--------------------------------------------------------------------------
О. Генри - Короткие рассказы - продолжение
--------------------------------------------------------------------------
Скачано бесплатно с сайта http://prochtu.ru
СЛИШКОМ ПОЗДНО
Юный лейтенант Болдуин ворвался вне себя в комнату генерала и хрипло
крикнул:
- Ради бога, генерал! Скорей, скорей - и в путь! Орлиное Перо увез
вашу дочь Инессу!
Генерал Сплашер в ужасе вскочил на ноги.
- Как, - вскричал он, - Орлиное Перо, вождь Киомов, самого мирного
племени в округе?
- Он самый.
- Милосердное небо! Вы знаете, что представляет из себя это племя,
когда его затронут?
Лейтенант бросил на своего начальника понимающий взгляд.
- Это самое мстительное, кровожадное и вероломное племя из всех
индейцев запада, когда оно воюет, - ответил он. - Но в течение многих
месяцев они были мирны, как никто.
- В путь, - сказал генерал. - Мы не можем терять ни минуты. Какие
меры приняты?
- Пятьдесят кавалеристов готовы броситься в погоню, а Билл Острый
Нож, знаменитый следопыт, готов указывать путь.
Десять минут спустя генерал и лейтенант, в сопровождении Билл Острого
Ножа, помчались галопом во главе кавалерийского эскадрона.
Билль Острый Нож с тренированным чутьем пограничной ищейки шел по
следу лошади Орлиного Пера с безошибочной быстротой.
- Помоги бог, чтобы мы не опоздали, - сказал генерал, пришпоривая
своего задыхающегося скакуна. - Из всех вождей племени судьба выбрала
именно Орлиное Перо! Он всегда казался нашим другом!
- Вперед! Вперед! - вопил лейтенант Болдуин. - Может быть, время еще
не ушло!
Милю за милей оставляли за собой преследователи, не останавливаясь ни
есть, ни пить, почти до самого заката солнца.
Билл Острый Нож показал на тоненькую струйку дыма вдали и сказал:
- Вот их лагерь!
Сердца всех людей готовы были выпрыгнуть наружу от возбуждения по
мере приближения к указанному месту.
- Поспели ли мы во-время? - был немой вопрос в каждом мозгу.
Они вынеслись на открытый простор прерии и натянули поводья перед
палаткой Орлиного Пера. Завеса у входа была опущена. Солдаты соскочили с
коней наземь.
- Если случится то, чего я боюсь, - хрипло прошептал генерал.
лейтенанту, - это будет означать войну с племенем Киомов. О, почему он не
выбрал кого-нибудь другого, вместо моей дочери?
В это мгновение завеса над входом приподнялась и Инесса Сплашер,
генеральская дочь, дева тридцати восьми весен, показалась, неся в руке
окровавленный скальп Орлиного Пера.
- Слишком поздно! - вскричал генерал, без чувств падая с лошади.
- Я знал это, - сказал Билл Острый Нож, скрещивая на груди руки со
спокойной улыбкой. - Меня удивляет только, как он ухитрился добраться сюда
живым.
РОКОВАЯ ОШИБКА
- Что ты такой мрачный сегодня? - спросил один из жителей Хаустона,
завернув в сочельник в контору своего приятеля.
- Старая дурацкая шутка с перепутанными письмами - и я боюсь теперь
идти домой. Жена прислала мне час тому назад с посыльным записку, прося
отправить ей десять долларов и подождать ее здесь в три часа, чтобы пойти
вместе за покупками. В это же время я получил счет на 10 долларов от
торговца, которому я должен, с просьбой погасить его. Я нацарапал торговцу
ответ: "Никак не могу выполнить просьбы. Десять долларов нужно для одной
штучки, от которой не считаю возможным отказаться". Я сделал обычную
ошибку: торговцу послал 10 долларов, а жене - записку.
- Разве ты не можешь пойти домой и объяснить жене ошибку?
- Ты не знаешь моей жены. Я уже принял все меры, какие мог. Я
застраховался на 10.000 долларов от несчастного случая сроком на два часа,
и жду ее сюда в течение ближайших пятнадцати минут. Передай всем моим
приятелям прощальный привет, и если, когда будешь спускаться вниз,
встретишь даму на лестнице - держись ближе к стенке!
ПОРАЗИТЕЛЬНЫЙ ОПЫТ ЧТЕНИЯ МЫСЛЕЙ
Как ужасно было бы жить, если бы мы умели читать в мыслях друг друга!
Можно с уверенностью сказать, что при таком положении вещей люди думали бы
не иначе, как шепотом!
В качестве примера этому можно привести случай, имевший место в
Хаустоне. Несколько месяцев тому назад очаровательная юная леди посетила
наш город и дала ряд публичных сеансов чтения мыслей, проявив в этом
отношении настоящие чудеса. Она легко разгадывала мысли любого из
присутствовавших, находила спрятанный предмет после того, как брала за
руку человека, его спрятавшего, и читала фразы, написанные на маленьких
клочках бумаги людьми, отстоявшими от нее на значительном расстоянии.
Один из молодых людей Хаустона влюбился в нее, и после
продолжительного ухаживания дело кончилось браком. Они занялись домашним
хозяйством и некоторое время были счастливейшими из смертных.
В один прекрасный вечер они сидели на веранде своего домика, держа
друг друга за руки, охваченные тем чувством близости и взаимного
понимания, которое может дать только разделенная любовь. Вдруг она
вскочила на ноги и сшибла его с веранды огромным цветочным горшком. Он
поднялся в полнейшем изумлении, с чудовищной шишкой на голове, и попросил
ее - если ей не трудно - дать объяснения.
- Тебе не удастся одурачить меня, - сказала она, сверкая глазами. -
Ты думал сейчас о рыжеволосой девушке по имени Мод с золотой коронкой на
одном из передних зубов, одетой в легкую розовую кофточку и черную
шелковую юбку. Ты представлял ее стоящей на Руск-Авеню под кедровым
деревом, и жующей гуммипепсин, и называющей тебя "душечкой", и играющей
твоей часовой цепочкой, и чувствующей, как твоя рука обвивает ее талию, и
говорящей: - Ах, Джордж, дай же мне перевести дыхание! - в то время, как
мать никак не дозовется ее ужинать. Пожалуйста, не отрицай этого! И не
являйся на порог дома прежде, чем заставишь себя думать о чем-нибудь
лучшем!
Тут входная дверь захлопнулась, и Джордж остался наедине с разбитым
цветочным горшком.
ЕГО ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС
На прошлой неделе труппа, делающая турне с пьесой "Громовержцы", дала
в Хаустоне два спектакля - дневной и вечерний. На последним видный
политический деятель Хаустона занял одно из мест в самом первом ряду. В
руках он держал блестящий черный шелковый цилиндр и казался в страшно
напряженном состоянии: так и ерзал в кресле, держа цилиндр перед собой
обеими руками. Один из его приятелей, сидевший как раз сзади, наклонился к
нему и справился о причинах такой возбужденности.
- Я скажу вам, Билл, - ответил политический деятель конфиденциальным
шепотом, - в чем собственно дело. Я уже десять лет принимаю участие в
политической жизни и меня за это время столько раз оклеветывали,
обкладывали, смешивали с грязью и называли крепкими именами, что я
подумал, что хорошо было бы, если бы ко мне хоть один раз прежде, чем я
умру, обратились приличным образом - а нынче кажется, представляется
единственная возможность к этому. Сегодня в одном из антрактов состоится
сеанс престидижитатора, и профессор черной магии, конечно, спустится в
публику и скажет: - "Не будет ли кто-либо из джентльменов так любезен, что
одолжит мне шляпу?" Тогда я встану и протяну ему свою - и после этого я
буду чувствовать себя хорошо целую неделю. Меня уже столько лет
никто не называл джентльменом! Боюсь только, что разрыдаюсь, пока он будет
брать у меня цилиндр... А теперь, извините, я должен быть наготове, чтобы
кто-нибудь не опередил меня. Я отсюда вижу одного из гласных города со
старым котелком в руке - и готов держать пари, что он здесь с этой же
целью!
БУДЕМ ЗНАКОМЫ
Пальто его порыжело и шляпа уже вышла из моды, но пенсне на черной
ленте придавало ему внушительный вид, а в манере держать себя были
изысканность и непринужденность. Он вошел в новую бакалейную лавку,
недавно открывшуюся в Хаустоне, и сердечно приветствовал ее владельца.
- Я должен представиться, - сказал он. - Мое имя Смит, и я живу рядом
с квартирой, куда вы только что переехали. Видел вас в церкви в это
воскресенье. Наш священник также обратил на вас внимание и после службы
сказал мне: "Брат Смит, вы должны обязательно узнать, кто этот незнакомец
с таким интеллигентным лицом, что так внимательно слушал меня сегодня".
Как вам понравилась проповедь?
- Очень хороша, - сказал торговец, извлекая из банки какие-то смешные
(точно с крылышками) ягодки.
- Да, это богобоязненный и красноречивый человек. Вы недавно занялись
коммерцией в Хаустоне, не правда ли?
- Недели три, - сказал торговец, перекладывая нож для сыра из ящика
на полку.
- Жители нашего города, - сказал порыжелый господин, - радушны и
гостеприимны. К приезжим они относятся даже сердечнее, чем к своим
согражданам. А прихожане нашей церкви особенно внимательны к тем, кто
заходит разделить с ними служение господу. У вас прекрасный подбор
товаров.
- Так, так, - сказал торговец, поворачиваясь спиной и рассматривая
жестянки с консервированными калифорнийскими фруктами.
- Всего лишь неделю назад у меня был спор с моим бакалейщиком о том,
что он поставляет мне второсортные продукты. У вас, надо полагать, есть
хорошие окорока и такие вещи, как кофе и сахар?
- Н-да, - сказал торговец.
- Моя жена заходила нынче утром навестить вашу и с большим
удовольствием провела время. В какие часы ваша повозка объезжает улицу?
- Послушайте, - сказал торговец. - Я скупил тут весь остаток одной из
бакалейных лавок и дополнил его массой новых товаров. В одной из старых
книг я вижу против вашего имени сумму долга в 87 долларов 10 центов. Вам
угодно еще что-нибудь взять сегодня?
- Нет, сэр, - сказал порыжелый субъект, выпрямляясь и сверкая глазами
через пенсне. - Я просто зашел из чувства долга, присущего каждому
христианину, чтобы приветствовать вас, но вижу, что вы не тот, за кого я
вас принял. Мне не нужно вашей бакалеи. Черви в вашем сыре видны даже с
той стороны улицы, а жена моя говорит, что ваша жена носит нижнюю юбку,
сшитую из старой скатерти. Многие из наших прихожан заявляли, что от вас
несло грогом в церкви и что вы немилосердно храпели во время службы. Моя
жена вернет занятую сегодня утром у вашей жены чашку шпека, как только
получу продукты из лавки, которая мне их поставляет. Всего хорошего, сэр.
Торговец тихо напевал про себя: "Никто играть со мной не хочет!" и
машинально отколупывал свинец с одной из гирь, к вящему ущербу ее
полновесности.
ВЗДОХ ОБЛЕГЧЕНИЯ
Джентльмен из Хаустона, стоящий сотни тысяч и живущий на одиннадцать
долларов в неделю, спокойно сидел в своей конторе несколько дней тому
назад, как вдруг вошел человек самого отчаянного вида и осторожно прикрыл
за собой дверь. У посетителя было лицо типичного негодяя, а в руке он
чрезвычайно бережно держал продолговатый четырехугольный сверток.
- Что вам угодно? - справился капиталист.
- Мне угодно денег, - прошипел незнакомец. - Я умираю от голода, в то
время, как вы катаетесь в миллионах. Видите этот пакетец? Знаете, что в
нем содержится?
Богач выскочил из-за стола, бледный от ужаса.
- Нет, нет! - вырвалось у него. - Не может быть, чтобы вы были так
жестоки, так бессердечны!
- Этот пакет, - продолжал отчаянный человек, - содержит количество
динамита, достаточное - если уронить его на пол - чтобы превратить все
здание в бесформенную груду развалин.
- Только и всего? - сказал капиталист, опускаясь в свое кресло и со
вздохом облегчения подымая выпущенную им из рук газету. - Вы даже не
представляете, как вы меня перепугали. Я думал, что это слиток золота и
что вы хотите под него денег!
КОМНАТА С ПРЕДКАМИ
Пройдоха-репортер "Техасской Почты" направлялся вчера ночью к себе
домой, когда к нему подошел худой, голодного вида человек с дикими глазами
и изнуренным лицом.
- Не можете ли сказать мне, сэр, - спросил он, - где мне найти в
Хаустоне семью самого что ни на есть низкого происхождения?
- Я вас не совсем понимаю, - сказал репортер.
- Позвольте объяснить вам, как обстоит дело, - сказал истощенный
человек. - Я приехал в Хаустон месяц тому назад и стал искать
меблированную комнату с пансионом, так как гостиницы мне не по средствам.
Мне попался прелестный аристократического вида особнячок, и я зашел туда.
Хозяйка комнат вышла в гостиную: очень представительная дама с римским
носом. Я справился о цене и она назвала цифру:
- Восемьдесят долларов в месяц!
Я с таким глухим стуком ударился, отшатнувшись, о дверь, что она
сказала:
- Вы, по-видимому, удивлены, сэр. Имейте, пожалуйста, в виду, что я
вдова бывшего губернатора штата Вирджиния. У моей семьи очень высокие
связи. Иметь в моем доме комнату с пансионом чрезвычайно лестно, сэр. Я не
считаю никакие деньги достаточным эквивалентом пребыванию в моем обществе.
Вы хотите комнату с отдельным ходом?
- Я зайду еще раз, - сказал я, и сам не помню, как выбрался оттуда и
направился к другому - красивому трехэтажному особнячку с вывеской:
"комнаты с пансионом и без".
У второй дамы были седые кудри и нежные, как у газели, глаза. Она
была кузиной генерала Магона из Вирджинии и хотела 15 долларов в неделю за
маленькую боковую комнатку с розовой вышивкой и олеографией, изображающей
битву при Чанселорсвилле на стене.
Я пошел дальше по меблированным комнатам.
Следующая дама сообщила, что она произошла от знаменитого
проповедника Аарона Бурра с одной стороны, и от знаменитого пирата
капитана Кидда - с другой. В деловой жизни в ней проявлялись
наследственные черты капитана Кидда. Она хотела получать с меня за
помещение и пансион по 60 центов в час. Я обошел весь Хаустон и столкнулся
с девятью вдовами судей Верховного суда, с двенадцатью отпрысками
губернаторов и генералов, с двадцатью двумя развалинами, состоявшими в
счастливом браке с полковниками, профессорами и мэрами - и все они
расценивали свое общество в огромные цифры, а комнату и стол давали,
по-видимому, как бесплатное приложение.
Но я к этому времени буквально умирал от голода, и потому снял на
неделю комнату с пансионом в одном из красивых, стильных домов. Хозяйка
была высокой представительной дамой. Одну руку она постоянно упирала в
бок, а в другой держала молитвенник и крюк для льда. Она говорила, что она
тетка Дэви Крокета и до сих пор носит по нему траур. Ее семья считалась
одной из первых в Техасе. Когда я въехал, был как раз час ужина, и я сразу
же отправился к столу. Ужин подавался между шестью часами пятьюдесятью
минутами и семью часами и состоял из покупного хлеба, молитвы и холодной
подошвы. Я так устал за день, что немедленно после ужина попросил показать
мне мою комнату.
Я взял свечу, вошел в указанное помещение и быстро замкнул за собой
дверь. Комната была меблирована в стиле поля битвы при Аламо. Стены и пол
были голы, как камень, а кровать была, как монумент - только жестче.
Около полуночи мне приснилось, будто я упал в куст шиповника, который
страшно колется. Я вскочил и зажег свечу. Оглядев постель, я быстро оделся
и воскликнул:
- Фермопилы имели одного вестника несчастья, но в Аламо таких
вестников тысячи.
Я выскользнул за дверь и был таков.
Так вот, дорогой мой сэр, я недостаточно богат, чтобы платить за
аристократическое происхождение и за предков содержателей пансионов. Я
больше дорожу обыкновенными коронками своих зубов, чем геральдическими
коронами своих хозяев. Я голоден, и в отчаянии, и ненавижу всякого, чья
родословная восходит дальше отца с матерью. Я хочу найти комнату и стол у
такой хозяйки, которая была в детстве подкинута сердобольным людям, чей
отец имел пять судимостей и у которой вовсе не было никакого деда. Я хочу
найти низкую по происхождению, вульгарную, нечистокровную, санкюлотскую
семью, в которой никогда не слышали о хорошем тоне, но которая может
подать к обеду кусок жаркого по обычной рыночной цене. Есть хоть одна
такая в Хаустоне?
Репортер печально покачал головой в ответ.
- Ни разу не слыхал о такой, - сказал он. - Здешние содержательницы
пансионов сплошь аристократичны и цены заламывают выше любой примадонны.
- В таком случае, - сказал худосочный господин в полном отчаянии, -
угостите хоть стаканом грога!
Репортер надменно сунул руку в жилетный карман, но господин почему-то
презрительно отвернулся и исчез во тьме плохо освещенной улицы.
--------------------------------------------------------------------------
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на http://prochtu.ru
--------------------------------------------------------------------------