москвы на грузовиках свозят макулатуру и бэушную военную форму, на воротах там дежурит.

Я копи его регулярно посещаю. Три камуфляжные куртки себе нарыл - чтоб в лес ходить и на даче ковыряться, - а также рубашки с карманами и портки с лампасами по размеру подобрал (это уже для дома). Но главная у него ценность - куча. Книг в ней, пожалуй, больше чем в центральной библиотеке и каждый день - новые поступления. "А чего ты хочешь? - сказал о куче Игнатий, когда в первый раз мне её демонстрировал, - Профессуры-то, поди, о-ё-ёй сколько поумирало! Поросль их в Интернете знания качает, по e-Book-у читает, через эсэмэски общается - умная сволочь! Им теперь книги ни к чему - только на выброс, а нам - халява! Здесь у меня журналы, а тут школьные учебники в коробках свалены - их прямо с типографии нераспечатанными возили. Излишки, говорят, производства. Для кого это, может, и мусор, а ты пользуйся, пожалуйста, пока я добрый!" "Спасибо, - говорю, - сердечный ты человек!" И я с тех пор столько книг оттудова домой потаскал - все полки-шкафы забиты, некуда девать! Вон, Фёдор Достоевский в коридоре двумя стопочками присворг, полное собрание - я его по обложке салатовой определяю - а из-под него Куприн с Герценым высовываются. Гёте не было никакого, а теперь он у меня аж в двух вариантах: десятитомник венского издания одна тысяча восемьсот девяносто пятого года на немецком языке, которым я не владею, плюс нашенский фолиант семидесятилетней давности, такой тяжеленный, что если, разбежавшись неожиданно, треснуть им как следует человеку по башке, то можно, пожалуй, и убить.

Мои от литературного изобилия все немного тронулись. Супруга вдруг скорочтением увлеклась: выберет дамский детектив в обложке поярче, нацепит очки на нос, рот ладонью подотрёт и давай головой вертеть, страницы перелистывать, чтоб книжицу за вечер одолеть. Алёнка, как молодая вдовица мужской лаской обделённая, любовные романы пожирать предпочитает, а внучка фэнтези с меня требует. Я уж ей их три рюкзака натаскал, а она кричит: "Мало мне виртуальных реальностей! Ещё, дед, хочу!" - такая до литературы жадная.

Так что по воскресеньям, когда нож и прессовальная машина простаивают, а рабочие-таджики, использующие кучу заодно и как отхожее место, благо бумаги везде в избытке, по ангарам хоронятся, я завсегда у Игнатия в будке его торчу. Он меня как почётного гостя принимает: сладким чаем угощает - с бутербродами с маслом и с хорошим ноздреватым сыром; а между тем справляется о кризисе Евросоюза, о практической перманентной эманации российского мира, печётся о диверсификации экономики и интересуется, а хорошо ли выглядит парадигма между Востоком и Западом, если рассматривать её с точки зрения конфликтогенности, происходящей от задействования различных политических сил, любопытствует - чем же это антагонисты от протогонистов отличаются, и про гендерную проблематику чего-то загибает - и я на все его вопросы каверзные обстоятельно так своё мнение излагаю.

На один вопрос его, правда, я ответа пока не имею: когда же, то есть, власти дом его снесут? Устал, дескать, он проживать в комнате неприватизированной - хочет он, дескать, теперь квартиру неприватизированную огрести. Хотя бы и однокомнатную. Для себя. А то вещи-то куда девать? Так бы он их все по квартире бы распихал, а что не нужное - так в тамбур бы снёс, а остальное ненужное - к лифту, а так - куда же? Вот и приходится ему в комнате кучу пирамидальную трёхметрового роста из барахла складывать, благо потолки позволяют, будто он фараон какой египетский. Такая беда!

И как же я его теперь в беде оставлю, когда он мне, получается, настоящий друг, когда я с ним даже породниться не против? Намекал: мол, ты холостяк, и Алёнка у меня женщина свободная и с готовым дитём - на памперсы тратиться не надо, ты с нами будешь жить, а комнату свою пока сдавать для денег; а кучу твою пирамидальную я тебе, так и быть, помогу уж как-нибудь на помойку определить, чтоб ты один не надрывался; но он ещё по глупости отнекивается - всё мечтает на своё достоинство дочку олигарха или властителя какого-никакого подцепить, потому как повелось, что властители в России завсегда дочек имеют; подцепить и через это самое самому в люди выбиться. "А что, - удивляется, - как мужик я прекрасно функционирую. Алкоголем не злоупотребляю, не курю, комнату отдельную имею, опять же патриот - журнал "Братишка" регулярно почитываю. Музыкой увлекаюсь. Вот недавно к центру "Ямаха" усилитель "Маренс" прикупил - так какого ж рожна им ещё надо?" "Лоску в тебе не хватает, - говорю, - как и в музыке твоей. Как же ты, к примеру, удумал "Ямаху" и "Маренс" с колонками "Радиотехника-84", что тебе в позапрошлом году брат твой сводный, меломан, за ненужностью продал, в один агрегат ставить?" "Верно, - соглашается тогда Игнатий кивая и конфузливо улыбаясь, - верно: нету у меня пока "родной" акустики. Да и ладно - ведь громкость для соседей невыносимую и эти колонки дают, а ничего большего мне от них и не требуется." "То-то и оно! - говорю. - Раз ты нюансов музыкальных ушами не определяешь, то девахи породистые на лоск падкие тебя на них-то как раз и расколят. Расколят, и значит, никогда до себя не допустят. Я это к тому гну, что тебе, как ветерану Первой чеченской кампании, кавалеру контуженному, лишь простая баба жизнью учёная под стать пойдёт - типа Алёнки моей. Ты насчёт этого, герой, крепко подумай!"

У них, я знаю, с Алёнкой как минимум чего-то уже намечалось. Прихожу я как-то с дежурства ("пятихатка" в кармане!) - и что вижу: дочура довольная на диване сидит, глазками блестящими туда-сюда шмыгает, на столе три гвоздички в вазоне болтаются, под столом бутылка из-под шампани розовой присворгла и, главное, всюду Игнатием моим ароматит. Он чеснок жуёт для борьбы с простудой, плюс подмышки свои для свежести духами женскими "Красная Казань" (И где он их только берёт?!) ежедневно опрыскивает - вот и получается индивидуальный аромат, который сам он, не ощущая, принимает за энергетику. "Во, - хвалится, - какая у меня энергетика - на тридцать метров бьёт! Баб в переходе метро, веришь ли, по стенкам отшвыривает!" Возвращаюсь теперь к бутылке из-под шампани: я, конечно, виду не подал - зачем же Алёнку смущать? Тем более Игнатий мой в те времена вдвойне несвободным ходил: он на Зойке-башкирке, с которой в электричке познакомился, официально обженился, чтоб им на троих двухкомнатную квартиру в Москве огрести (а то Зойка с дочкой в общежитии кантовалась, и хоть в очереди на жильё и стояла, но им на двоих только однокомнатная светила, а самого Игнатия пригревшая его буфетчица вокзальная к себе не прописывала). Но сейчас, поскольку квартиру они на троих давно получили, он от буфетчицы своей прежней сбежал, с Зойкой той, с Зульфиёй Дармидантовной то есть, развёлся и в разные концы Москвы разъехался, потому в коммуналке и живёт, а если он и с подругой своей новой, Танькой с Кантемировской, навсегда разбежится, то шансы у моей Алёнки возрастут. Так я думаю. А то стал бы я чужого мужика апельсинами да бананами за просто так кормить!

М., 2004, 2005.

--------------------------------------------------------------------------

Другие книги скачивайте бесплатно в текстовом и mp3 формате на https://prochtu.ru

--------------------------------------------------------------------------