Александра Лето - Свет в конце тоннеля - Александра Лето
Скачано с сайта prochtu.ru
Даже смерть незнакомого человека может перевернуть Ваш внутренный мир настолько, что изменится и окружающий.
-Пожалуйста, забирайте тело и уходите, я дальше сам разберусь, в чем тут дело, - молодой талантливый полицейский в последний раз взглянул на спокойное лицо красивой девушки и отвернулся. Ей не исполнилось и двадцати четырех лет, а жизнь уже закончилась. Ирония судьбы? Скорее насмешка.
Когда оперативники покинули небольшую квартирку в Хьюстоне, расположенную недалеко от городского оперного театра, детектив Дэвид Лестерн подошел к книжному стеллажу и пробежал глазами по корешкам книг. Много современных писателей, большинство иностранцы, куча классики, порой между книгами попадались старые виниловые пластинки. Лестерн обернулся в поисках граммофона, но ничего подобного не нашел. Вернувшись к просмотру книг, он наткнулся на довольно объемистую тетрадку в старой, потрепанной обложке. Интерес взял верх. Пролистав несколько страниц, полицейский догадался – в его руках история жизни самоубийцы Джорджины Стар, умершей накануне, в десять часов вечера.
Солнце за окном катилось к закату, оставаться в квартире не было смысла. Лестерн захватил с собой дневник и поспешил вернуться домой – в недавно купленную квартиру в тихом районе Линдона Джонсона.
Ужин холостяка Лестерна состоял из банки пива и макарон с сыром. На скорую руку разогрев еду, он поудобнее устроился на небольшом диванчике в центре светлой гостиной и под жужжание телевизора принялся за чтение.
«05.12.98. Сегодня мой пятнадцатый день рождения. Странно, а праздника я не очень-то и ощущаю. Мама пригласила моих одноклассников, которые подарили мне кучу всякого барахла (лучше бы деньги отдали, я бы пустила их в дело). Сейчас все веселятся внизу, в комнате для приема гостей, а я сижу у себя, мне неинтересно веселиться с ними, мне не понятно их веселье, их глупые шутки. Я вообще ненавижу этих людей».
«21.01.99. Через пять лет я оканчиваю эту школу. Пора бы уже выбрать колледж. Родители присмотрели мне Дом моделей, ссылаясь на мою фигуру и лицо. Я не хочу туда. Модели – это лживые куклы, меняющие маску, каждые пять минут. Они настолько похожи, что порой путаешься, кто из них кто. Их разговоры, смех, жесты, взгляды… омерзительны. Все из мира шоу-бизнеса живут в придуманном мире, сказке, надеясь на счастливый конец. Но большинство не задерживаются в модельном бизнесе и двух-трех лет. Психика и организм человека не предусмотрены для работы куклы…».
Запись неожиданно оборвалась на полуслове…. Девушка не делала никаких пометок на протяжении пяти лет.
«17.01.04. Моя любимая подруга Нина и сегодня не пришла. Отец нашел в бардачке ее машины сигареты и успокоительное и тут же посадил под домашний арест. Сегодня пятый день заточения моей подруги. Если завтра мы с ней не увидимся, я сама сбегу к ней».
«На пейджер пришло сообщение от Нины. Ура! Она придет ко мне сегодня ночью! Я так счастлива! Беспрекословно выполнила все поручения родителей и смогу пригласить к себе подругу. Sex, drugs, rock’ n ’roll and me…».
Неожиданно запись прервалась. В тетрадь были вклеены несколько фотографий, на которых читателю улыбались две девушки. Одна из них была Джорджина, а другая, очевидно, ее подруга – Нина. Невысокая мулатка с приятным лицом и милыми морщинками у глаз. Таких дам можно встретить в любом «черном» квартале городов США.
Под подушками зазвенел телефон. Дэвид достал трубку и, не отрывая глаз от лица Джорджины, прижал ее к уху.
-Дэвид, я ведь закрываю дело этой… как ее там…
-Стар? – подсказал Лестерн.
-Да! Точно, Стар, - отозвался напарник полицейского.
-Что ты написал в отчете?
-Типичное самоубийство без видимых мотивов. Хотя нет, подожди. Соседи рассказывали, что у нее недавно умерла подруга. Она что, лесбиянка?
-Не вздумай это приписать в докладе. Это право каждого, - огрызнулся Дэйв.
-Ну-ну, потише, друг, я всего лишь предположил, не надо кипятиться.
-До завтра, - и бросил трубку. Лестерн выключил телефон вместе мобильным, телевизор и вышел на балкон.
Ночь была потрясающей. На горизонте медленно потухал закат, но миллиарды холодных красавиц-звезд заполонили все небо. Вот она, настоящая погода для истинного астронома, каких в Хьюстоне было хоть отбавляй. Вперемешку с небесными светилами на небе яркими огоньками мерцали спутники. Порой они были так близко друг к другу, что походили на небольшое Северное Сияние.
Дэвид прикрыл глаза, любуясь ночной картиной. Ветер растрепал расстегнутую рубашку на его теле, приятно охладив тело. Присев на небольшую скамейку, вмонтированную в стену дома, полицейский вернулся к чтению. Пролистав несколько фотографий, он наткнулся на ряды пустых строк. Чуть позже появились размытые буквы, скакавшие по всей странице. Читать было невозможно, но чернила настолько въелись в лист, что основа осталась на месте.
«21.09.06. Сегодня умерла моя мать. Так неожиданно, самой не верится. Теперь я точно осталась одна. Отцу давно было наплевать на меня. Нина утешает меня, как может, но все равно на душе висит тяжелый камень, что я не успела проститься с мамой. Какой бы она не была, все равно она – единственный человек, который понимала и поддерживала меня во всем. Только сейчас я поняла, насколько моя утрата огромна. Пока все были внизу, я тихонько поднялась в спальню родителей и присела на кровать мамы. Еще вчера она крепко спала в этой удобной, двуспальной кровати, вот здесь, совсем рядом со мной, а сегодня ее уже нет. Как жаль…. Но, зачем печалиться? Она сейчас в лучшем мире, это известно только людям, которые по-настоящему любили ее…».
«21.02.07. Прошло ровно полгода со смерти мамы. Мы с Ниной остановились в местном отеле. Я уже большая и живу своей жизнью. Даллас для меня всего лишь короткий промежуток в памяти, покрытый толстым слоем пыли прошедшего времени.
Отца дома не оказалось, он был на работе. На кухне полный беспредел, всюду стоят бутылки с пивом. Как он может?! Как он может жить в таком свинарнике по соседству с тараканами?! Преодолевая подступающую тошноту от приторного запаха старых, прелых носков и застоявшегося перегара, я поднялась в спальню родителей, как в тот день. Боже! Повсюду валяются использованные презервативы и дешевое китайское женское белье. Бороться с выходящей из желудка пищей стало невозможно. Оправившись в ванной комнате, я собрала все мамины вещи в большую коробку. Странно, маминых пожитков хватило, чтобы заполнить небольшую коробку от музыкального центра. Драгоценности пропали. Очевидно, отец продал их в период кризиса. Кстати насчет вещей. Пройдя по дому, я не насчитала несколько бытовых предметов, музыкальной аппаратуры, моя комната заметно опустела…. Нет, в этом доме оставаться нельзя. Захватив остатки воспоминаний, я выскочила из дома, и мы направились в отель, где остановились.
На вопрос Нины, зачем мне эти вещи, я ответила, что боюсь потерять то, что уже потеряно. Платья, кофты мамы до сих пор пахнут нежным ароматом сандала, от штурмующих сознание воспоминаний на глазах наворачиваются слезы».
Дэвид пролистал несколько записей и отметил, что девушка все чаще и чаще писала последние 2 месяца до гибели.
В записках появлялись воспоминания из детства, учебы в колледже, которая так и не закончилась, слова родителей. Вдруг рука наугад открыла очередную запись: 12.10.07.
«Вот уже третий день на улице льет дождь. Из-за него мне сложно доставлять заказы по месту жительства клиентов. Каждый раз прихожу домой насквозь промокшая, боюсь, как бы не заболеть. Нина возвращается домой все позже и позже. Мне страшно за нее. Я боюсь ее потерять. В ее разговорах, жестах появляется что-то неведомое мне, девушка заметно изменилась. Ее речь приобрела некоторую грубость, которая меня заводит. Когда Нина начинает бурно обсуждать какого-нибудь клиента из банка, я изнемогаю от возбуждения. Ее порывы столь стремительны, что сводят меня с ума. Я не замечаю, как совсем недавно она рассказывала о толстяке Билле, что захотел взять кредит, и тут же оказываюсь в ее горячих объятиях. Нина знает, как меня успокоить, она моя вторая жизнь. Одного моего взгляда достаточно, чтобы она поняла, что я хочу. Наверно мы достигли высшего духовного понимания в наших отношениях. Я так рада, что нашелся в мире человек, который сможет понять меня всегда и везде».
Дэвид оторвался от чтения и посмотрел на ночной город. Ему 29, а у него до сих пор нет близкого человека, настоящего друга. Людям порой необходимо выложить кому-то душу, рассказать о своих переживаниях, но из-за страха, что кто-нибудь другой об этом узнает, или из-за нехватки времени держим все в себе. Это неправильно. Как замечательно, что в мире есть такая профессия, как психолог. Но рассказывать незнакомому человеку о своих проблемах как-то неудобно, хотя мысленно ты понимаешь, что это его работа – слушать жалобы, сомнения, страхи других людей. Все же нам необходим близкий друг. Пусть даже собака.
Печально вздохнув, детектив опустил глаза на ровные строки.
«17.10.07. Нина уезжает в командировку в Остин. Шеф отправил ее оформлять какой-то крупный заказ, так что она вернется как минимум через неделю. Я не проживу столько без нее. Телефонного разговора не хватит, чтобы удовлетворить голод влюбленного человека. Нина утешает меня, говорит, что постарается все сделать как можно быстрее. Я ей не верю. Работа она и есть работа, тем более с банковскими документами. Малейшая ошибка и банк понесет огромный убыток. Этого нельзя допустить. Но жить как-то надо.
Вчера мой шеф уволил меня. Сказал, что я вечно опаздываю, вовремя не доставляю заказ и что вообще хуже меня работника у него еще не было. Я его послала и хлопнула дверью так, что окна из его кабинета повыскакивали. Вслед мне неслись грязные ругательства».
«Скоро рождество. Я его встречаю одна. Нина так и не вернулась из поездки, сказала, что у нее какие-то проблемы с клиентом. Вообще, она последний раз звонила мне три дня назад. До праздника осталась неделя, все готовят подарки, закупаются к предстоящему торжеству, а мне плакать охота. Ой, звонит телефон! Наверно, это Нина!»
Дэвид перевернул страницу и наткнулся на какие-то каракули. Следующие листы были вырваны, из переплета торчали обрывки бумаги, лишь на полях была короткая запись: «27.12.07. Смерть Нины Торрес».
До гибели Джорджины осталось два месяца. Что случилось с Ниной? Захватив куртку и дневник, полицейский захлопнул дверь и поехал на работу.
-Элли! Элли, очнись, - Дэвид еще раз постучал в окно архивариуса. Наконец послышалось недовольное ворчание и жалюзи поднялись.
-Черт, Дэйв! Ты с ума сошел в такой час стучаться ко мне?! – воскликнула женщина, открывая ему дверь. – Что ты забыл в архиве?
-Пожалуйста, можно мне взглянуть на протоколы Остина за последние два месяца?
-Дэ-эйв, ты же знаешь, это запрещено. Лезть в чужую базу данных противозаконно….
-Элли, прошу, мне срочно надо.
-Даже не проси. Я не хочу потом из-за тебя торчать за решеткой, усек? Никаких архивов, иди домой, выспись….
-Элли, пожалуйста, мне надо взглянуть на один документ, ничего с ним не станет, я обещаю! – взмолился Лестерн.
Женщина еще долго сверлила его своим проницающим взглядом и, наконец, кивнула.
-Ладно, иди. Последний компьютер, пароль «Линдон».
-Спасибо! – Дэвид поцеловал архивариуса в щеку и побежал к столу.
-С тебя отличный обед, Лестерн, - улыбнулась Элли и опустила жалюзи.
-Так-так-так… «Нина Торрес, Остин», - диктовал себе под руку детектив. Поисковая база данных ничего не нашла. – Черт!
Пролистав несколько страниц дневника назад, Дэвид наткнулся на запись, сделанную 16 июля 2007 года.
«Сегодня у Нины первый день работы в банке «City Bank of Texas». Сразу же взяли на место оформителя кредитов. Неплохо для начала. Вообще Нина была намного удачливее меня, вот и сейчас ей повезло куда больше, чем мне. Курьером работать – себя не уважать, но выбирать не приходится. Пока и на этой работе надо задержаться. Зарплаты Нины не хватит, чтобы покрыть нынешние расходы».
-Значит, Нина работала в одном из крупных банков Хьюстона? – проговорил вслух Дэвид и посмотрел на мигающий курсор в поле «Name». – Ладно, попытка не пытка, «Нина Торрес, Хьюстон, «City Bank of Texas»».
Через две минуты появилась ссылка на дело Нины Торрес.
-Бинго, - прошипел полицейский, приближая лицо к монитору.
«Нина Торрес была застрелена в одном из номеров отеля «Шарм», все вещи убитой остались на месте. Выстрелов было два: в грудь и, контрольный, в голову. Подозреваемые скрылись на черном Sedan в неизвестном направлении. Мотив преступления неясен.
Н. Торрес работала в банке в сфере кредита. Сделка, по которой она прибыла в Остин, заключена 22.12.07. Среди документов убитой были обнаружены несколько кредитных карт, фотография семьи и незнакомой девушки. Предположительно подруги, но точно не выяснено…».
В приложениях были фотографии с места преступления. От красивой мулатки не осталось и следа. Стреляли из крупнокалиберного пистолета, причем в упор. Дэвид поморщился от отвращения. Пробежав глазами по допросу свидетелей, он закрыл документ и вышел из архива.
Вернувшись домой, полицейский открыл дневник и пролистал еще несколько страниц.
«03.01.08. Мне так плохо, так грустно и одиноко. Пришел запрос о кремации тела Нины. Я ответила согласием. Увидев фотографии подруги, сделанные после смерти, я упала в обморок, очнулась только вечером. Какой ублюдок это сделал?! И главный вопрос – за что?! Что такая тихая, мирная девушка, как Нина, могла сделать кому-то плохое?! Не понимаю. У меня столько вопросов, но никто, никто не сможет дать на них ответ, кроме самой Нины. Мне так жаль, так жаль тебя, моя милая подруга…. Почему ты не посвящала меня в свои тайны? Разве я была тебе врагом или чужим человеком? Нина, милая моя, Нина, как же так? Как такое могло произойти?
Порой, глядя на камин в нашей гостиной, я задумываюсь о смерти. Ведь в ней нет ничего плохого. Там, на том свете, нас ждут наши близкие, родные. Таких людей, как я, мало, что держит в этом мире. У меня нет работы, друзей тоже, так, только знакомые, которые заезжали к нам когда-то, родные давно махнули на нас рукой. Что остается делать? Жить? Смешно. Кому ты нужен в этом мире, когда у тебя ничего на руках нет, ни одной карты. Даже паршивая двойка порой спасает людям жизнь. Летайте самолетами и сами по себе».
Записи оборвались. Дэвид пролистал все страницы до последней, но не нашел ни единой почеркушки. Пустые, разлинованные страницы глухо смотрели на полицейского снизу вверх. Лестерн вернулся к фотографии Джорджины в начало и попытался обдумать все действия девушки после последней записи.
Вот она в очередной раз пришла в пустую квартиру, поставила старую пластинку «Fleetwood Mac», забралась на большую холодную кровать и выпила все таблетки со снотворным. Ни записки, ни звонка – ничего не оставила напоследок Джорджина. Не захотела? А может просто не смогла? Посчитала, что ее жизнь настолько глупа и бессмысленна, чтобы беспокоить кого-то своими проблемами? Кто теперь нам ответит?
-За телом Джорджины Стар кто-нибудь приезжал? – Дэвид повесил плащ в шкаф и занял место напротив своего напарника.
-Нет. Мы попытались найти ее родственников или близких, но никто с ней не общался, кроме ее подруги. Но, как известно, она ушла из жизни раньше, чем наша общая знакомая.
Дэвид молча встал и опять достал плащ из шкафа.
-Эй, друг, ты куда? – спросил напарник, поднимая глаза на Дэвида.
-За телом Стар, - бросил он и вышел из кабинета.
Оплатив все расходы за священника, гроб, место на кладбище, памятник, Дэвид стоял возле надгробия и смотрел на простую надпись на светлом мраморе: «Джорджина Стар (1985г-2008г)». По приходу домой, Лестерн сделал короткую пометку в ежедневнике: «Так часто бывает: ты есть, а тебя никому не надо».
P.s. Не надо громких слов. Они потрясают воздух, но не человека. Рассказ посвящен не тому, как порой жизнь смеется над нами, кидает, швыряет из стороны в сторону, нет. Смысл заключается в том, что в любом случае надо принять наше существование, как самый богатый дар, полученный свыше. Не надо стремиться растратить это добро впустую и приблизить свой конец. На том свете есть объявление: «В период кризиса свет в конце тоннеля будет выключен». Не сверните с правильного пути.
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru