Юрий Николаевич Орлов - О части тела ниже спины... - Юрий Николаевич Орлов
Скачано с сайта prochtu.ru
О части тела ниже спины
Однажды я принес в детский сад огрызок химического карандаша и, открыв от усердия рот и постоянно слюнявя карандаш, нарисовал на стене свою первую картину. Надо признаться, что моё первоё произведение оказалось эротическим. Куда там Малевичу и Пикассо. Их работы, по сравенеиию с тем детским шедевром, просто хлам. Я изобразил корявую окружность, её перечеркивала вертикальная линия и всё! Шедевр четырёхлетнего гения. Писать, разумеется, я еще не научился, и Слава Богу. Почему? Об этом своём качестве, впрочем благоприобретенном, я расскажу чуть позже, в следующем рассказе… И так, произведение красовалось на стене детского сада. Подобно Рафаэлю и Леонардо я отошёл от своей работы и любовался.
- Хорошо-то как!– повторял я, очарованный красотой.
А что стоит произведение, если его никто не видит? Никто даже не догадывается об авторе? Скромностью, очевидно, я не обладал. Кого же ошарашить своим шедевром? Мимо пробегала девочка Ира.
- Ирка, хочешь посмотреть мою картину?
Ирка остановилась и полезла пальцем сначала в правую, потом в левую ноздрю.
- Ага,- ответила Ирка, хотя полагала, что картина - это что-то вроде портрета вождя, образы которого были развешены везде, кроме туалета… Я гордо показал рукой на свое произведение.
- А что это? – её глаза стали похожи на блюдца.
- Моя картина!
- А что ты нарисовал?
- Жопу! - ответил я гордо.
Девочка, услышав сие слово, быстрой ланью бросилась к воспитательнице.
- Орлов… Там… Нарисовал… На стене…
??? - воспиталка грозно взглянула поверх толстых стекол очков.
- Жопу! – выдохнула Ирочка.
- Что?!
- Жо-пу…
Часа два, а может и более педагог накручивала мои уши… Признаться честно, с тех пор я полагаю, что знаменитого чебурашку срисовали именно с Вашего покорного слуги…
- Орлов будет сидеть в тюрьме – кричала она, упражняясь с моими ушами. С тех пор я твердо усвоил: меня ждет ТЮРЬМА. Что это такое? Я даже не представлял себе… О преступлении было доложено моей матушке. «Ухи» вновь подверглись экзекуции.
Потом я, утерев горькие детские слезы, и, приглаживая красные, как кумачовые флаги уши, спросил маму:
- Мама, где она эта… тюрьма?
- Зачем тебе?
- Я хочу в … тюрьму…
Матушка, отвернувшись, заплакала.
О мужских и женских началах и… концах
Вы полагаете, что вышеописанные воспитательные судороги возымели своё чудесное действие? Маленький мальчик Юра стал на путь исправления, приобретя привычку докладывать о проделках своих сопливых «дружбанов»? Судите сами, да только дело было так… Заметьте, что я употребил слово «дело», хотя, не чеша свою «репу» мог бы найти кучу синонимов этому совершенно казённому слову… Вместе со мной посещал детский сад Юрка В. по кличке «Чеснок». Данное растительное прозвище мой тезка получит чуток позже в местах, как поймет прозорливый читатель, не столь отдалённых…
И так я дружил с Юркой. Пребывая в невинном детском представлении о полах, мы все ж уже заметили некую разницу между мужчинами и женщинами, и, ковыряясь в песочнице, обсуждали эту, животрепещущую тему. Я, не забывая о своих бедных ушах, все время крутил головой, стараясь наблюдать за Ирочкой, совершенно не «хрюкающей» в искусстве…
Свои писюны-то мы уже давно изучили, и теперь, возводя песочные куличики, по - детски мирно толковали о…. Право слово, уважаемый читатель… Даже сейчас, по прошествии полувека, стыдно признаться…
- У них, Юрка, дырки? А писунов нету! – голосом профессора заявил мой оппонент.
- Без писюнов жить нельзя! - заявил я.
- А у мухи? Вон летит муха или комар с писюном! – парировал друг.
- О комарах-то я и не подумал…
- У них точно… дырки… Мужики говорили, а я слышал…
Я, стыдно признаться, таких разговоров не слышал, а по сей причине, наблюдая за полетом комара, скромно промолчал.
- Слыш, Юр… А у нашей воспиталки… Или музыкальной работницы… тоже дырка? – спросил я.
- Не знаю… У старых и злых её мож и совсем нету… Зарастает…
Я, вспомнив о своих ушах, замолчал и по-взрослому вздохнул…
Вот такие мудрые мысли посещали наши головки… Мы и не постигли б интимных таинств, если бы я, стукнув себя по лбу, не прозрел.
- А у теток, Юрок, еще и сиськи есть!
Оппонент, сраженный наповал моим замечанием, посмотрел на меня глазами доброй собаки…
- А давай у девчонок спросим…
- Робею, - сказал я, вспоминая предыдущую трепку.
- Будь мужиком!
Эту знаменитую фразу я уже слышал в разговорах подвыпивших фронтовиков.
- Буду! – ответил я, вытирая нос и отряхивая песок со штанишек.
Рядом баюкала куклу, похожую на египетскую мумию милейшая девочка Лена. Минут через 15, не без помощи моего дипломатического умишка этот вопрос был решен. Оказалось, что и девочка Леночка, прижимающая к животу «мумию», обеспокоена до коликов в животе теми же проблемами. Ей было так интересно, что у нее чесалось за ушами… Решение оказалось простым, как яблоко: Леночка снимет трусята, а мой товарищ покажет ей свои прелести. Встреча противоположных полов, пусть еще недоразвитых, произошла в тени раскидистой ивы… Леночка охотно сняла свои трусики….Мой друг, внимательно осмотрев эту картину детской акварели, смачно плюнул на ее сандалики…
- А теперь ты покажи! – справедливо потребовала девочка.
И тут случилось! Полагаю, что в это самое время Никитка стучал своим башмаком по трибуне в ООН… Право слово, лучше бы будущий «чеснок» показал… Или я, на худой случай…
- Дудки! – отрезал он и скрутил грязный кукиш…
Леночка, громогласно рыдая, побежала к воспитательнице… От страха на мне все воши подохли, что там калякать об ушах…
- ТЮРЬМА по Орлову плачет! – писалась кипятком воспиталка.
- Уррррра! – пищали дети.
- Уррррра… - голосом полена, из которого сотворяли Буратино, - пискнула Леночка.
Юрка, будущий «чеснок», впрочем, промолчал и нагадил в штанишки…
- Уши мои, точно, созданы лишь для того, чтобы их рвали придурковатые воспиталки, - размышлял я, растирая мокрые глаза…
И Вы, уважаемый читатель, предполагаете, что мой рассказ на этом окончен? Уверяю таки, что нет…
Детей водят за руки. Меня же за ухо поставили в угол. Дело (!), впрочем, для меня ставшее уже вполне привычным…
Детки строят из кубиков домики, убаюкивают страшных, похожих на обезьян кукол. Я же стою лицом к стенке и наблюдаю за паучком. Кудрявый мальчишка с огромными глазами-маслинами подбежал и сунул в мой потный кулак конфетку.
- Ну что, Орлов, стыдно, - склонилась надо мной воспиталка.
- Угу…
- И что будешь делать?
- Я потом, скоро… Вырасту. Буду большим и очень сильным, - я раскрыл ладошку и подал педагогу влажную конфетку.
- ??? – она взяла сладость.
- Я куплю пистолет и …, - я, задыхаясь, крикнул, - застрелю тебя!
Глаза в очках-иллюминаторах стали огромными, больше полной луны…
- В тюрьмуууууууууууу! - заорала она дико.
Для кого писал свои мемуары педагог Макаренко? Люди, которые брались за мое воспитание, определенно даже такой фамилии не слыхивали…
Папиросы
- Что с ним делать?
- Я не знаю…
- Тяжело будет пацану…
- Коля, я и сама глаза выплакала…
Я слушал ночные диалоги родителей…
- У других родителей дети, как дети… - думал я, рассматривая огромную луну, смеющуюся в моё лицо…
- В тюрьму! – кричала мне она.
- В тюрьму! – орала воспиталка.
- В тюрьму! – горько плакали мои отец и мать.
С такими вот грустными мыслями я засыпал…
- Что с ним делать? – шептались родители.
«Дядька» с алюминиевого крестика на тесёмочке, висящего у изголовья кровати ласково улыбался. Я улыбнулся распятому «дядьке».
- Закурить пора…- выдохнул я, засыпая.
Следующим утром я решил начать курить. Ведь ни одна свинья, размышлял я, не позволит себе рвать уши человеку, который курит. Ха! Вот представьте себе. Закурил человек папироску, а его за уши! Глупости! Курит себе человек и ничего ему за это! Вот и товарищ Сталин курил, сосал свою трубку. И не одна собака ему за это ухи не рвала! В раз видно – умный, хороший человек! А Хрущ-то не курит! Сразу видно-гамно людина! И жрать нечего от его дел. Начну курить… - решил я.
В свои мысли я посвятил соседа по коммунальной квартире Пашку. Он, поковыряв в носу, согласился.
- Пачку «Беломора», - сказал я, кладя на прилавок копеечки.
- Не рано ли, шпана? – сонно взглянул на нас продавец.
- Фронтовику! – вскричал Пашка, показывая в сторону безногого мужика, пьяно улыбающегося за витринным стеклом.
- Курите на здоровье, шпана! – ответила продавщица, кидая на прилавок пачку папирос.
А потом мы с Пашкой пытались закурить, уединившись в кукурузном поле…
Пачку «Беломора» я спрятал под веник, которым метут места общего пользования в коммунальной квартире…
В это время наши Советские космонавты бороздили Космос на околоземных орбитах, кончалось лето и птицы готовили свои крылышки к дальнему перелёту в теплые края. Мне же предстояло пойти в первый класс. Портфель был уже собран, белая рубашонка слепила своим ангельским сиянием. Я дергал ножкой во сне, предполагая трудности своей судьбинушки…
Многие люди, уже совершенно убеленные сединой, а порой и облысевшие, до сих пор думают: кто же, Бог или Черт вершит их судьбами. Я и сейчас не знаю, а в то время даже и не предполагал об этих терзаниях…
- Коля, я в сортире под веником нашла пачку папирос, не твои? – шепнула на ухо отцу мама.
- Александра, я не курю.
- Может Вовкины?
- Ага, Вовка только там и может их держать.
Вовка – отчим Пашки. Я перестал дрыгать ножкой, на мне от страха все воши подохли. Я проснулся в ледяном поту.
- Юрка! Ты куришь!? – вскричала мать.
- Да… Я уже взрослый…
В школу в первый класс я пошёл без цветов, но зато с ослепительно красными ушами…
- Ты уже взрослый, - сказал мне папа, кинув в портфель пачку «Беломора» - возьми ещё спички…
- Ты что, Коля, - удивилась мать.
- Может школу подпалит – ответил папа.
Понуро склонив голову, как каторжанин, я побрёл в новую, совершенно не знакомую мне жизнь…
Подняв детские глаза, я увидел учителей, или потиравших, или хлопавших в свои огромные красные ладоши от радости.
- Ур-р-р-а! – кричали они голосом Буратино.
Я, не забывая учения, прикрыл свои уши…
- А вот и наш первый ученик! – вскричала толстая тётка неистово и обняла меня за плечи. Это была директор школы. Все захлопали в ладоши, некоторые бабушки умиленно всплакнули.
- А в портфеле у него… - начала директор школы…
- БУКВАРЬ! – крикнула толпа.
Директор школы раскрыла мой ранец. Рядом с сиротливой книгой знаний лежала пачка папирос…
Директор посмотрела мне в глаза, я, уже ученый продолжателями дел Макаренко, тяжело вздохнул и прикрыл свои уши ладошками.
- Ур-р-р-а, товар-р-р-ищи! – крикнула директор.
- Ур-р-р-а! – раскатисто повторила толпа.
- Мы научим его писать, - крикнула учительница, подозрительно похожая на воспиталку детского сада.
- Конец тебе, Орлов… Точно в тюрьму упекут… - грустно подумал я и пошёл в новую жизнь…
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru